КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 223

— С кем?

— Ну, с писателем…

— С Цвигуном?

— Да, да.

Цвигун в конце разговора, прощаясь, говорил:

— Леонид Ильич, граница на замке!

Такая вот у него была шутка.

Брежневская когорта свято блюла интересы своего покровителя, понимая, что без него они и дня не продержатся в своих креслах. Цвигун был одним из самых преданных Брежневу людей. Никогда в жизни он не сделал бы ничего, что могло повредить Леониду Ильичу.

Теперь уже известно, что никакого «дела Галины Брежневой» не существовало. Она действительно была знакома с некоторыми людьми, попавшими в поле зрения правоохранительных органов. Но ими занималась милиция, а не госбезопасность. Цвигун тут вовсе был ни при чем.

Так что же произошло с Цвигуном в тот январский день?

Семен Кузьмич давно и тяжело болел, у него нашли рак легкого. Сначала прогнозы врачей были оптимистическими. Евгений Чазов вспоминает: «Цвигун был удачно оперирован по поводу рака легких нашим блестящим хирургом М. И. Перельманом…» Операция прошла удачно, и, казалось, он спасен.

Но избавить его от этой болезни врачам не удалось, раковые клетки распространялись по организму. Он сильно страдал, и состояние его ухудшалось буквально на глазах. Скрыть следы болезни было невозможно. Метастазы пошли в головной мозг, и он стал заговариваться.

Владимир Крючков вспоминает: «В последние несколько месяцев болезнь настолько серьезно поразила его организм, что были дни, когда он вообще не в состоянии был воспринимать информацию и происходящее вокруг. За две недели до самоубийства у меня был с ним короткий разговор по телефону, по ходу которого он путал мое имя и отчество, затруднялся в ответах, не воспринимал мои слова».

Последние месяцы Семен Кузьмич практически не работал. Никто не решался заговорить с ним об уходе на пенсию. Это мог сделать только сам генеральный секретарь. Но Брежнев, зная о плохом состоянии Цвигуна, не собирался портить ему настроение разговором о необходимости покинуть должность. Для него товарищеские отношения с преданными ему людьми были куда важнее интересов дела. Он избавлялся только от тех, кто не был ему нужен.

Не только Цвигуну позволено было до последнего оставаться на месте — член политбюро Андрей Кириленко был совсем плох и с трудом понимал, что происходит вокруг него.

Брежнев не спешил расставаться со старыми соратниками. Его, наверное, даже несколько успокаивало, что его ровесники находятся в худшей форме, чем он сам.

В минуту просветления Цвигун принял мужественное решение — прекратить свои страдания.

Семен Кузьмич застрелился в дачном поселке Усово, где жил на даче номер 43, 19 января 1982 года. Ему было шестьдесят четыре года.

В тот день Цвигун почувствовал себя получше, вызвал машину и поехал на дачу. Там они немного выпили с водителем, который выполнял функции охранника, потом вышли погулять, и Семен Кузьмич неожиданно спросил, в порядке ли у того личное оружие. Тот удивленно кивнул.

— Покажи, — приказал Цвигун.

Водитель вытащил из кобуры оружие и протянул генералу. Семен Кузьмич взял пистолет, снял его с предохранителя, загнал патрон в патронник, приставил пистолет к виску и выстрелил. Это произошло в четверть пятого.

Вызванные в Усово врачи службы «Скорой помощи» из Четвертого главного управления при министерстве здравоохранения СССР составили потом подробный отчет, в подлинности которого сомневаться не приходится: «Пациент лежит лицом вниз, около головы обледенелая лужа крови. Больной перевернут на спину, зрачки широкие, реакции на свет нет, пульсации нет, самостоятельное дыхание отсутствует. В области правого виска огнестрельная рана с гематомой, кровотечения из раны нет. Выраженный цианоз лица».

Врачи пытались что-то сделать, проводили реанимационные мероприятия. Но через двадцать минут прекратили и констатировали смерть первого заместителя председателя КГБ СССР.

Академик Чазов вспоминает: «Днем 19 января я был в больнице, когда раздался звонок врача нашей „Скорой помощи“, который взволнованно сообщил, что, выехав по вызову на дачу, обнаружил покончившего с собой Цвигуна. Сообщение меня ошеломило. Я хорошо знал и никогда не мог подумать, что этот сильный, волевой человек, прошедший большую жизненную школу, покончит жизнь самоубийством».

Чазов позвонил Андропову и сказал, что его первый заместитель покончил с собой. Юрий Владимирович попросил Чазова об одном: ни в коем случае ничего не сообщать министерству внутренних дел. Первой на даче Цвигуна должна появиться оперативно-следственная группа КГБ.

Даже в эту минуту Андропов прежде всего подумал о том, как бы не дать лишнего козыря против себя министру внутренних дел Николаю Анисимовичу Щелокову.

Брежнев был потрясен смертью старого товарища, очень переживал, но не поставил свою подпись под некрологом самоубийцы, как священники отказываются отпевать самоубийц и велят хоронить их за оградой кладбища. По неписаной партийной этике считалось, что настоящий коммунист не имеет права покончить с собой. За попытку уйти из жизни (если она оказывалась неудачной) строго наказывали по партийной линии.

Цвигуна похоронили на Новодевичьем кладбище, неподалеку от могилы Хрущева.

МИССИЯ НА УКРАИНЕ

Георгий Карпович Цинев стал первым заместителем председателя КГБ, генералом армии, Героем Социалистического Труда, депутатом Верховного Совета, членом ЦК КПСС.

Во всем КГБ один только Цинев, разговаривая по телефону не называл себя, требуя, чтобы его узнавали по голосу. Став первым замом, он кричал и на заместителей председателя КГБ, и на простых генералов. Цинева многие в комитете ненавидели, он, не задумываясь, ломал людям судьбы.

Он возглавил оперативную группу КГБ во время вторжения в Чехословакию. Цинев расположился в советском посольстве в Праге и постоянно разговаривал с Андроповым по ВЧ — узел связи оперативно развернули в посольском подвале.

Цинев же следил за «политически неблагонадежными» — не за диссидентами, а за теми государственными и партийными чиновниками, кого считали недостаточно надежными и нелояльными к Брежневу.

Цинев в 1967 году разогнал руководство Московского управления КГБ после снятия первого секретаря горкома Николая Егорычева. Брежнев убрал его с должности после смелого выступления Егорычева на пленуме ЦК, где он критиковал политику на Ближнем Востоке и бедственное состояние противовоздушной обороны Москвы.

Цинев кричал на заместителя начальника управления полковника Георгия Леонидовича Котова, который до КГБ был помощником Егорычева в горкоме:

— Что вы там со своим Егорычевым задумали? Заговор против Леонида Ильича затеяли?

Котова сняли с должности, много лет он просидел в резидентуре в Канаде.

Цинев контролировал Девятое управление КГБ (охрана политбюро) и, как говорят, ведал прослушиванием высших государственных чиновников. Когда в 1982 году, после смерти Суслова, Андропов перейдет в ЦК, он будет пребывать в уверенности, что и его подслушивают.