Брежнев. Разочарование России - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 35

— Политбюро, — читал Брежнев по бумажке, — рассмотрело вопрос, поставленный товарищем Косыгиным. Учитывая состояние его здоровья, Центральный комитет КПСС выносит на обсуждение Верховного Совета СССР предложение удовлетворить просьбу товарища Косыгина об освобождении от обязанностей председателя Совета министров СССР. Одновременно Центральный комитет КПСС представляет на рассмотрение Верховного Совета СССР предложение о назначении председателем Совета министров СССР члена политбюро ЦК КПСС Николая Александровича Тихонова.

Леонид Ильич даже не счел необходимым поблагодарить за работу соратника, который почти шестнадцать лет руководил правительством.

Тихонов был всего на год моложе Косыгина, ему самому уже исполнилось семьдесят пять лет, и он, конечно, не мог работать полноценно. Тем не менее Николай Александрович, страдавший атеросклерозом мозговых сосудов, дожил до девяносто трех лет. Тихонов, отправленный на пенсию Горбачевым, скончался 1 июня 1997 года. Некоторые западные газеты, поместив некролог, сопроводили его портретом другого Николая Тихонова — известного в прошлом поэта…

5 ноября личные вещи Косыгина вывезли с совминовской дачи в Архангельском, что было крайне болезненно и напомнило недавнему главе правительства, что в советской иерархии он отныне никто, никому не нужный пенсионер. Его лишили «ЗиЛа», правительственной связи, Косыгина это обидело, хотя, будучи председателем Совета министров, сам лишал недавних товарищей по политбюро, отправленных на пенсию, атрибутов высокого положения.

Косыгин был очень болен и прожил еще всего два месяца. Его вновь положили в больницу на Мичуринском проспекте, откуда ему не суждено было выйти. Там он встретил другого бывшего члена политбюро Шелеста, пожаловался:

— Вот видишь, Петр Ефимович, я тоже остался ни с чем. Ну ничего, буду чем-нибудь заниматься. Есть что вспомнить. Буду перебирать архивы.

Но Шелест 18 декабря выписался из больницы и прожил еще много лет, а у Косыгина в тот же день, 18 декабря 1980 года, произошла внезапная остановка сердца. Усилия бригады реаниматоров не увенчались успехом. На следующий день Брежнев отмечал свой день рождения. Чтобы не портить Леониду Ильичу праздник, сообщение о смерти Косыгина отложили.

23 декабря Косыгина похоронили на Красной площади.

В последние годы Алексей Николаевич стал вспоминать свое кооперативное прошлое. Прямо из больницы дал указание председателю правления Центросоюза подготовить предложения о развитии потребительской кооперации. При этом председатель Совета министров ссылался на работы Ленина о кооперации. Неужели всерьез полагал, что ленинские статьи полувековой давности могут быть подспорьем в современной экономике?

Знакомым Косыгин с воодушевлением рассказывал об успехах потребительской кооперации в годы нэпа:

— Вы представляете, как были обустроены сибирские тракты? На постоялых дворах чисто и уютно. В придорожных трактирах хорошо, сытно кормили. Человек должен иметь возможность каждый день попить пивка, чайку в недорогом кафе… Мы после нэпа лишились мастеров — портных, сапожников. Где сегодня хороший костюм сшить? Мне-то сошьют в кремлевской мастерской. А другим? Раньше в Москве на каждом шагу сидел сапожник в будке. Мелкий ремонт, почистить обувь за копейки — пожалуйста. Пирожки горячие на каждом углу предлагали…

Похоже, к концу жизни глава советского правительства пришел к неутешительному выводу, что все им сделанное пошло прахом — раньше было лучше.

После отставки Хрущева секретарь ЦК Юрий Владимирович Андропов остался в неприятном одиночестве и не знал, как сложится его судьба, не избавится ли от него новое руководство. Тогда еще расклад сил в президиуме ЦК не определился. Существовали различные центры силы. В мощную группу «комсомольцев», лидером которой был молодой секретарь ЦК Александр Шелепин, он не входил. С председателем правительства Косыгиным у него были и вовсе плохие отношения. Суслов, главный идеолог, Андропову почему-то не симпатизировал.

Роль второго секретаря оспаривали Суслов и Кириленко. Они оба заняли кабинеты на пятом этаже главного здания ЦК, то есть сидели на одном этаже с Брежневым. Это зримо подчеркивало их аппаратный вес. Первые брежневские годы они сражались за право быть рядом с генеральным и рвали друг у друга полномочия. Леонид Ильич не спешил отдать одному из них пальму первенства. Это порождало дополнительные трудности для аппарата.

Андропов пребывал в растерянности: согласовав вопрос с Сусловым, он должен был решить его и с Кириленко, чтобы избежать неприятностей. Но Андрей Павлович мог дать указание, прямо противоположное сусловскому, и тогда Андропов и вовсе оказывался в дурацком положении, не зная, чей приказ выполнять.

Академик Георгий Аркадьевич Арбатов вспоминает, что Андропов очень расстраивался, даже терялся, когда его критиковало начальство. Он боялся начальства. В январе 1965 года на президиуме ЦК обсуждалась советская внешняя политика. Андропова обвиняли, что он мало руководствуется классовым принципом. Особенно резко его критиковали Шелепин и Косыгин, занимавшие во внешней политике жесткие позиции. Андропов попал в опалу. Эти переживания обошлись ему дорого.

Летом 1966 года его положили в Центральную клиническую больницу с диагнозом «гипертоническая болезнь, инфаркт миокарда». Там, на больничной койке, он отметил свое пятидесятилетие. Это было дурное предзнаменование. Отлежавшись, он почувствовал себя хорошо, но изменения в кардиограмме пугали врачей. Медики предложили перевести Андропова на инвалидность. Это означало конец политической карьеры.

Именно тогда к Андропову привели молодого кардиолога Евгения Ивановича Чазова, который со временем станет академиком и возглавит 4-е главное управление при Министерстве здравоохранения СССР — кремлевскую медицину.

Чазов, известный работами в области диагностики и лечения инфарктов миокарда, пришел к выводу, что ни инфаркта, ни гипертонической болезни у Андропова нет. И оказался прав. Исследования показали, что опасные симптомы — результат тяжелой болезни почек и реакции надпочечников. Чазов правильно подобрал лекарства, и через несколько дней кардиограмма нормализовалась.

Андропов, пролежав несколько месяцев в больнице, вернулся к работе и весной 1967 года считал себя здоровым человеком. Постепенно у него наладились отношения с Брежневым, который оценил его как знающего человека, незаменимого при сочинении различных выступлений. Первые годы на посту генерального секретаря Леониду Ильичу пришлось трудно. Он должен был выработать позицию относительно множества вопросов внутренней и международной жизни. В одиночку это была непосильная работа. Ему понадобились надежные люди, которым он мог бы доверить такую работу. Андропов вошел в их число.

Именно Андропову Брежнев доверил ключевой пост в государстве, сделал его в 1967 году председателем КГБ. А глава Комитета госбезопасности — личная номенклатура генерального секретаря, ни перед кем другим он не отчитывался.