Тэтчер. Неизвестная Мэгги - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 73

Кто же был этот решительный человек, взявший на себя смелость направить британскую историю по другому направлению?

Им стал не кто иной, как Могадон – Джеффри Хоув. Именно его заявление об отставке оказалось той последней каплей, которая переполнила чашу партийного терпения. Тэтчер пришлось объявить о выборах нового главы тори.

Нет, Маргарет не складывала с себя полномочия. Она вообще не сомневалась в предстоящей победе, считая, что гораздо эффективнее будет разбить оппонентов в открытой битве, нежели отсрочить неизбежное в подковерной борьбе и интригах.

Согласно уставу, переизбрание главы партии происходило каждый год. В связи с отсутствием достойной оппозиции внутри партии на протяжении одиннадцати лет переизбрание больше напоминало формальность, нежели реальную схватку. Ноябрь 1990 года стал исключением.

Во вторник, 6 ноября 1990 года Маргарет встретилась с председателем «Комитета 1922» Кранли Онслоу, чтобы оговорить дату первого тура голосования. До второго – она верила – дело не дойдет. Мэгги предложила назначить день выборов на 20 ноября. Она видела себя Наполеоном, считая, что политических оппонентов легче будет разбить стремительной атакой, не дожидаясь, пока они соберутся с мыслями и сплотят свои ряды.

– Это было бесстыдным джерримэндерингом ^[609], разработанным Тэтчер и мистером Онслоу с одной-единственной целью – как можно больше обезопасить ее положение, – воскликнул политический журналист Алан Уоткинс, услышав о результате совещания. ^[610]

Однако действительно ли Маргарет укрепила собственные позиции, назначив дату на 20 ноября? Скорее всего, нет. Сам Онслоу был «глубоко ошеломлен» ^[611] выбором премьер-министра: 20 ноября она должна была присутствовать в Париже на Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Сама Мэгги не видела в этом ничего опасного, скорее даже наоборот. «Пусть консерваторы поймут, что имеют дело не просто с лидером партии, а с государственным деятелем международного масштаба», – рассуждала Тэтчер. Она забыла, как трудно выигрывать битвы, не присутствуя лично на месте событий.

Не менее интересно складывалась ситуация и с выбором остальных кандидатов. Кто же станет тем человеком, который осмелится бросить вызов всесильному премьер-министру? Джеффри Хоув? А может быть, Найджел Лоусон? Способны ли они были одержать над ней победу, возглавить консерваторов и, самое главное, сохранить партию у власти? Вряд ли. Оппозиционеры от тори считали, что на такое способен только один человек – Майкл Хезелтайн. Три года возглавлявший Министерство обороны в правительстве Тэтчер, Майкл добровольно подал в отставку 7 января 1986 года, став первым серьезным оппонентом «железной» Маргарет.

Тэтчер с открытым забралом смотрела на своего возможного противника, нисколько не сомневаясь в предстоящей победе.

– Майкл не командный игрок и уж тем более не капитан команды, – успокаивала она себя и своих соратников. ^[612]

В отличие от своего визави Хезелтайн был настроен менее решительно.

– В моем пистолете только одна пуля, и я не могу промахнуться, – признался он одному из своих друзей. ^[613]

Что-то должно было подтолкнуть его к борьбе. Но кто мог предположить, что это сделает Хоув, решивший использовать первую крупную телевизионную трансляцию из палаты общин для антипиара позиций действующего премьер-министра?

Во вторник, 13 ноября, парламент собрался в полном составе, словно предчувствуя нечто особенное. За несколько лет до этого, описывая манеру Хоува выступать, лейборист Дэнис Хэйли сравнил ее с «атаками мертвой овцы». В тот день он наверняка взял бы свои слова обратно.

Нет, Джеффри не изменил своей привычной интонации, она была все такой же размеренно-монотонной. Но в его выступлении было что-то действительно опасное. Начал он с того, что сразу же отбросил все вопросы о причине своего ухода в связи с «несхожестью стилей»:

– За последние восемнадцать лет я присутствовал на семистах заседаниях теневого кабинета и кабинета министров, провел свыше четырехсот часов на более чем тридцати саммитах – вряд ли здесь уместно говорить о несхожести стилей.

Затем Хоув перешел к главной теме своего выступления – взаимоотношениям Великобритании и Европы. Он поведал собравшимся о нелегких попытках, неоднократно предпринимаемых как им самим, так и Найджелом Лоусоном, изменить мнение Маргарет Тэтчер в отношении Европейского экономического сообщества.

Как вспоминает Джон Мейджор:

– Во время выступления премьер была напряжена от корней волос до пят. И было от чего. Бывший сторонник критиковал ее на глазах всей палаты, всего кабинета!

Джеффри гениально расставил приоритеты, оставив самое интересное и важное на конец своей речи:

– Внутренний конфликт между лояльностью к премьер-министру и верностью тем идеалам, которые я считаю подлинными интересами нашего государства, стал невыносимым. Поэтому я ухожу!

И наконец, последний, решительный удар:

– Пришло время, чтобы другие принялись искать ответ в этом трагическом противостоянии лояльностей. Ответ, на поиски которого я потратил, как мне кажется, слишком много времени.

Едва Джеффри произнес последние слова, Тэтчер повернулась к председателю консервативной партии Кеннету Бейкеру и с досадой прошипела:

– Я не думала, что он сможет сделать что-нибудь подобное. ^[614]

Выступление Хоува произвело эффект разорвавшейся бомбы.

– Это была поистине удивительная речь! – восклицал Лоусон. – И звучала она намного сильнее оттого, что ее говорил именно Джеффри, самый скромный, терпеливый и снисходительный среди нас. ^[615]

С ним соглашается и лидер либералов Пэдди Эшдаун:

– Основной эффект произвела именно та размеренность, с которой Хоув доносил свои мысли до слушателей. Нож, вошедший с первых слов в политическое тело премьера, не прекращал поворачиваться до самого конца выступления. Пред нами предстали весь тот яд и злоба, которые за столько лет оскорблений Хоув наслушался из уст миссис Тэтчер. Мне кажется, Джеффри переступил черту между беспристрастностью и местью, но эффект был потрясающим! В конце выступления ее образ оказался полностью разрушен. ^[616]