Поле бесчестья - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Марк Вебер cтр.№ 34

– Ангажированность суда? – прервал его лорд О'Хиггинс. – Чушь! Не думаю, что в этом суде были представлены сторонники лишь одной партии. Или вы забыли, Эд, что они приняли свое решение не единогласно?

– Ангажированность имела место, – упрямо возразил Яначек. – Что бы там ни толковали про непредвзятость, но председательствовал в суде человек, который одновременно является родным братом канцлера Казначейства и одним из самых последовательных сторонников Харрингтон. Разве это не прямой вызов оппозиции? Да, при «Ханкоке» имели место многочисленные воинские правонарушения, но отнюдь не только по вине лорда Юнга… то есть графа Северной Пещеры. Некоторые из нас убеждены, что в первую очередь судить следовало совсем другого капитана, и если вы надеетесь, что оппозиция оставит это оскорбление без внимания, то совершенно напрасно. Герцог Кромарти и его Правительство могут плести свои политические интриги, но должны знать, что рано или поздно оппозиция призовет их к ответу.

– Вы хотите сказать, что состав трибунала был подобран тенденциозно, сэр Эдвард? – требовательно спросила Минерва.

Яначек открыл было рот, но тут же закрыл его и с многозначительным видом изогнул бровь.

– И опять же – чушь! – хмыкнул О'Хиггинс. – Сэр Эдвард может высказывать какие угодно предположения, однако он не хуже меня знает, что человеческое вмешательство про выборе членов военного трибунала попросту невозможно. Компьютеры Адмиралтейства выбирают их из общего списка методом случайных чисел, не говоря уж о том, что защите предоставлено право проверки электронных записей всей процедуры. Если даже предположить, что какая-то махинация имела место, то почему ни лорд Юнг, ни его адвокаты не выступили с протестом и не дали отвод суду?

– И правда, сэр Эдвард. Что скажете? – спросил ДюКейн.

Яначек раздраженно пожал плечами.

– Меня неверно поняли, – неохотно ответил он. – Разумеется, никакой подтасовки не было. Я имел в виду другое: само решение провести судебный процесс в условиях столь резкой поляризации взглядов и при наличии у сторонников Правительства столь сильной и нескрываемой предубежденности свидетельствует о крайнем неуважении к духу закона и о приверженности к мелкому политиканству. Это может быть понято лишь как…

– А почему, сэр Эдвард, – снова перебил его О'Хиггинс, – все сделанное или предложенное Правительством неизменно оценивается вами как «мелкое политиканство», в то время как любое действие оппозиции трактуется как проявление мудрости и дальновидности? Откройте глаза, принюхайтесь к тому, откуда ветер дует, пока высокомерие и упрямство не лишили вас и той дюжины мест в палате Общин, которые у вас пока остаются.

– Следует ли понимать, лорд О'Хиггинс, – вмешалась Принс, не дав Яначеку ответить, – что по данному вопросу вы поддерживаете правительственную линию, а значит, являетесь сторонником объявления войны?

– Безусловно, по военному вопросу я полностью на стороне герцога Кромарти. Однако я не могу сказать, что согласен с позицией Правительства в связи с процессом лорда Юнга по той простой причине, что оно таковой позиции никак не обозначило. Именно эту мысль я и пытаюсь донести до сознания моего не слишком быстро схватывающего коллеги. Этот процесс был проведен в соответствии с военным законодательством военным трибуналом, созданным на основании рекомендаций следственной коллегии, начавшей работу сразу же по окончании сражения. И более того, даже среди проюнговски настроенных членов суда нашлась особа, проголосовавшая за некоторые пункты обвинения.

– Что еще за «проюнговски» настроенные судьи? – рьяно встрял Яначек. – Уж не намекаете ли вы на существование заговора, имевшего целью избавить его от ответственности?

– Что вы, как можно! Я говорю не о заговоре, а скорее о сделке.

– Что за сделка, лорд О'Хиггинс? – торопливо спросил Дюкейн, прежде чем побагровевший Яначек успел взорваться.

– Я нахожу заслуживающим внимания тот факт, – ответил О'Хиггинс уже безо всякой иронии в голосе, – что лорд Юнг был осужден именно по тем пунктам обвинения, по которым не предусматривалась смертная казнь, А особо примечательным считаю то, что формулировки оснований для его увольнения со службы почти слово в слово соответствуют формулировкам тех пунктов обвинения, по которым суд не пришел к согласию. В настоящее время я всего-навсего частное лицо, однако подобное сочетание заставляет меня предположить, что некто, голосовавший против признания подсудимого виновным по пунктам, грозящим ему высшей мерой наказания, тем не менее считал его виновным в инкриминируемых деяниях. Если моя догадка верна, то ситуация весьма прискорбна, ибо этот человек отказался голосовать на основании оценки доказательств и позволил себе руководствоваться политическими соображениями. Однако у него тем не менее нашлось мужество для того, чтобы дать случившемуся нравственную оценку и найти компромисс. И слава богу! Слава богу! Если бы человек, выказавший столь постыдную трусость, отделался тем, что его просто пожурили, Флот…

– Это чудовищно! – взревел Яначек. – Даже ваш разлюбезный трибунал – и тот не осудил его за трусость! Мало вам того, что человек опозорен и лишен чести? Того, что его отец, услышав об этом, умер от удара? Долго еще вы собираетесь его травить?

– Если потребуется, хоть до тех пор, пока ад не заледенеет! – бросил в ответ О'Хиггинс. – Такой презренный, трусливый негодяй, как он…

– Как вы смеете? – вознегодовал Яначек – Да я вас…

– Джентльмены, джентльмены…–тщетно пыталась утихомирить их Принс.

ДюКейн лишь посмеивался, глядя, как отставные Первые лорды схватили друг друга за грудки. На этой высокой ноте программа прервалась блоком рекламы.

Медленно покачав головой, Хонор взглянула на Пола и обнаружила, что ее возлюбленный корчится на постели, задыхаясь от беззвучного смеха. Сердито фыркнув, она вырвала у него пульт и швырнула на прикроватную тумбочку. Экран терминала погас.

– Не вижу тут ничего смешного, Пол, – проворчала она. – Неужто им никогда не надоест муссировать эту тему?

– П-п-про-с-сти! – простонал Пол, тщетно пытаясь справиться со смехом и беспомощно пожимая плечами.

– Может, с точки зрения черного юмора тут и есть над чем посмеяться, – вздохнула Хонор, – но мне все это не нравится. Очень не нравится! И я по-прежнему не могу высунуть носа с корабля, чтобы на меня не набросился какой-нибудь идиотский репортер.

– Я знаю, любимая,–уже серьезно сказал он, сжав ее в объятиях. – Но что поделать, во время ремонта корабля ты остаешься в пределах их досягаемости. Придется потерпеть до тех пор, пока «Ника» не отстыкуется от «Гефеста». Или пока не стихнет шумиха.

– Если она вообще когда-нибудь стихнет.

– О, это непременно произойдет. После оглашения вердикта прошел всего один день, так что удивляться нечему. Мне кажется, волна интереса к этому делу схлынет, как только приговор будет официально утвержден.

– Это только надежды. Не забывай, предстоит еще и формальное провозглашение его членом Палаты, не говоря уже о маленьком дельце с объявлением войны. Я…