– Я буду свободна?
– Как ветер. Некоторое время женщина размышляла, а потом кивнула.
– Хорошо. Я не буду вредить вашему ублюдку. Пусть живет. Рожу – и вы меня отпускаете.
– Да.
– И снимите домашний арест.
– Нет. До родов ничего не изменится. Я вам не доверяю.
– Да как вы смеете?!
– Почему сбежала Анни?
Я нахмурилась. Видимо, служанка, которая достала мышьяк?
– Чтобы вы не причинили ей вреда.
Граф пожал плечами.
– Я не убиваю женщин, с которыми спал. Но если она сюда вернется, или если просто попадется мне на глаза, жизнь она закончит в тюрьме. Все понятно?
Графиня тряхнула головой.
– Ладно. Я хочу договор.
– Я дал вам слово. Но если вам нужен договор – я его составлю. Подпишем и будем ждать родов. И госпожа Ветана будет вас осматривать и принимать роды.
Графиня пожала плечами. Меня она не слишком жаловала, но ее радовало известие о предстоящей свободе. А может, и счастье с неким Айвасом.
– Пусть так.
– Тогда – всего хорошего.
Граф вышел из спальни. Стукнула дверь.
Графиня разулыбалась, потирая руки. А я смотрела на нее с такой жалостью…
Ну и дура ж вы, госпожа графиня!
Не знаю, что там за Айвас, но упустить такого мужчину, как граф – это хуже, чем глупость. Это непростительная ошибка.
* * *
– Утречка доброго, госпожа Ветана.
– И вам не хворать, господин Самир. Что случилось?
– Госпожа Ветана, тут дело такое… вы только не волнуйтесь, ладно?
Убила бы за такие заявки. Неужели людям не понятно, что слова «только не волнуйтесь» спускают с цепи всех демонов сразу?
– Что случилось?
– Господин Крамар написал на вас донос.
Я где стояла, там и рот раскрыла. И наверное, выглядела так глупо, что господин Самир смягчился.
– Да что вы, госпожа Ветана! Кто ж такому поверит!?
– Какой хоть донос-то? – от неожиданности я заговорила простонародным говорком, которого наслушалась в порту. – Чего он понаписал?
– Уффф… Да там такое, что на голову и не натянешь, – легко ушел от официального тона господин Самир. – Пишет, что вы человека убили.
– Кого? Когда? От чего я его лечила?
– Ни от чего.
– А как тогда я убила? – я уже искренне растерялась. – Да вы присядьте, что ли? У меня взвар есть малиновый, вареньице, опять же… Будете?
– С удовольствием, госпожа Ветана.
Я разлила взвар, достала варенье, переложила в вазочку, достала хлеб, ложки, мед…
Потом посмотрела, какими глазами господин Самир смотрит на застолье, и потянулась в буфет. Там стоял здоровущий пирог с мясом, который мне сегодня вручил булочник (укус крысы, воспаление, едва ли не гангрена).
– Господин Самир, не побрезгуйте угощением?
Стражник честно поотнекивался целых две минуты – для вида, а потом принял здоровущий кусок пирога на тарелке, и вгрызся в него так, что только за ушами затрещало. Я-то уже дня три ничего не готовила, перебиваясь овощами и плюшками – некогда. Решительно некогда. То одно, то другое…
– Хорошо вы печете, госпожа Ветана.
– Так то не я, булочник наш, господин Гонан.
– А вот к мужчинам подхода не имеете, это точно.
– Почему? – аж растерялась я.
– Другая б на вашем месте печевом расхвасталась…
– А потом бы все и открылось?
– Так мужчина-то уже пришел бы на вкусные плюшки.
Я пожала плечами. Если врать даже по такому поводу, что же с отношениями будет? Кончится тем, что люди друг у друга и о погоде не спросят – лжи побоятся.
– Но это дело десятое. Госпожа Ветана, Крамар пишет, что его друг, господин Рем Лорак, к вам в гости собирался, а с той ночи его никто и в живых не видел.
– А я его тоже не видела, – я не врала. Недоговаривала. Когда Лорак меня душил, он стоял за моей спиной, а когда его убили – это тоже не он. Тело. Труп.
– Я так и думал.
– Зачем он вообще ко мне бы собирался в гости?
– Как говорит господин Крамар – его друг хотел пригласить вас честь честью прогуляться по городу.
– Нет. Меня никто не приглашал.
– Так-таки и никто?
– Совсем никто.
Меня ведь и правда не приглашали? Мне просто сообщили, что со мной сделают.
Господин Самир провел пальцем по усам и бросил на меня залихватский взгляд.
– Эх, госпожа Ветана! Будь я лет на десять помоложе, я бы – ух!
Я улыбнулась в ответ. Мне-то хорошо было известно, что господин Самир счастлив в своей семейной жизни, с красавицей женой и четырьмя детьми.
– Да, господин Самир. Я бы точно не устояла.
Совершенно безобидное кокетство. Просто мужчина хотел меня подбодрить, а я сделала вид, что у него все получилось.
– Я скажу десятнику, что ничего вы не знали. А Крамар этот… тварь такая! Не умеешь отказы принимать, так не ухаживай за женщинами.
Я потупилась.
– Так вы знаете?
– Госпожа Ветана, так его с Рудиком в обнимку весь квартал видел. Мне уж давно рассказали. И как он свататься приходил, и что говорил…
– Тогда вы понимаете…
– Да все всё понимают. И десятник наш тоже человек, просто надо ж отреагировать, вот и бегаем.
Я покивала, поулыбалась, честь честью проводила Самира, и улеглась на кровать в спальне. Надо было пару минут полежать, прежде чем работать дальше. В таком состоянии я и снадобья испорчу, и пациентов уморю. Руки дрожали, сердце билось, перед глазами плавали неприятные светящиеся точки…
Как и кого не убеждай, а все же это серьезное испытание для нервов.
Примерно через полчаса я смогла встать, заварить себе успокаивающий отвар и заняться работой, но в глубине души я все равно была расстроена… Вот что за дрянь этот Крамар!?
Сволочь просто!
Уговорить не получилось, сломать не получилось, избить и изнасиловать тоже не получилось (и как знать, не был ли Крамар инициатором той попытки? Много ли пьяному надо, напомни, как его где-то обидели и бери голыми руками), так теперь стража в ход пошла.
Измотать он меня надеется?
А я все равно не поддамся!
Вот!
* * *
Надолго этот визит меня из колеи не выбил, но масла в огонь подбавил Шими. Ровно через два дня после разговора со стражником.