Генерал Ермолов - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Лесин cтр.№ 93

«Незавидное положение графа Аракчеева, — пишет Ермолов, — усмирять оружием сограждан. Я подобное дело почел бы величайшим для себя наказанием» . Алексей Андреевич не «почел». И все-таки, кто мог ему позавидовать? Никто!

Впрочем, а в чём суть ермоловских поселений, созданных тогда только в Грузии? Попытаюсь ответить на этот вопрос.

Ермолов решил учредить штаб-квартиры в местах постоянного пребывания полков вверенного ему корпуса. Выбор же поселений для размещения их определялся стратегическими соображениями. В полках предполагалось выделить роты женатых солдат, освобождённых от походов, и поручить им вести полковое хозяйство под присмотром опытных в домашних делах женщин и под защитой вооружённых соратников. В случае же войны или иных чрезвычайных обстоятельств роты женатых солдат могли взять на себя защиту своих опорных пунктов до прибытия подкреплений.

Об отношении к ермоловским военным поселениям современников и участников события можно судить со слов старой солдатки, записанных неким путешественником по Кавказу:

«Пообстроились полковые штаб-квартиры, пообзавелись солдатики разными необходимыми атрибутами оседлой жизни, а всё чего-то им недоставало. Скучен и молчалив был народ и оживлялся только во время вражеских нашествий. Мало того, госпитали и лазареты были переполнены больными… Думало, думало начальство, как бы пособить горю. Музыка на плацу по три раза в день играла, качелей везде понастроили — нет, не берёт! Ходят солдатики скучные, понасупились, есть не едят, пить не пьют, поисхудали страх как. На счастье, нашёлся один генерал (Ермолов), большой знаток людей; он и разгадал, чего не хватает солдатушкам, и отписал по начальству, что при долговременной, мол, службе на Кавказе, в глуши, в горах да лесах, им необходимы жёны. Начальство пособрало в России несколько тысяч вдов с детьми да молодых девушек (среди последних всякие были) — и отправило их морем из Астрахани на Кавказ, а часть переслало и сухим путём на Ставрополь. Так знаете, какую встречу устроили? Только подошли к берегу, где теперь Петровск, как артиллерия из пушек палить стала, — в честь баб, значит, а солдатики шапки подбрасывали, да «ура!» кричали. А замуж выходили по жребию, кому какая достанется.

Тут уже… Божья планида всем делом заправляла. А чтобы иная попалась, да не по сердцу — так нет, что ты! Они, прости Господи, на козах бы переженились, а тут милостивое начальство им настоящих жён доставило…»

Арсений Андреевич Закревский давно уже советует другу взять отпуск и приехать в Петербург, обещая женить его и выделить ему две комнаты в своем доме. И Алексей Петрович вроде бы готов уже оставить своих горцев, отправиться в столицу, завернуть в Орел, чтобы навестить старика-отца, как вдруг до него дошел слух, что государь Александр Павлович в марте отъезжает в Варшаву и неизвестно, когда вернется. Он опасается, что ему «будет приказано ехать туда же, где между празднествами и пирами некогда будет поговорить о делах» .

Очень не хотелось терять драгоценного времени. Однако решился и даже попросил Закревского выслать ему навстречу фельдъегеря с сообщением о точной дате выезда государя и времени его возвращения в столицу. Но обстоятельства заставили отсрочить отъезд. Задержали Алексея Петровича на Кавказе, во-первых, опасность восстания, готового вспыхнуть в Имеретии, и, во-вторых, подчинение ему Черноморского казачьего войска.

Причиной возмущения имеретинцев явилась политика экзарха Феофилакта, присланного в Тифлис. Желая угодить синодальному начальству увеличением церковных доходов, он серьезно затронул интересы грузинского духовенства и дворянства, которые «сообщили дух мятежа народу», и тот взялся за оружие. Главнокомандующий вынужден был прибегнуть к силе, назначив начальником карателей полковника Пузыревского.

Пузыревский прибыл в Кутаис в начале 1820 года. Осмотревшись, он убедился в том, что ситуация в Имеретии приобрела значительно более опасный характер, чем это казалось в Тифлисе. Священники открыто благословляли народ на борьбу, в церквах освящалось и раздавалось прихожанам оружие.

Чтобы не допустить нежелательного развития событий, Пузыревский арестовал организаторов заговора, в том числе двух митрополитов, бывших душою его. Вельяминов, предоставляя полковнику полную свободу действий, наставлял его:

«Вообще надо более всего страшиться смерти митрополитов, убийство которых может не только возмутить имеретинцев, но и произведёт дурное впечатление на наших солдат, привыкших относиться к духовенству благоговейно».

Арестованных митрополитов под конвоем отправили в Тифлис, но один из них в дороге простудился и умер, не доехав несколько вёрст до Гори. В Имеретии установилась тишина, которая, по выражению полковника Пузыревского, «предвещала бурю». И полковник не ошибся.

С удалением из Имеретии митрополитов движение возглавил князь Иван Абашидзе, избежавший ареста и укрывшийся в Гурии. К нему потянулись все недовольные русским правлением в Грузии.

Пузыревский не придал серьёзного значения движению под предводительством Абашидзе. Беда не заставила долго ждать себя. 13 апреля 1820 года полковник был убит выстрелом в упор кем-то из гурийцев. Получив известие об этой трагедии, Ермолов сказал:

— Не при мне умирать достойному офицеру без отмщения!

Погорячился Алексей Петрович. Рассудив здраво, он отправил войска в мятежные провинции и приказал «наказывать без сожаления злобных изменников», а мирных жителей не трогать. Подавление восстания завершилось почти без пролития крови. Но от крепости, в которой якобы был убит полковник Пузыревский, не осталось камня на камне.

В воззвании к населению Имеретии от 24 апреля 1820 года генерал Ермолов писал:

«Минувший год может служить лучшим доказательством того, что не хотел я употреблять силу оружия против единоверцев, таких же, как и сам я, подданных великого государя, поэтому и не было ни одного выстрела. Не хочу и теперь прибегать к оружию, но вижу, к сожалению моему, что необходимость к тому понудит. Желаю отвратить несчастья от страны бедной и разорённой, не озлобляюсь и не мщу народу, ибо знаю, что обманут он малым числом людей злонамеренных».

Постепенно волнения в Грузии затихли. В Имеретии и в соседней Гурии установилось спокойствие. Вдохновитель и руководитель движения князь Иван Абашидзе укрылся в ущелье близ самой турецкой границы, откуда потом бежал в Ахалцых.

* * *

«У меня солдат верит, что он мне товарищ», — убеждён Ермолов. Он знает и то, что друзьям-офицерам «наскучил смертельно», и они, слава Богу, не скрывают этого. Еще бы! Уже немолодой генерал девять месяцев в году таскает их по горам и всякий раз появляется там, где его не ждут. Зато и результат налицо: горцы наконец стали понимать, что они — подданные российского императора, а не турецкого султана или персидского шаха.

И все-таки с жителями гор отношения у Ермолова не сложились. Время от времени они распускали слухи, что его отзывают и вместо него назначают нового главнокомандующего.