Вселенский стриптиз - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Степнова cтр.№ 27

Он обиделся.

На весь мир.

И досидел так Филипп Филиппович дотемна. И задремал даже, несмотря на холодный ветер, несмотря на оглушительную музыку и безобразные визги, доносившиеся со второго этажа, из этой гадкой пятой квартиры…

А проснулся от того, что почуял опасность. Фил с детства чуял опасность даже во сне, иначе не выжил бы ни в детдоме, ни в Афгане, ни на зоне, куда попал по глупости на два года.

Проснуться-то Фил проснулся, но опасности не заметил. Только гулянка на втором этаже набрала обороты так, что соседние деревья тряслись, да из кустов высокий парень тащил на себе вдрызг пьяную девку. В парне Фил признал лысого «моджахеда», который залил пятую квартиру, а вот про девку Портнягин ничего сказать не мог, кроме того, что она была красавицей с длинными белыми волосами и очень дорого, не по-здешнему шикарно одета. Девка не могла пошевелить ни ногой, ни рукой, всем весом висела на «моджахеде», и тот, тихонько подматерываясь, затаскивал ее в подъезд.

Это ж надо так нажраться в женский день! И что они делали в неухоженных старых кустах?!

По идее, нужно было бы сообщить об этом безобразии Каюкину, но после того, как обошелся участковый с Портнягиным, звонить ему казалось унизительным и бесполезным занятием.

Портнягин подождал немного, размышляя о грубостях и несправедливостях жизни, и пошел домой.

В пустую, холостяцкую квартиру, где не было места празднику.

Война Шнитке и Блэк Саббата достигла своего апогея.

Из комнаты Левина слышались женские вопли, разудалый свист и взрывы мужского хохота. Кто бы мог подумать, что оксфордский тюфяк ударит по Дине ее же оружием – устроит грандиозную пьянку и вызовет девок?

Стены тряслись, уши закладывало от басов. Нора визжала и извивалась перед самым атлетичным из стриптизеров. Дина вдруг с пьяной грустью подумала, что нет в Норе никакой просветленной задумчивости будущей мамочки.

Дина с ногами сидела на диване, тянула через соломинку мартини со льдом, а перед ней вязко и вычурно извивался слащавый брюнет. Смотреть на вибрации его тела было неловко, и Дина стыдливо отводила глаза. Но малолетка так призывно крутил перед ее носом бедрами, будто ожидал вознаграждения. Дина смущалась, терпела, но наконец не выдержала и, схватив с полки кошку-копилку, вырвала из нее заглушку и ссыпала холодную мелочь стриптизеру в трусы. Тот заорал и, схватившись за пах, согнулся пополам.

– Дура, – простонал он, мигом превратившись из похотливого мачо в обиженного мальчишку. – Больно же!

Нора захохотала, и толпа парней с готовностью подхватила ее смех.

Дине стало безумно стыдно, но насладиться угрызениями совести она не успела.

Дверь распахнулась, в комнату, танцуя, извиваясь и держась друг за друга, ворвалась цепочка полуголых девчонок. Процессию замыкал Клим. Отплясывая дикий танец, Титов кривлялся и что-то орал. В дверном проеме возник Левин – красный, растерянный и смущенный. Судя по артикуляции губ, он звал Клима назад, в свою комнату, но тот плевать хотел на приличия и жестами подначивал обе стороны слиться воедино в безобразном и шумном веселье. Парни с готовностью подхватили папуасский танец. Титов сорвал с себя пуловер. Размахивая им над головой, он принялся с гиканьем скакать по тесно заставленному пространству Дининой комнаты, топча диван, кресла, рискуя все разрушить и перебить. Нора начала швыряться в него апельсинами. Оранжевые снаряды попадали в стены, оставляя на них рыжие неопрятные пятна. Левин вдруг в сердцах плюнул и задергался под музыку в неловких танцевальных движениях, постукивая себя ладонями по ляжкам. Он разошелся не на шутку: размахивал руками, бил пяткой в пол, тряс башкой, и очки его съехали с переносицы на кончик носа, и рубашка намокла от пота и расстегнулась, и выражение лица стало таким же, как у парней-стриптизеров – без признаков интеллекта, с налетом первобытной похоти и равнодушия.

– Давай, Левин! Давай! – заорал Клим.

– Так их, Титов! – в ответ завопил Левин. – Это моя территория!

Девки в островитянских нарядах были уже везде – на подоконнике, на диване, на креслах и, кажется, даже на люстре. Они извивались, мелькая голыми грудями, задами и расписными лицами…

Дина зажмурилась. Это был конец света. Ни в музыке, ни в танцах не ощущалось никакой гармонии – только глупое, пьяное противостояние и выяснение отношений.

«Хоть бы кто-нибудь из соседей вызвал милицию, – тоскливо подумала Дина, открывая глаза. – Хоть бы кто-нибудь…»

Ей показалось, что маленькая комнатушка, не выдерживая напора веселья, готова разлететься в мелкие клочья.

– Вон из моей комнаты! – вскочив, заорала Дина и запустила в Левина тяжелой кошкой-копилкой. Левин увернулся от кошки, и она, ударившись в стену, разлетелась на керамические осколки. – Вон из моего дома!!! – снова крикнула Дина срывающимся голосом.

И тут одна из девчонок-островитянок отчаянно завизжала. Все замерли, затихли и уставились на нее. На руки, на голову, на голые плечи девчонки с потолка капала кровь. Титов быстро и безошибочно вычислил, где и как выключить музыку. В наступившей тишине показалось, что слышно, как вразнобой колотятся у всех сердца.

– Кровь! – завизжали девицы.

– Спокойно! – приказал Клим. Задрав голову, он внимательно рассмотрел бурые разводы на потолке. Потом пальцем потер плечо девушки, понюхал его, пожал плечами и скучным голосом сообщил: – Кажется, марганцовка. Во всяком случае, на кровь не похоже.

– Кровь! – завизжали девицы.

– Проводка! – крикнула Нора. – Немедленно потушите свет, иначе будет короткое замыкание.

Кто-то выключил свет.

– Клим, я наверх, а ты никого не выпускай из квартиры, – приказал Левин Титову и бросился к двери.

– Как это не выпускай?! Почему только ты наверх?! – Дина бросилась за Левиным и даже вцепилась ему в локоть, чтобы не отстать. – Я, позвольте заметить, тут тоже не посторонняя!

Стараясь обогнать друг друга на лестнице, они ринулись на третий этаж.

Дверь злополучной квартиры оказалась слегка приоткрыта. Левин первым ворвался в темный в холл и сразу бросился в ванную, успев на бегу включить свет.

– Стой! – крикнул он Дине. – Не надо, не ходи сюда…

Но она уже стояла у него за спиной и, задохнувшись от бега, не закричала от ужаса, а лишь схватилась за горло и выпучила глаза. Потому что то, что она увидела, могло быть только галлюцинацией, начавшейся белой горячкой от выпитого мартини со льдом.

В ванной, заполненной до краев буро-красной водой, лежала девушка с перерезанным горлом. Вода хлестала из крана, и длинные белые пряди волос, попадая в поток, шевелились и извивались, словно живые. На девушке было зеленое платье, сапоги на шпильке, а в ушах и на пальцах с возмутительным равнодушием сверкали бриллианты.

Все это было дико, неправильно и не могло быть правдой.