Мария Федоровна - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кудрина cтр.№ 60

10 апреля 1894 года Мария Федоровна написала сыну ответное письмо: «Милый, дорогой мой Ники! Слов нет тебе выразить, с каким восторгом и великой радостью я получила это счастливое известие! Мне почти дурно сделалось — до того я обрадовалась».

Отец, для которого счастье детей было самым главным в жизни, также выразил сыну радость и одобрение. 14 апреля 1894 года он писал ему: «Мой милый, дорогой Ники, ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о твоей помолвке! Признаюсь, что я не верил в возможность такого исхода и был уверен в полной неудаче твоей попытки, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил и великая Ему благодарность за Его милости. Если бы ты видел, с какою радостью и ликованием мы сейчас же начали получать массу телеграмм и завалены ими до сих пор.

…Передай твоей милейшей невесте от меня, как я ее благодарю, что она, наконец, согласилась, и как бы я желал бы ее расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которые она нам дала, решилась согласиться быть твоей женой… Мы счастливы твоим счастьем», — заканчивал он письмо.

В начале мая 1894 года Мария Федоровна вынуждена была снова выехать в Абастуман, так как состояние Георгия в очередной раз осложнилось. 10 мая 1894 года сразу после отъезда она писала мужу из поезда: «Мой дорогой и любимый душка Саша. Это ужасно, что мы опять с тобой расстались. Я так расстроена и не понимаю, почему ты не захотел поехать со мной! Это настоящий грех, потому что для меня покидать тебя просто нестерпимо. Это омрачает все мое счастье пребывания рядом с Георгием. Я очень опечалена и обеспокоена именно в этот раз, потому что ты неважно себя чувствовал. Твою дорогую телеграмму я получила вчера вечером, когда уже ложилась спать. Я была очень тронута и мысленно обнимаю тебя от всего сердца. Разлука с тобой мучительна для меня, мой любимый Саша. Я смотрела на тебя, стоящего у коляски, в момент, когда поезд трогался. Нужно было еще приветствовать массу людей, стоять и улыбаться. А на сердце у меня было так тяжело, так тяжело! Я так и не смогла заснуть этой ночью…»

17 мая 1894 года после двухнедельного пребывания в Абастумане Мария Федоровна писала мужу: «Если бы только Абас-Туман не находился так далеко, это было бы менее мучительно. Мы могли бы видеть его (Георгия. — Ю. К.) чаще».

И далее: «Я надеюсь, что ты чувствуешь себя лучше, и очень рада, что ты, наконец, стал пить горячее молоко с Эмсом (минеральная вода. — Ю. К.). Умоляю тебя, не запускай на этот раз свою простуду, как зимой. Ты сам видел, к чему это привело».

Как видно из переписки, Мария Федоровна поистине «разрывалась между больным сыном Георгием и мужем»:

7 июня 1894 года накануне отъезда из Абастумана императрица писала: «И как я тронута, что ты ни единственного раза не поторопил меня с отъездом. Я тебе за это так признательна. В то же время иногда мне так мучительно было осознавать, что тебе так одиноко. Это омрачало наполовину мою радость, несмотря на то, что я чувствовала, что мой святой долг находиться рядом с нашим Георгием. Похоже, что такова моя судьба находиться все время между двух огней, настоящий кошмар, который никогда не оставляет в покое!»

Профессор медицины Н. А. Вельяминов в своих воспоминаниях рассказал о том сложном положении, в котором находились врачи, приписанные к императорской семье: «Медицина и врачи при Государе Александре III не были в „фаворе“, и в этом, мне кажется, последние были сами виноваты. Государь, будучи, как он думал, всегда здоров, не нуждался во врачебной помощи, не любил лечиться, не особенно верил в могущество врачебной науки и считал медицину „бабьим делом“ — уделом спальни и детской, предоставляя все, касавшееся медицины, главным образом императрице. Государыня тоже не жаловала врачей и предпочитала по возможности обходиться домашними средствами и советами опытной английской „нерс“ (медсестры. — Ю. К.)».

Почетный лейб-хирург, доктор медицины Густав Иванович Гирш (1828–1907) — один из тех врачей, кто был приближен к государю Александру Александровичу еще со времен его молодости. Князь В. П. Мещерский вспоминал: «С юных лет его (Гирша. — Ю. К.) царственный пациент принимал доктора как человека всегда любезного, но как от доктора он всегда от него отворачивался, как в случае с сильным ушибом плеча, вследствие которого у Государя сделалось воспаление надкостницы, он героически выносил самые нестерпимые страдания, ни на минуту не прерывая занятий и даже шутя с собеседниками, но к доктору обратиться для него было мучительнее и тяжелее всякой сильнейшей боли».

5 июля 1894 года Мария Федоровна и Александр III отправились в Финляндию на корабле «Царевна». Первой остановкой был Лангинкоски — любимое место императорской семьи, затем Хёгсора — место у берегов Финляндии, где за год до того затонул российский военный корабль «Русалка», на борту которого находились 179 человек. Несмотря на нездоровье, царь хотел своими глазами посмотреть на проводимые там поисковые работы.

По дороге в Корно Мария Федоровна писала Николаю: «С прошлого четверга мы на любимой „Царевне“. Поездка доставляет мне много радости, в особенности потому, что твой отец чувствует себя здесь хорошо. Он страстно желал отдохнуть и сменить обстановку. Перед отъездом он выглядел очень несчастным и усталым. Отец страдал от бессонницы, которая вероятно объясняется переутомлением и тем, что он ложится спать очень поздно. Я надеюсь, что эта поездка пойдет ему на пользу».

Четыре дня императорская чета провела на Аландских островах. Царь совершал неторопливые прогулки и с удовольствием сидел с удочкой на берегу и вместе с Марией Федоровной наслаждался прекрасными песнями местного хора. На обратном пути царь и царица вновь посетили Хёгсора и провели здесь два дня, так как стояла прекрасная погода. Александр Александрович и Мария Федоровна встречались с простыми людьми, смотрели, как финские рыбаки ловят неводом рыбу. Узнавая о бедах и несчастьях простых людей, они каждый раз оказывали им помощь деньгами или подарками. Так, во время одной из встреч потерявший обе ноги финн по имени Хэгерт получил от царя значительную сумму денег, а финский лоцман Ф. Веннерквист, организовавший показательную ловлю неводом рыбы, — серебряные часы.

Последние дни отпуска императорская чета провела в Лангинкоски. Прощальный вечер на финской земле прошел великолепно. Ужин готовила сама царица вместе с дочерью Ксенией. Праздничный стол также был накрыт Марией Федоровной. Царь и царица получили в подарок от финского ювелирных дел мастера X. Фагерроса прекрасный серебряный столовый сервиз, украшенный финским гербом. Государь был в хорошем радостном настроении и за столом произнес трогательную речь в честь своей супруги. Оркестр сыграл сначала «Марш города Пори», а затем по просьбе императора — «Марш города Васе». Смотритель усадьбы Форм получил от царской семьи денежный подарок.