Полубог? Аватар?
Это бы многое объяснило. Это объяснило бы почти все, кроме главного, того, зачем Тезей явился в Кекрополь. Регулярные смерти аватаров, которые раз в год чуял дед. Насильственные смерти, судя по силе приступов. Допустим, букмекер – аватар, но он жив. Отлеживается, зараза, в лазарете. Ждет, когда ему предъявят обвинение в хулиганстве и нанесении телесных повреждений разной степени тяжести. Сдохни букмекер от удара Пирифоя, окажись он аватарой… И что? Дед отмечал регулярность цикла смертей. Аватары сходят с ума, их убивают, и в списках ничего не отражается, потому что все они не зарегистрированы? Бред, ерунда. Парень, ты бродишь в лабиринте без цели и плана. Стоит ли удивляться, что тебя заносит в тупики?!
Тезей поставил локти на стол перед собой. Сжал кулак правой руки, накрыл его ладонью левой. Уперся лбом в импровизированную подставку. Закрыл глаза. Сперва ему показалось, что он действительно в лабиринте: стоит, бодая стену. Затем пришло другое. Он всегда видел это, вернее, восстанавливал в памяти, когда находился в тупике. Вот: мужчина любит женщину. Движется, сжимает ей грудь. Ритм начинающегося землетрясения. Стоны. Звуки оползня. Расколы и трещины. Страсть. Лавина. Пот на смуглой коже. Блестки слюды в разломе. Сочетание несочетаемого. Меня еще нет, подумал Тезей. Я только начинаюсь. Я вот-вот начнусь. Дед, тебя здесь тоже нет, но ты есть. Я единственный человек в мире, которого зачинали четверо, в том числе и мой собственный дед…
– Вы спите?
– Да, – не открывая глаз, ответил Тезей.
– Тогда считайте, что я вам снюсь.
– Кошмар?
– Если так, проснитесь. Вас ущипнуть?
Она сидела напротив. Красное платье с глубоким вырезом. Красные бусы. Красные губы. Красные ногти. Все оттенки красного, какие есть на свете. Видеть прокурорскую дочку после сцены, подсказанной воображением, было забавно. Странным образом Ариадна вписывалась в воспоминание: Тезей уже представлял, как любит ее в ритме землетрясения, но представлял рассудком, не сердцем.
– Как вы меня нашли? – спросил он.
– Удача. Дай, думаю, зайду к Силену…
– В четыре часа утра?
– В пять, – Ариадна посмотрела на старомодные, чудовищно дорогие часы. Сверкнуло золото браслета, вспыхнули рубиновые брызги на крышечке. – Если быть точной, в пять шестнадцать.
– Извините. Я, кажется, задремал. Вы всегда ходите по барам в начале шестого?
– Я хожу по барам в любое время суток. Я – зарегистрированная аватара Неистового, мне многое позволено. Вы в курсе, что все питейные заведения Кекрополя согласно распоряжению мэра оборудованы цифровыми замками с персональным распознаванием. Даже если дверь заперта, я подхожу, и она открывается.
– Аватара?
Тезей сделал вид, что удивлен.
– Не притворяйтесь, – прокурорская дочка взяла початую бутылку «Спарты», отхлебнула прямо из горлышка, поморщилась. – Дрянь! Расслабьтесь, это я не вам. Карамель, бисквит, алкоголь. Тело средней плотности, карбонизация тоже средняя. Восемь градусов. Кстати, вам известно, кто я. У вас это на лбу написано. Вставайте, поедем ко мне.
– Зачем?
Он знал, зачем.
– Спать, – объяснила Ариадна. – Что делают по утрам? Спят.
– Спят вроде бы по ночам?
– Только не я. И, кажется, не вы. Бросьте ломаться, вам не к лицу. Мы – взрослые люди, к чему танцы танцевать? Или вас это возбуждает?
В Тезеевом кармане заиграл вайфер.
– Одну секундочку…
Он ответил на вызов, уже понимая, что поедет с ней. Подчиняться было приятно. На счету Тезея числилось много женщин, но не тех, кому бы он подчинялся. Антиопа? При ее кажущейся брутальности амазонка обожала играть в постели вторую скрипку. Кроме этого, если уж заблудился в лабиринте, начинай делать глупости. Иногда, в безвыходных ситуациях, глупости заменяют план.
– Да! Слушаю!
– Блин! – гаркнули ему в ухо. – Блин, блин, блин!
– Вы ошиблись…
– Он сдох, ты понял? Он дал дуба!
– Кто?
– Букмекер! Этот сраный букмекер…
– Нет, кто звонит?
– Пирифой! Ты что, меня не узнал? – обиделась восходящая звезда. Судя по обиде, Пирифой не сомневался, что Тезей дни и ночи проводит в мыслях о нем. – Ну, ты даешь, чемпион…
– Я тебя впервые слышу. В смысле, по вайферу…
И тут до Тезея дошло:
– Букмекер? Умер?!
– Да!!!
– Где? Когда?!
– В госпитале! Два часа назад…
– Это точно?
– У меня там в реанимации девчонка. Медсестричка с перчиком. Отзвонилась: летальный исход. Повреждения, несовместимые с жизнью.
– Где ты взял мой номер?
– У Керкиона! Разбудил его, он ругался…
Тезей представил, как ругался старый борец, поднятый с постели звонком Пирифоя, и побагровел. Затем представил лицо Керкиона, когда тот узнал о внезапной, ничем не объяснимой смерти букмекера, и побледнел.
«Сказал, твой фанат… Автограф хотел…»
– Я один под суд не пойду, – предупредил Пирифой. – Усёк?
– Под суд?
– Вместе пойдем. Обнявшись, по-братски.
– Ты его бил! – возмутился Тезей. – Кто бил? Ты!
– А ты держал. И уронил тоже ты.
– Ну ты зараза…
– Кто мне велел: «Бей!»? Ты велел!
– Я?!
– Все слышали!
– Да не все слушаются! Я ему велел, понимаешь!
– Вместе, говорю. Под суд. Плечом к плечу, да.
– Иди в жопу. Если угодно, плечом к плечу, – меньше всего Тезей хотел сейчас обсуждать с восходящей звездой последствия смерти букмекера. Больше всего он хотел обсуждать эти последствия с дедом. И даже не последствия, а саму смерть. – Мы действовали в рамках допустимой самообороны при бездействии представителей власти. Куча свидетелей подтвердит. Наверняка и записи есть. Соразмерность средств защиты и средств нападения, понял? Душевное волнение, вызванное посягательством. При скоротечности происходящего обороняющийся не всегда может ясно определить характер и меру опасности…
– Запиши, – велел Пирифой. – Пригодится.
И прервал связь.
– Как интересно! – мурлыкнула Ариадна. Глаза прокурорской дочки горели плотоядным огнем. – Я еще никогда не спала с настоящим убийцей. Вы ударили букмекера в точку отсроченной смерти? Я читала о таких точках.
– Я его не бил, – напомнил Тезей. – Я его держал.
– Вы держали его за точку отсроченной смерти?
– Издеваетесь?!
– Да, – честно призналась Ариадна. – Поехали, у меня машина с водителем. И отключите вайфер, ради бога. Этот балбес будет названивать…