Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кручинин cтр.№ 117

Страница

Однако, говоря о фронте Западной армии как участке главного удара, нельзя забывать и об упоминавшейся – почти пятидесятитысячной! – советской группировке, противостоявшей войскам Гайды. Поэтому любое ослабление Сибирской армии представляется действием также очень рискованным, тем более что операционные направления Пермь – Вятка (или даже Пермь – Сарапул) и Уфа – Симбирск оказывались если и не изолированными, то по крайней мере слабо связанными между собою, а переброска войск с одного на другое – весьма затруднительною (напомним, что в 1916 году даже на театре с гораздо более развитою железнодорожною сетью усиление Юго-Западного фронта подкреплениями с Западного встречало значительные трудности). Таким образом, заблаговременная – до начала наступления – крупномасштабная передача войск от Гайды Ханжину могла обернуться катастрофой у Сибиряков, а передача оперативная – в ходе наступления – вряд ли вообще была возможна.

Реальное, а не теоретическое взаимодействие, по-видимому, могло заключаться лишь в следующем: в то время как корпуса Ханжина, преодолевая сопротивление противника, изо всех сил рвались к Волге, Гайда сковывал бы северную советскую группировку, что в условиях маневренной войны он не мог делать иначе, как активными, наступательными операциями. Заметим, что и пресловутое «взаимодействие с Деникиным», в отсутствии которого так часто упрекают Колчака, осуществлялось тем же способом: «Переломный период кампании на Южном фронте, – подчеркивает Какурин, – отмечается прекращением притока к нему сколько-нибудь значительных [красных] подкреплений из глубокого тыла», в том числе дивизий стратегического резерва: «То обстоятельство, что эти дивизии не могли быть двинуты своевременно на Южный фронт, где их появление могло бы сыграть решающую роль, объясняется новой вспышкой энергии противника на Восточном фронте», – свидетельствует советский историк и «военспец». Между тем весеннее наступление армий Верховного Правителя практически никогда не рассматривается как существенный фактор, облегчивший положение Вооруженных Сил Юга России, которое в те месяцы было очень тяжелым.

Сознательно или бессознательно, но из анализа действительных и мнимых ошибок Колчака часто делается вывод о принципиальном превосходстве советской стратегии. Однако стратегический план руководства РСФСР на ту же кампанию вообще основывался на ложных предпосылках о «Западном театре и Украине» как основном фронте, где предполагалось столкновение с Антантой, а в перспективе – развитие международной революции или ее экспорт. Вооруженные силы Советской Республики в соответствии с этими взглядами предполагалось поделить пополам, причем одной половине предстояло оперировать на упомянутом театре, а другой – на всех остальных: Северном против Миллера, Восточном против Колчака и Южном против основных сил Деникина. «Намечаемая группировка сил», свидетельствует советский же автор, «сводилась к равномерному почти распределению их по фронтам без подчеркивания преимущественного значения какого-либо одного фронта».

Не лучше обстояли дела и на фронтовом уровне: между левым флангом 5-й и правым – 2-й советских армий зиял «слабо наблюдаемый промежуток в 50–60 км», а дивизия 5-й армии, которой предстояло переходить в наступление, «была расположена на таком участке, на котором к ней со стороны противника не подходило ни одной дороги, что исключало вероятность значительных боевых действий на этом участке». Впрочем, войска Верховного Правителя просто упредили красное наступление, нанеся удар в стык упомянутых армий, и это в немалой степени предопределило успех дальнейших действий: в течение месяца «лучшие части» 5-й армии отходят, делая в сутки по 20–25 верст. Развитие успеха требовало непрерывности усилий, и прав был генерал Ханжин, когда писал: «Остановить наступление сейчас [ – ] значит дать возможность противнику устроиться. Нужно все время давить на него, делая хотя бы мельче переход, но ежедневно». Говоривший впоследствии с Деникиным «один из министров омского правительства» указывал, что понимание этой необходимости тогда, в дни успехов, было всеобщим и лишь потом сменилось поиском виновных: «Никто из генералов, политиков, иностранных представителей не противился дальнейшему наступлению. Потом ругали Лебедева…»

Стратегия, избранная командованием советского Восточного фронта, по свидетельству начальника штаба одной из армий, бывшего генерала Ф.Ф.Новицкого, имела целью «с одной стороны, нанесение решительного поражения вновь сформированным армиям Колчака путем обхода его левого фланга и выход на его тыл, а с другой – занятие Уральской и Оренбургской областей и установление связи с Туркестаном», то есть действия по расходящимся операционным направлениям; это же отмечает и Какурин, обращая внимание на «массивную группировку [красных] войск на оренбургском и уральском направлениях за счет ослабления группировки на уфимском направлении». Лишь 10 апреля успехи наступления Ханжина побудили советское командование к образованию нового мощного соединения в рамках Восточного фронта – «Южной группы», командование которой, при начальнике штаба Новицком, принял энергичный и волевой Фрунзе. Отметим кстати различие в терминологии: если «Северная группа» и «Южная группа» Колчака существовали в составе Сибирской армии, то «группы» советского фронта сами объединяли по нескольку армий (Северная – 2-ю и 3-ю, Южная – 1-ю, 4-ю, 5-ю и Туркестанскую).

В упорных боях, проведя опасный контрманевр, красным удалось остановить продвижение Западной армии, а затем и вынудить ее к отступлению. Значительную роль здесь сыграло и то, что к этому времени, как мы отмечали выше, командованию РККА уже довелось столкнуться с неустойчивостью «регулярных» стратегических резервов и перейти к иным методам пополнения фронтовых частей, в то время как для армий Верховного Правителя тот же принцип подготовки резерва выявил свои отрицательные стороны в самые ответственные моменты напряжения сил. Нельзя также забывать, что мобилизационные ресурсы сторон были вообще несравнимы: центральные районы России (Московская, Петроградская, Новгородская, Вологодская, Тверская, Ярославская, Костромская, Смоленская, Владимирская, Нижегородская, Калужская, Тульская, Рязанская, Тамбовская, Пензенская губернии – все с высокой плотностью населения) служили резервуаром живой силы только для большевиков, проводивших там свои мобилизации свойственными им жестокими методами.

И все же своей задачи – «выиграть фланг» у армии Ханжина и выйти на ее коммуникации, следствием чего стала бы ликвидация главной колчаковской группировки и немедленное крушение всего фронта, – красным выполнить не удалось. Поражение Западной армии (после которого Ханжин был заменен генералом К.В.Сахаровым) нельзя было считать полным разгромом, что хорошо понял Троцкий, 25 июня раздраженно телеграфировавший Реввоенсовету Восточного фронта (копии – ЦК РКП (б), Полевому штабу Реввоенсовета Республики):

«Последние недели донесения Востфронта отличаются крайней неопределенностью… … В оперативных донесениях совершенно не указывается количество пленных, перебежчиков и захваченных трофеев. Равным образом совершенно нет сведений о наших потерях… Вести о восстании в тылу Колчака непосредственного военного значения не имеют. Восстаний немало и в нашем тылу, что неизбежно в условиях гражданской войны. Разложение в армии Колчака должно выражаться с ^[122]большим количеством пленных…

Страница