Против «мессеров» и «сейбров» - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Крамаренко cтр.№ 79

С октября 1944 года по 9 мая 1945 года я был его постоянным ведомым, и за все это время только один раз, в нашем первом вылете на штурмовку немецкой колонны, пара немецких «фокке-вульфов» обстреляла его самолет в лобовой атаке, нанеся ему повреждения.

После возвращения в Союз Куманичкин, как и Чупиков, был вынужден уйти из полка. К счастью, его бывший командующий воздушной армией помог ему попасть на курсы командиров полков при Академии Генерального штаба. После окончания им курсов, Василий Сталин, в составе дивизии которого мы воевали в Берлинской операции, помог Куманичкину получить назначение командиром нашего 176-го гвардейского полка.

Будучи талантливым летчиком и командиром, Куманичкин сделал для нашего полка очень многое. Так, он явился зачинателем высшего группового пилотажа. С августовского парада, кажется, 1948 года летчики нашего полка почти ежегодно показывали над аэродромом Тушино высший пилотаж. Выполнение «мертвой петли» девяткой винтомоторных, а потом реактивных самолетов представляло собой захватывающее зрелище! Сейчас наш полк преобразован в центр показа авиационной техники имени трижды Героя Советского Союза Ивана Никитовича Кожедуба: к нему относятся знаменитые «Стрижи» и «Русские витязи», демонстрирующие блестящий групповой пилотаж на современных реактивных истребителях МиГ-29 и Су-27.

Еще больше он сделал для меня. Лишь благодаря Куманичкину, добившемуся от Василия Сталина разрешения оставить меня, 7 дней пробывшего в немецком плену, в парадном полку, я смог участвовать в воздушных парадах и стать полноправным летчиком.

Между тем судьба Куманичкина резко изменилась в 1946 году. Василий Сталин перевел его в Кубинку командиром 29-го гвардейского полка, который должен был получать новейшие реактивные самолеты Миг-15. В этот же полк начальником штаба был назначен некий выпускник ВВА, окончивший ее с золотой медалью. До Академии этот выпускник был, как говорили, начальником фотолаборатории. Видимо, у него была мощная поддержка, потому что получить такое назначение было чрезвычайно трудно.

Начав работать на этой очень ответственной и требующей больших навыков и опыта должности, он стал допускать ляпсус за ляпсусом. Куманичкин пытался учить его, подсказывать, но ничего не помогало. Тогда, не видя другого выхода, Куманичкин поехал на прием к командующему авиацией округа и поставил вопрос о его замене. Василию Сталину это не понравилось, и он сказал, что раз поставили, то надо учить. Куманичкин возразил:

– Пробовал, ничего не получается!

Последовал ответ:

– Попробуйте еще.

Тут Куманичкин пошел ва-банк:

– Не получается из него начальник штаба. Не буду с ним работать. Или меня оставляйте, или его!

Василий Сталин вспылил:

– Не возражаю. Вы свободны, можете идти.

Вскоре последовал приказ о снятии Куманичкина с должности командира 29-го гвардейского полка и назначении его заместителем командира полка на Сахалине. Через неделю Куманичкин отбыл поездом на Дальний Восток. С дороги, кажется из Читы, он отправил телеграмму: «Бродяга Байкал переехал».

На Сахалине Куманичкин начал с того, что за неделю освоил новый для него американский истребитель «Аэрокобра», показав высший пилотаж прямо над аэродромом. Освоение нового самолета в полку пошло гораздо быстрее. Летных происшествий не было. Вскоре Куманичкина назначают командиром полка, а в 1951 году, когда в Китай была направлена 303-я авиадивизия под командованием Лобова, Куманичкин назначается его заместителем. Вскоре Лобова назначают командиром 64-го истребительного авиакорпуса, а Куманичкин становится командиром 303-й авиадивизии.

Дивизия под его командованием успешно сражалась с американской авиацией. В дивизии было 3 полка: 18-й гвардейский истребительный, 17-й и 523-й истребительные. Каждый полк сбил более сотни самолетов, потеряв при этом только 5—6 своих летчиков. Общий счет дивизии был 330 самолетов против 18 погибших своих летчиков, то есть почти 1:18. При этом летчики дивизии сбили более 50 огромных четырехмоторных «Сверхкрепостей», которые обычно сопровождались большим количеством самолетов прикрытия. Сам Куманичкин почти регулярно летал со своими летчиками на боевые задания и при этом сбил, кажется, 4 самолета.

Успешные действия дивизии во многом объясняются применением новых тактических приемов. Если в годы Отечественной войны наши летчики применяли эшелонирование групп по высоте (так называемые «этажерки»), то в Корее этот боевой порядок был совершенно непригоден, так как летчики часто теряли друг друга из вида. Поэтому летчики нашей дивизии отказались от большого эшелонирования и летали разомкнутыми по фронту. Это позволяло «прочесывать» большой район полета, но было неудобно в случае атак американцев: трудно было отбивать их атаки.

«Куманичкинцы» пошли по другому пути: они вытянули боевые порядки в длину. Строй самолетов стал представлять собой колонну звеньев или пар. При этом вся колонна шла почти на максимальной скорости и при встрече с группой американских самолетов буквально пронизывала их строй, сбивая при этом несколько самолетов. Американцы, пытавшиеся отбивать атаку передних самолетов этой «шпаги», попадали под удар задних самолетов и сами оказывались сбитыми. В дальнейшем группа набирала высоту и, разбившись на пары и звенья, атаковала противника сверху. Дивизия действовала успешно, и командир корпуса постоянно использовал ее для борьбы со штурмовиками и бомбардировщиками противника, оставив нам довольно тяжелую задачу: вести бой с «Сейбрами» – истребителями их прикрытия.

Вернувшись из Кореи и имея уже 36 сбитых самолетов, Куманичкин заканчивает Академию Генерального штаба и получает назначение на должность начальника Липецкого авиационного центра. Там он становится генерал-майором, успешно командует, осваивает новые реактивные сверхзвуковые истребители МиГ-21 и подготавливает на них летчиков строевых полков.

Будучи крупным военачальником, он в душе оставался юным, увлекающимся, задорным весельчаком и спортсменом. Он был неистощим на шутки, веселое озорство, «гусарские» выходки. Простого их перечня набралось бы на целую главу... Но однажды ему не повезло. Как-то, проходя по берегу местной речушки, он увидел, что ребятишки, прыгая с острова в воду, плюхаются и ударяются животами о воду. Решив показать им, как надо нырять, он раздевается и прыгает головой вниз в воду. К несчастью, там оказалось какое-то проплывающее бревно. Ударившись головой о него и сломав шейный позвонок, Куманичкин с трудом выбрался на берег. Далее – госпиталь и списание с летной работы. Чупиков устраивает его у себя в Закавказье начальником разведки воздушной армии. Но, видимо, переход с командной работы на вспомогательную оказался трудным, да и постоянные боли давали о себе знать. Куманичкин уволился из армии и пытался остаться в авиации: устроился начальником ЛИС Воронежского авиазавода. Вскоре он заболел раком легких (курил он очень много) и в 1967 году умер.

Такова судьба этого отважного и талантливейшего летчика, честного и порядочного человека, незаурядного авиационного командира.

После возвращения в полк я был определен в свою третью эскадрилью, где был недостаток летного состава. Незадолго до моего прихода погиб молодой летчик Соколов, я был определен в его звено и начал восстанавливать летные навыки. После нескольких провозных полетов с инструктором по кругу и в зону я начал выполнять самостоятельные полеты. К удивлению моих товарищей, все полеты я выполнял хорошо. Полугодичный перерыв почти не сказался. Видимо, радость возвращения в родное небо оказывала самое благотворное влияние.