Хотя Оуэн и научился чему-то у людей, живущих за пределами Бандакара, Ричард не думал, что он может оказать им какую-нибудь значимую помощь. Бандакарцы признали неправильность того, что раньше значила для них свобода, и хотели по-настоящему освободиться. Эти люди доказали свою решимость и готовность действовать, чтобы изменить участь других, но Ричард сомневался, что они на самом деле смогут сражаться.
— Чтобы воплотить в жизнь ваши справедливые чаяния — уничтожить Орден, или хотя бы заставить солдат покинуть ваши дома, — мы нуждаемся в вашей помощи. Кэлен, Кара, Дженнсен и я не сможем все сделать сами. Если вы хотите, чтобы мы достигли цели, вы должны помочь.
— Чего вы от нас хотите? — спросил Оуэн. — Мы сказали, что отведем вас туда, где спрятано противоядие. Что еще мы можем сделать?
— Вы должны помочь нам, убивая солдат Ордена.
Люди стали протестовать. Все заговорили одновременно, качая головами и размахивая руками. Хотя Ричард не мог разобрать слов, их чувства были очевидны. Судя по отдельным словам, которые он разобрал, все отрицали саму возможность совершить убийство.
Ричард поднялся.
— Вы знаете, что делают эти люди, — властно сказал он, и галдеж мгновенно прекратился. — Вы сбежали, потому что не способны на убийство. Вам известны все факты. Неужели я должен напоминать вам о страданиях вашего народа и о том, что они делают с вашими любимыми?
— Но мы не может причинить вреда другому, — захныкал Оуэн. — Мы не можем.
— У нас иной путь, — поддержал его другой человек.
— Вы изгоняли преступников за пределы страны, — возразил Ричард. — Как вы поступали с ними, если они отказывались?
— Когда возникала такая необходимость, мы собирались и хватали его, чтобы он не мог больше никому причинить вреда, — пояснил один из стариков. — Мы связывали такому человеку руки и отводили к границе. Там мы снова предлагали ему покинуть страну. Если он отказывался, мы вели его к длинному обрыву и клали на землю. А потом спускали его ноги, так что он соскальзывал вниз и уже не смог бы вернуться.
Ричард удивился тому, что эти люди так крепко держались за свои убеждения. Он гадал, сколько страданий и смертей должны были принести преступники, прежде чем жители Бандакара наконец получали достаточно оснований для такой крайней меры наказания.
— Мы понимаем многое из того, что вы нам рассказали, — оправдывался Оуэн. — Но мы не можем сделать того, о чем вы просите. Иначе мы поступим неправильно. Мы не должны причинять вреда другим.
Ричард схватил сумку с пальцами девочек и потряс ею перед людьми.
— Все, кого вы любите, думают только о спасении. Может ли кто-то из вас представить себе, какой ужас они испытывают? Я знаю, что значит пережить пытки, чувство беспомощности и одиночества. Мне знакомо ощущение, что спасения не будет. Человек уже отчаялся и ничего не хочет. Готов сделать что угодно, лишь бы все это прекратилось. Он согласен на смерть, только бы кончились страдания.
— Вот поэтому нам и нужны вы, — сказал старик. — Вы должны сделать это. Вы должны освободить нас от Ордена.
— Я же говорил вам, что не справлюсь один. — Ричард решительно взмахнул рукой, перевязанной окровавленным шарфом. — Отступив перед солдатами Ордена, которые творят ужасные злодеяния, вы перечеркнете свое решение. Жертв будет еще больше. Люди Ордены злые, вы должны сражаться.
— Но если вы поговорите с ними так же, как поговорили с нами, они откажутся от своих неправильных представлений. Они изменятся, — попробовал кто-то возразить.
— Нет, не изменятся. Жизнь для них ничего не значит. Они сделали свой выбор, избрав пытки, насилие и убийства. Если мы хотим выжить, если мы хотим, чтобы у нас было будущее, мы должны уничтожить их.
— Мы не можем причинить вреда другому, — повторил мужчина.
— Это неправильно, — согласился Оуэн.
— Всегда аморально ранить, и тем более убивать другого, — сказал мужчина среднего возраста, остальные одобрительно забормотали — Те, кто поступает плохо, явно не в порядке и нуждаются в понимании, а не в ненависти. Ненависть порождает ненависть. Насилие порождает цикл насилия, но ничего не решает.
Ричард почувствовал, что нечто, объединяющее его с этими людьми, стремительно исчезает. Он хотел провести рукой по волосам, но заметил, что она испачкана в крови. Он опустил руку и решил зайти с другой стороны.
— Вы отравили меня, чтобы заставить убить этих людей. Но, сделав это, вы доказали, что признаете необходимость убийства в некоторых случаях, например, ради защиты невинных. Вот для чего я оказался вам нужен. Вы не можете считать, что неправильно причинять вред другому, и в то же время принуждать меня сделать это. По сути, это такое же убийство, только чужими руками.
— Нам нужна свобода, — ответил один из них. — Мы думали, что если вы обратитесь к этим людям, как правитель, то сможете убедить их оставить нас в покое, потому что они вас боятся.
— Вот почему вы должны помочь мне. Ты сам мгновение назад сказал, что они могут уйти из страха передо мной. Вы должны помочь мне, чтобы угроза выглядела правдоподобно, и их страх имел реальные основания. Если враги не поверят в серьезность угрозы, они никогда не оставят вашу страну.
— Мы думали, что вы можете освободить нас от Ордена без насилия, без убийств, — выступил вперед один из мужчин. — Если вы решите, что надо убивать, убивайте. Это будет ваш выбор. Мы не можем убивать. С самого начала наши предки учили нас, что убивать плохо. Так что это должны делать вы.
— Это ваша обязанность помогать тем, кто не может сам сделать то, на что способны вы, — кивком выразив согласие, добавил другой.
Обязанность. Вежливое наименование рабских цепей.
Ричард отвернулся, закрыв глаза и массируя виски пальцами одной руки. Он думал, что сумел достучаться до этих людей. Он надеялся, что сможет научить их самостоятельно мыслить, а не механически повторять заученные постулаты учения.
С трудом верилось, что после всего, что он сказал им, эти люди все еще предпочтут оставить своих любимых в руках палачей и убийц, которые будут пытать и жестоко убивать их, лишь бы не причинять вреда тем, кто совершает эти преступления. Они отвергали возмездие злу. Отказываясь столкнуться с реальностью, эти люди охотно выбирали добро, а не зло, жизнь, а не смерть. Но в этом реальном мире их мнимое добро открывало дорогу злодеяниям, а становясь на защиту жизни убийцы они приговаривали к смерти своих невинных детей и близких.
Ричард понял, что их убеждения имели более глубокую природу. Это было глубинное чувство, они упрямо отказывали признать реальность зла.
В груди каждый вдох отдавался болью. Он должен получить противоядие. Он теряет время.
Но в одиночку ему не справиться, счет идет уже на дни. Дар убивает Ричарда так же верно, как и яд. От головной боли его тошнило. Даже магия меча не помогала ему.