Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - читать онлайн книгу. Автор: Николай Коняев cтр.№ 7

В этом смысле аналогия Москвы и России с «Новым Иерусалимом» была более приемлемой и для дипломатического, и для пропагандного употребления. Ну а о том, что в результате возникнет идеологическая путаница, не подумали.

Уже в первых редакциях «Казанской истории», по наблюдению М.Б. Плюханова, взятие Казани оказалось представлено как взятие Царьграда, а сама Казань представлялась тем царственным градом, овладение которым привело к окончательному воцарению Иоанна IV Васильевича.

Через воспоминания о гибели Русской земли в годы монголо-татарского нашествия вводилась в «Казанскую историю» и тема гибнущего Иерусалима: «Осироте бо тогда и обнища великая наша Руская земля, и отъяся слава и честь ея… и предана бысть, яко Иерусалим в наказание Навходоносору, царю вавилонскому, яко да тем смирится».

При этом сам поход Ивана IV сравнивался с приходом римлян к Иерусалиму, и русский царь уподоблялся Антиоху, пришедшему «пленовать Иерусалим».

Сравнивая зримые символы иконы «Благословенно воинство Небесного Царя» с «Казанской историей», историк С.В. Перевезенцев пишет, что «русские мыслители XVI века четко осознавали, что полная духовная победа русского воинства означает одновременно и гибель Русского государства в его земном воплощении. Иначе говоря, спасение и обретение вечной жизни в Небесном Иерусалиме невозможно без прекращения земного существования Русского царства… И автор иконы, и автор “Казанской истории” видели эту сложную диалектику победы-гибели, выраженную в идее христианского подвига, видели и стремились донести ее до сознания современников».

Сама по себе мысль эта достаточно глубока, но она лишена пассионарной энергетики задуманного молодым царем строительства новой империи, и поэтому истоки ее следует искать не в эпохе Иоанна Грозного, а в предшествующих веках.

Исследователи уже неоднократно обращали внимание, что идея «Третьего Рима» непосредственным образом связана с ветхозаветными эсхатологическими текстами, введенными в оборот при работе над Геннадиевской Библией. Реже говорится, что сама Геннадиевская Библия создавалась в ходе развернувшейся на Руси борьбы с ересью жидовствующих и святитель Геннадий относился к переводу библейских текстов как к действенному оружию в борьбе с ересью.

Рожденная в ходе борьбы с ересью идея Московской Руси как «Третьего Рима», – это успех, достигнутый в результате этой борьбы. Вернее, проект успеха, который необходимо было достигнуть, чтобы закрепить победу…

Любопытно, что сторонник ереси жидовствующих митрополит Зосима еще в 1492 году пытался перехватить формулу «Москва – Третий Рим» и, таким образом, выхолостить ее, но это не удалось ему.

Любопытно было бы и трансформацию идеи «Третьего Рима» в идею «Нового Иерусалима» рассмотреть так же в связи с неизжитыми последствиями ереси жидовствующих.

Ведь очевидно, что авансированное признание богоизбранности Российского государства, реализуемое в сочинениях древнерусских книжников в поиске все новых и новых аналогий Московской Руси с городом, где «спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов», из-за недостатка конкретных знаний начинало «плыть». Богословские конструкции прикрывались сказочной, поэтической вуалью, позволяющей производить разрушающие саму идеологическую конструкцию подмены ^[12].

Впрочем, эти тенденции, в том числе и негативные, проявятся позднее, и мы еще поговорим об этом, а во время продвижения армии к Казани и во время осады и штурма ее практическая конкретизация образов-символов сдерживалась реальными обстоятельствами похода.

Государь осознавал, что с покорения Казани начинается Путь Московской Руси как защитницы истинной веры, но осознание это благополучно уживалось в нем с уважительным отношением к исламу.

Приступая к строительству своей империи, Иоанн IV Васильевич Грозный, пусть и не всегда осознавая это, всегда учитывал опыт созданной на этой земле империи Чингисхана.

Как утверждает «Казанская история», государь обещал осажденным казанцам «большую льготу – жить по своей воле, по вашему обычаю, и законов и веры вашей не лишу вас, и из земли вашей никуда не разведу вас по моим землям, чего вы боитесь».

И хотя «не послушали казанцы доброго царского совета», сопротивление их не подвигло Иоанна IV Васильевича на изменение своего монаршего плана строительства Русской империи.

Л.А. Тихомиров справедливо заметил, что на Руси не столько подражали действительной Византии, сколько идеализировали ее и в результате монархическая власть создавалась в гораздо более чистой и более строго выдержанной форме.

Царствование Иоанна IV Васильевича Грозного в полной мере подтверждает мысль Л.А. Тихомирова, если, конечно, расчистить это царствование от напластований лжи и клеветы.

«В чем смысл духовной победы? – анализируя значение казанского похода, задается вопросом историк С.В. Перевезенцев. – Дело в том, что духовная победа – это победа не над внешним врагом, а над собой. Иначе говоря, смысл духовной победы – в преодолении собственной слабости, собственного страха, собственной греховности».

В казанском походе собственную слабость, собственный страх, собственную греховность преодолевал и Иоанн IV Васильевич, и вся страна. И нужно специально перекашивать глаза ^[13], чтобы не видеть небывалого величия свершений этого царства, начинающегося взятием Казани и завершающегося присоединением (поход Ермака) Сибири.

Это и есть материальное воплощение той духовной победы, которая была одержана в царствование Иоанна IV Васильевича Грозного и подлинная значимость которой приоткрылась – «российское могущество прирастать будет Сибирью» – только в последующие столетия, которая продолжает раскрываться и сейчас.

Ни сподвижники государя, ни летописцы не сохранили нам подробностей тех пяти недель, что разделяют Ильин день, когда войско выступило из родного города Ильи Муромца, и день прибытия армии к Казани.

Не запечатлены разговоры, которые вел в эти недели молодой царь, мысли, которые он думал…

Но зато в народных преданиях о Царском Пути, как драгоценные камни, сверкают слова: Саров, Болдино, Дивеево, которые станут символами высочайшей духовности…

Словно дивное сияние осуществленных монарших замыслов о Небесном Иерусалиме, матушке Александре в селе Дивееве на пути из Мурома в Саровскую пустынь будет даровано видение Божией Матери.

– Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на севере России… – сказала тогда, в 1760 году, Богородица. – И вот здесь предел, который божественным промыслом положен тебе, живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих, и Я всегда буду с тобой и всегда буду посещать место это, и в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете: это четвертый жребий Мой во вселенной.