Борис Годунов. Трагедия о добром царе - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Козляков cтр.№ 61

Страница

В разрядных книгах сохранилось упоминание о назначениях на службу на воеводства в Псков и Смоленск, куда были отправлены бояре князь Андрей Иванович Голицын и князь Тимофей Романович Трубецкой: «Посыланы были воеводы по городом на Литовскую и на Немецкую украину для укрепления Московского государствия от погранишных государств по приказу государыни царицы и великой княгини Ирины Федоровны всеа Русии» ^[474]. Воеводы отправились на службу 17 января 1598 года — через два дня после того, как царица Ирина Федоровна приняла постриг (с именем Александры). А. П. Павлов, упоминая об этих назначениях, точно определил суть первоначально сложившегося порядка: «В обстановке междуцарствия… глава Боярской думы Ф. И. Мстиславский признает законной власть прогодуновски настроенного патриарха Иова и царицы Ирины (иноки Александры) Годуновой» ^[475].

Удаление из столицы двух членов Боярской думы накануне принятия важнейшего решения о царском избрании само по себе показательно для политики правителя Бориса Годунова (как и выбор благовидного предлога укрепления государства). Но еще более интересно для понимания скрытых механизмов годуновской политики, приоткрывшихся во время его избрания на Московское царство, то, что представители главнейших родов в Думе — Голицыны и Трубецкие — придерживались противоположных партий. Смоленский воевода князь Тимофей Романович Трубецкой был явным сторонником Годунова, чего не скажешь о назначенном воеводой в Псков князе Аддрее Ивановиче Голицыне, стоявшем ближе к «романовской» партии. В дальнейшем у обоих бояр возникли местнические счеты с воеводами, находившимися в Пскове и Смоленске, и, чтобы разрешить спор о «местах», они били челом «государыне царице и великой княгине Александре Федоровне всеа Русии» (разряды писались позже, когда бывшая царица ушла в монастырь, чем и объясняется странное упоминание ее с иноческим именем и светским отчеством) ^[476]. Местнические споры князя Андрея Ивановича Голицына с князем Василием Ивановичем Буйносовым-Ростовским и князя Тимофея Романовича Трубецкого с князем Василием Васильевичем Голицыным разбирала Боярская дума. Однако указы воеводам о принятых решениях по их делам от имени «государыни царицы и великие княгини иноки Александры Федоровны всеа Русии» передавал патриарх Иов. Приговор по местническому делу тоже выглядел необычно: в принятии решения по этим абсолютно светским делам участвовал патриарх «со всем освященным вселенским собором» ^[477]. О давнем местническом споре Трубецких и Голицыных, ведшемся со времени царствования Ивана Грозного, было хорошо известно. Поэтому, снова столкнув между собой в Смоленске лояльного князя Тимофея Романовича Трубецкого с князем Василием Васильевичем Голицыным, безуспешно пытавшимся оспорить прежнюю местническую «потерьку» своего рода, правитель Борис Годунов заранее готовил почву для будущей «предвыборной» борьбы. При этом соблюдалась видимость справедливости, так как в обоих случаях было принято решение «выдать головою» воевод — князя В. И. Буйносова-Ростовского обиженному князю А. И. Голицыну, а не послушавшегося указа царицы-инокини князя В. В. Голицына — князю Т. Р. Трубецкому ^[478].

О переходе власти к вдове царя Федора Ивановича писал еще один современник, князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский: «Благочестивая же царица Ирина по плачевном оном времяни скипетродержавствуя под правителством единородного брата своего предиреченного Бориса Годунова» ^[479]. Но она не собиралась сама оставаться во главе Московского государства («не изволила престол свой содержати»). Тогда ей следовало благословить преемника власти царя Федора Ивановича, но и здесь она не стала действовать самостоятельно или по одному совету с братом. Царица Ирина «не благословила» на царство боярина Бориса Годунова, несмотря на обращенные к ней просьбы патриарха Иова и всего освященного собора. Не откликнулась она и на предложенный ей компромиссный вариант, о котором тоже упоминается в «Утвержденной грамоте»: царицу Ирину Федоровну молили не покидать «до конца» своих подданных, а оставить все, как было раньше, и указать «правити» своему брату и шурину царя Федора Ивановича («по его царьскому приказу, правил он же государь Борис Федорович»).

Главным в этот момент было показать всем, что избрание Бориса Годунова происходит не по желанию людей, а по Божьему промыслу. Важно это было и для самого Бориса Федоровича, не соглашавшегося принять царский престол. «Государев шурин и ближней приятель» в ответ на обращение и мольбы к нему был непреклонен и клятвенно, «со многими слезами и рыданием», утверждал: «Не мните себе того, еже хотети мне царьствовати, но ни в разум мой прииде о том, да и мысли моей на то не будет. Как мне помыслити на таковую высоту царьствия и на престол такого великого государя моего пресветлого царя» ^[480]. Действительно, не один Борис Годунов понимал, что должны быть очень веские причины для того, чтобы передать царский трон от князей Рюриковичей к боярам Годуновым. Он и сам предлагал избрать более достойного, чем он. Но ни для кого не было секретом, насколько далеки подобные предложения многолетнего правителя царства от его истинных желаний.

Страница