Цвет жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 60

Виолетта широко улыбается.

— Только он болеет. — Она указывает на пятна орегано на сыре. — Поэтому у него сыпь.

— Ветрянка? — спрашиваю я, откусывая кусочек.

— Нет, — говорит она. — Эрептильная дисфункция.

Я чуть не выплевываю пиццу и тут же ставлю Виолетту на пол. Когда она убегает обратно к раскраскам на столе, я приподнимаю брови.

— Вы что смотрели? — холодно спрашиваю я у матери.

Она знает, что с Виолеттой мы смотрим только «Улицу Сезам» и «Дисней Джуниор». Но невинное выражение на ее лице говорит о том, что она что-то скрывает.

— Ничего.

Я поворачиваюсь, мой взгляд падает на выключенный телевизор. Что-то подсказывает мне взять с дивана пульт и включить его.

Перед зданием мэрии на Манхэттене во всей своей красе выступает Уоллес Мерси. Непослушные белые волосы стоят торчком, как будто его ударило током. Воздетый кулак грозит той явной несправедливости, которую он обличает на этот раз. «Мои братья и сестры! Я спрашиваю вас: когда слово недоразумение стало синонимом расового профилирования? ^[28] Мы требуем извинений от комиссара полиции Нью-Йорка за тот стыд и неудобства, через которые прошел прославленный спортсмен…» Логотип «Фокс Ньюс» проплывает под смутно знакомым лицом симпатичного темнокожего мужчины.

«Фокс Ньюс». Канал, который мы с Микой почти никогда не смотрим. Канал, по которому запросто могли крутить многочисленные рекламы на тему эректильной дисфункции.

— Ты разрешила Виолетте смотреть это?

— Конечно нет, — говорит мать. — Я просто включила телевизор, когда у нее был тихий час.

Виолетта отрывается от раскраски:

— «Пять-о-Метр»!

Я пронзаю мать убийственным взглядом:

— Ты смотришь «Пять» с моей четырехлетней дочерью.

Она всплескивает руками:

— Ну хорошо, ладно, да, иногда смотрю. Это же новости, Господи Боже! Я же не П-О-Р-Н-О ей включаю. К тому же ты вообще слышала, о чем речь? Это простое недоразумение, и этот смешной фейковый проповедник снова открыл рот из-за того, что полицейские всего лишь делали свое дело.

Я смотрю на Виолетту.

— Солнышко, — говорю я, — может, сходишь, выберешь себе пижамку и две книжки, чтобы я почитала тебе перед сном?

Она убегает наверх, а я поворачиваюсь к телевизору.

— Если хочешь смотреть Уоллеса Мерси, включай хотя бы Эм-эс-эн-би-си, — говорю я.

— Я не хочу смотреть Уоллеса. И вообще, я считаю, что он только вредит Малику Тэддону, вмешиваясь в его дело.

Малик Тэддон… Так вот почему он кажется мне знакомым. Он выиграл Открытый чемпионат США по теннису несколько лет назад.

— Что с ним случилось?

— Он вышел из своего отеля, и его схватили четверо полицейских. Видимо, перепутали с кем-то.

Ава садится рядом со мной на диване, а камера показывает крупным планом негодующего Уоллеса Мерси. Вены на его шее вздулись, на виске пульсирует жилка — этот человек в шаге от сердечного приступа.

— Ты знаешь, — говорит мать, — если бы они не были такими злыми, может быть, к ним прислушивалось бы больше людей.

Мне не нужно спрашивать, кто эти они.

Я откусываю еще кусочек от своего динозавра-пиццы.

— Может, все-таки перестанем смотреть каналы, по которым показывают рекламу с побочными эффектами?

Мама складывает руки на груди.

— Мне казалось, ты хочешь, чтобы твой ребенок понимал, в каком мире живет, Кеннеди.

— Она ребенок, мама. Виолетте не нужно думать, что когда-нибудь полиция может схватить и ее.

— Я тебя умоляю… Виолетта была занята раскрасками. Все это прошло мимо ее ушей. Единственное, что она все же заметила, — это крайне неудачную прическу Уоллеса Мерси.

Я прикладываю пальцы к уголкам глаз.

— Ладно. Я устала. Давай отложим этот разговор.

Мама берет у меня пустую тарелку и встает, явно раздраженная.

— Конечно, не дай Бог, чтобы я почувствовала себя кем-то большим, чем наемная работница.

Она исчезает в кухне, а я иду укладывать Ви. Она выбрала книгу про мышку с именем, которого никто из ее друзей не мог произнести, и «Давай, пес. Давай!». Из всей ее библиотеки это название мне нравится меньше всего. Я забираюсь к Виолетте в постель и целую ее в макушку. Она пахнет как клубничная пена для ванны и шампунь «Джонсон» — точно так же пахло мое детство. Начиная читать вслух, я делаю мысленную заметку поблагодарить мать за то, что она купает Виолетту, кормит ее и любит так же сильно, как люблю я, пусть даже сделала ее свидетельницей праведного гнева Уоллеса Мерси.

В этот миг мои мысли уносятся к Рут. «Виолетте не нужно думать, что когда-нибудь полиция может схватить и ее», — сказала я маме.

Но, честно говоря, у моего ребенка шанс быть схваченной по ошибке значительно меньше, чем, скажем, у Рут.

— Мамочка! — требовательно произносит Виолетта, и я понимаю, что, погрузившись в свои мысли, перестала читать.

— «Тебе нравится моя шляпа?» — читаю я вслух. — «Нет».

Рут

Адиса говорит, что мне нужно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, и предлагает угостить меня обедом. Мы идем в маленькое бистро, в котором пекут собственный хлеб и подают такие большие порции, что ты всегда забираешь половину с собой. Там людно, поэтому мы с Адисой садимся у барной стойки.

В последнее время я стала чаще видеться с сестрой, что приятно и странно одновременно. Раньше я, если не проводила время с Эдисоном, то почти всегда работала. Теперь же у меня куча свободного времени.

— Это, конечно, хорошо, — начинает Адиса, — но ты думала, как дальше сама будешь платить за обед?

Я думаю о том, что вчера Кеннеди говорила о подаче гражданского иска. Это деньги, но деньги, на которые пока нельзя рассчитывать… Может, их вообще не будет.

— Меня больше беспокоит, как прокормить сына, — признаюсь я.

Она щурится:

— Сколько ты сможешь продержаться?

Лгать ей нет смысла.

— Месяца три.

— Ты ведь знаешь, что, если будет совсем туго, можешь обратиться ко мне за помощью, да?

Я не могу сдержать улыбку.

— Серьезно? Ты сама у меня занимала в прошлом месяце.

Адиса усмехается.

— Я сказала, что ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я не говорила, что смогу ее оказать. — Она пожимает плечами. — Кроме того, ты знаешь, что решение есть.