Секрет моей матери - читать онлайн книгу. Автор: Никола Скотт cтр.№ 70

Когда Фиона ушла, я набросилась на Фиби:

— Послушай, ты слишком расхозяйничалась! Я не знала, куда глаза девать.

Однако моя сестра не выглядела раскаявшейся.

— Что ж, теперь мы тут. Это же ты хотела систематизировать наши действия. Фиона может вывести нас на Гарри. Ее мачеха родом из этой деревни, а это говорит о многом. — И она радостно улыбнулась. — Может быть, мы угостим ее кофе. Компенсируем беспокойство, так сказать.

Фиби ткнула меня локтем под ребра, и я невольно улыбнулась. Моя сестра тут же обернулась к женщине, державшей в руках цветы календулы.

— Очень мило. А как насчет горшочка с лавандой? Могу отдать вам два за шесть.

К тому времени как вернулась Фиона, Фиби успела продать пять букетов, две маленькие корзинки и большую упаковку сушеной лаванды, и, услышав об этом, наша новая знакомая расцвела от удовольствия.

— Господи, у вас это получается гораздо лучше, чем у меня!

Поток покупателей стал меньше, и Фиона вернулась за свой лоток, разложила еще немного цветов, переставила корзины. Обходя прилавок, я рассматривала травы.

— У вас много шалфея, — заметила я.

— Да, он растет с той стороны холма, очень хороший и сухой. Шалфей не любит влажности.

— Знаю, — отозвалась я. — Мама выращивала его в саду за домом.

Перед моими глазами вдруг возник образ матери, ее серые глаза, сверкающие из-под широкой шляпы, которую она надевала, когда работала в саду: ползала на коленях, придавливая листья вербены, касаясь серебристо-бархатного кустика шалфея и протягивая мне ладони, чтобы я могла ощутить аромат. Напомни мне, Эдди, какие ингредиенты ты использовала для зеленого соуса, который так любит папа? Все лето почти каждую неделю я готовила зеленый соус, пока не закончились запасы петрушки и кресс-салата. И как думаешь, чего нам больше нужно, кервеля или щавеля? Я никак не запомню, как они выглядят. Слушай, помоги мне прополоть здесь, хорошо, милая?

Я сунула нос в шалфей и улыбнулась от этого чудесного воспоминания, а затем, увидев, что Фиона с любопытством смотрит на меня, произнесла:

— Я возьму один пучок. Отвезу Эндрю. Он обожает полезные подарки.

Фиона завернула шалфей в веселенькую бумагу — желтую с красными горошками.

— Смотри, эта трава не любит, когда слишком влажно. Итак, что привело вас к моему порогу? Вы ведь нездешние, верно?

— Вообще-то мы проводим исследование, — поспешно произнесла я, прежде чем Фиби успела вставить хоть слово. — Для книги о представителях…

— О взлетах и падениях представителей послевоенного высшего общества, — встряла в разговор Фиби. — Одним из объектов нашего исследования является семья Холлоуэй. Нам удалось выяснить, что Элизабет Софи Холлоуэй в пятидесятых годах провела здесь некоторое время, возможно, была связана с семьей Шоу и мужчиной по имени Гарри. У нас есть определенные факты, которые мы хотим проверить. — Она говорила очень уверенно, и я с трудом сдержалась, чтобы ей не зааплодировать.

— Элизабет Холлоуэй? Хм. — Фиона на миг задумалась, а затем покачала головой. — Но я ведь родилась не здесь, поэтому не могу знать наверняка. Возможно, кто-то ее и помнит. Все зависит от того, сколько она здесь пробыла.

Фиби извлекла из сумки фотографию.

— Вот она, в центре. А это человек по имени Гарри. Вы никого из них не узнаёте? Сейчас они, разумеется, значительно старше…

И моя сестра затаила дыхание.

Фиона внимательно рассмотрела фотографию, а затем вручила ее Фиби и сказала с искренним сожалением:

— Нет, простите. Жаль, что я не могу вам помочь.

— А что насчет Шоу, семьи, которая жила в Хартленде до того, как поместье сгорело? Вы о них ничего не знаете?

— Господи, это было так давно! В детстве я слышала о пожаре. Уже несколько десятков лет там никто не живет… Что я могу сказать с уверенностью, так это то, что ярмарка подходит к концу. Скоро вернется Кейт, а я пойду помогу маме. Могу взять вас с собой, познакомлю с Патом. Это хозяин гостиницы «Шип Инн», расположенной у пристани. Он всех знает. Если вам понадобится ночлег, ничего лучше не найдете.

— Что ж, думаю, мы уедем сегодня последним поездом… — начала я.

— Нет, гостиница — это отличная идея, — решительно проговорила Фиби. — Давайте встретимся там, часов, скажем, в пять?

На улице было тихо, и заря едва начала прокрадываться под шторы, когда я проснулась. Мне было холодно. Я потянула на себя одеяло, но оно не поддалось. Я поискала будильник, но не нашла его.

Рассвет. Чайки. Шум воды. «Шип Инн».

Я зевнула и заставила себя открыть глаза. Бугорок, лежавший рядом со мной на узкой кровати, вел себя очень тихо. Высунув ноги из-под одеяла, одного на двоих, я нашла свою одежду. Я пересекла комнату и, украдкой выглянув в коридор, помчалась в туалет.

Когда через несколько минут я спустилась на первый этаж, в пабе никого не было. Там было слишком темно и тихо. В глубине помещения были видны свет и движение, что свидетельствовало о том, что завтрак скоро подадут, но терять время мне не хотелось. У двери на гвозде висел одинокий плащ, и я мгновение с сомнением его рассматривала. Он был женским и довольно чистым, и я набросила его на плечи и открыла дверь.

На улице занимался рассвет. Свинцово-серое небо почти касалось поверхности воды, тоже казавшейся серой. В воздухе висела прохладная дымка, но ее нельзя было назвать неприятной, а свет на востоке, становившийся все более ярким, обещал, что скоро выглянет солнце. Палатки и пивные ларьки стояли чуть поодаль среди завалов, появившихся после вчерашней ярмарки.

Оставив позади «Шип Инн» и утонувшие в тумане дома, я поднялась на волнорез. Он уходил в Ла-Манш под прямым углом, прежде чем резко повернуть, образуя карман гавани, в направлении второго волнореза, с маяком. Выбирая путь между мотками веревок и деревьями с обрезанными верхушками, я не торопясь обходила лужи, в которых плавали жабры и прочие рыбьи останки. Чем ближе я подходила к открытой воде, тем ветренее становилось, и я с благодарностью куталась в позаимствованный плащ. Рядом со мной вскрикнула и взлетела чайка, и я вздрогнула от неожиданности.

В голове проносились воспоминания о вчерашнем вечере: Фиби помогает Пату дойти до пивной палатки, улыбается мне, раздает напитки, весело болтает с обитателями округи. Толпа деревенских жителей, радующихся после удачного базарного дня. Лучи заходящего солнца, освещающие воды гавани. Самая вкусная жареная рыба, которую я когда-либо пробовала, съеденная на ступеньках дома в конце улицы под аккомпанемент гитары. Фиби, покупающая Фионе выпивку в пабе. Покупающая выпивку мне, когда я предложила не ехать домой, а остаться на ночь. Покупающая выпивку Пату (в его собственном пабе, вы представляете?), когда он освободил для нас место в самой маленькой комнате в мансарде. Не думая о будущем, о здоровье отца и о прошлом матери, я сидела и наблюдала за тем, как моя красивая, высокая сестра-близнец постепенно становится душой компании, угощает всех пивом и время от времени машет мне рукой, рассказывая о послевоенной действительности со счастливым, пьяным выражением серых глаз. Давно я так не веселилась.