Секрет моей матери - читать онлайн книгу. Автор: Никола Скотт cтр.№ 32

Мне было трудно. Здесь, в этой комнате, где мама проводила бóльшую часть времени, где все должно было напоминать мне о том, какой она была, я совершенно не чувствовала ее незримого присутствия. Вместо нее в памяти осталось лишь пустое место, и чем дольше я искала ее, тем более размытым становился ее образ, пока около полуночи я наконец не остановилась перед информационной доской, не зная, что делать дальше. Там почти ничего не было, только обрывок билета на выставку Мунка, которую мама посетила в феврале прошлого года, напоминание о визите к зубному (за день до смерти) и перечень покупок. Были здесь и список номеров экстренного вызова, в котором — я очень обрадовалась, увидев это — был и мой, а также открытка с видом на собор Святого Павла, затянутый туманом. Я провела пальцем по контуру идеально ровного купола. Что это могло означать для нее? Мама была невероятно аккуратной, она редко хранила что-то такое, в чем не было острой необходимости, что не служило определенной цели, как будто вся ее жизнь могла поместиться в сумочку, как будто мама в любой момент могла исчезнуть, не оставив и следа. Никаких старых журналов, никаких газетных вырезок, никаких писем, никаких ящиков, которые «предстоит заполнить», никаких коробок с надписью «разное». Когда-то я подарила маме пресс-папье — большой камень, покрытый красным лаком для ногтей. Венетия чуть с ума не сошла, обнаружив, что я использовала бóльшую часть ее «алой вишни» марки «Rimmel». Пресс-папье все еще лежало на столешнице — ярко-красный валун, но не было ни единой бумаги, которую им можно было бы придавить. Так что же заставило маму хранить эту открытку с изображением собора, желтоватую, с чуть загнутыми краями? И почему мне это неизвестно? Как я могла не знать такого простого факта из ее жизни? Я отошла от доски и раздраженно вскрикнула, когда ко мне приблизился Эндрю, протягивая белую папку.

— Я нашел… Эй, с тобой все в порядке?

— Мне кажется, что я не помню маму, — сказала я, кивая на открытку и надеясь, что он поймет, что я имею в виду. — Как будто она растворилась…

Эндрю подошел к доске, снял открытку, перевернул ее. На обратной стороне было пусто.

— Ее больше нет, — жестко произнес он, — и ты ничего не сможешь понять, потому что все перестало иметь то значение, которое имело когда-то. Но все будет хорошо, поверь мне. Это тяжело, Эдс, но ты отлично справляешься. — Эндрю взмахнул открыткой в воздухе. — Однажды ты вспомнишь ее, обещаю. Выяснишь, что случилось с твоей мамой, тобой и Фиби Робертс. Все встанет на свои места, вот увидишь.

— Что-то не похоже, что все встанет на свои места. У меня в душе пустота…

Я заметила, что мой голос прозвучал как-то пискляво, и машинально расправила плечи и поморгала, пытаясь сдержать несуществующие слезы. Выше голову, милая. Я взяла у Эндрю открытку с собором Святого Павла и положила ее поверх «Ребекки».

— Пустота обязательно заполнится, — отозвался мой друг. — И, может быть, — он опять протянул мне белую папку и ободряюще улыбнулся, — это тебе поможет.

Оказалось, что там лежали счета от Джеймса Мерка, штук шесть, сложенные вместе и сколотые скрепкой. Первый был датирован ноябрем 1997 года. Все расходы были методично записаны, вплоть до «4 альбома марок первого класса без двух штук» и «пятьдесят листов бумаги, 4 г/м2, 1,99 фунта из „Райманс“». Кроме счетов, в папке лежала толстая кипа бумаг. Письма, сотня, если не больше, из Сассекской школы медсестер, больницы общего типа г. Брайтона, Глосестерского дома престарелых, а также из Центра сестринской и акушерской помощи Соединенного королевства. Адресантами были и частные лица: Хью Фреймтон, Люси Джоунс, Патрисия Хейворт, Джун Голлоуэй. Все писали в ответ на ее запрос, касающийся 14 февраля 1960 года.

— Значит, мама действительно искала мою сестру, — произнесла я. — Посмотри на эти письма. Все это время она искала Фиби Робертс, которая потом заявилась сюда, на порог этого дома, спустя год после ее смерти. Послушай, это слишком грустно…

Эндрю подошел ко мне, неловко обнял за плечи, и я прислонилась к нему. Мы оба уставились на лежащий в папке желтый блокнот. Его страницы были исписаны заметками, номерами, вычеркнутыми фразами и множеством вопросительных знаков. По всей видимости, в центре поисков моей матери был некто доктор Миллер — именно эта фамилия фигурировала в нарисованных схемах, а пачка писем, связанных с ним, была самой толстой. Еще на одной пачке значилось женское имя — Сара Мейсон. Знакомые завитки и петли маминого почерка летели по строчкам внутри аккуратно разлинованной сеточки. Она учитывала каждое письмо, записывала дату, когда оно было отправлено, дату, когда пришел ответ. Первые несколько писем были адресованы самой маме, на Роуз-Хилл-роуд, а затем начали приходить в «Бюро расследований Джеймса Мертона», 35, Козуей, Шордич, как будто мама поняла, что для нее это слишком и ей нужна помощь.

— Похоже, твоей матери не везло, — заметил Эндрю, беря в руки письмо от Молли Хейс, которая «давным-давно» не видела некую Лору Ремингтон и сообщала, что «все эти люди либо умерли, либо сошли с ума, либо пропали без вести».

Я снова пролистала блокнот. Почерк матери был неровным: в начале каждой страницы буквы были мелкими, потом становились крупнее, нетерпеливее, пока наконец не сливались вместе. Вопросительные знаки и числа сбивались в кучу внизу страницы, явно не зная, что делать, стрелочки взлетали и опускались, слова и даже предложения сердито вычеркивались. Дорсетская школа сестринского дела. Спросить о Саре Мейсон. Сассекский совет? ЦССК? Пола Уоррен. Умерла? Снова позвонить Хетти У. Сестра Сары Мейсон? Я коснулась страницы блокнота и представила, как мама сидела здесь, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, ожидая ответа от кого-нибудь из адресатов, звоня в справочную в надежде найти Сару Мейсон из Сассекса, не сводя глаз с пожелтевшей открытки, на которой был изображен собор Святого Павла…

— Она начала поиски в марте 1997 года, — произнесла я. — Почему? Зачем искать дочь спустя тридцать семь лет? Ведь это уже не маленький ребенок, а взрослая женщина, у которой, возможно, есть своя семья. Неудивительно, что спустя столько лет найти всех этих людей было непросто.

— А не в этом ли году у Джаса родились близнецы? — Эндрю выпятил губу и пролистал документы в папке. — Может быть, став бабушкой, ваша мать испытала потрясение и вспомнила о малышке, которую отдала. Что-то в этом роде. И, как мне кажется, она проделала просто невероятный объем работы. А Мерк, похоже, еще более организованный человек, чем была твоя мать, упокой Господь ее душу… Смотри, что выпало из папки.

И Эндрю протянул мне несколько газетных вырезок. Брайтонский госпиталь Всех Святых превратил «Сейфвей» в сеть супермаркетов и «Милосердные сестры»? Сложный этап в истории нашего края. Маленькая белая карточка со словами Как и обещал, предоставляю вам кое-какую информацию, и я поняла, что в счетах Джеймса Мерка имеется статья расходов: Пять копий А4, 15 пенсов каждая.

— Мне непонятно, — нахмурился Эндрю, — как твоя мать могла оказаться в этом месте. Думаю, там было просто отвратительно. Моя мама однажды смотрела документальный фильм о похожих на работные дома общежитиях в Ирландии, в которых селили незамужних матерей. Это был кошмар. Женщин заставляли тяжело работать, а потом отбирали у них детей. — Увидев выражение моего лица, мой друг закашлялся, а затем поспешил продолжить: — Что ж, думаю, не все заведения были такими ужасными… И вообще, твоя мать жила в Англии. Здесь, наверное, условия были получше.