Вне закона - читать онлайн книгу. Автор: Овидий Горчаков cтр.№ 122

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вне закона | Автор книги - Овидий Горчаков

Cтраница 122
читать онлайн книги бесплатно

Мы остановили бородатого мужика в лаптях. Он шел мимо бревен, за которыми мы укрывались, на ходу подвязывая порты.

Он, видимо, принял нас за полицаев, проворчал удивленно:

– Как что делаю? Вот сходил нужду справить и зараз за работу. Я ж понимаю, господа, обязательная повинность. А вот по какому праву мою жинку на работу выгнали, когда она на сносях, того и гляди разрешится…

Не сразу удалось нам вытянуть из дядька, что оккупанты мобилизовали все трудоспособное население приднепровских весок от десяти до шестидесяти пяти лет для вырубки леса на сто пятьдесят метров по обеим сторонам шоссе и железной дороги за Днепром; часть леса – самые крепкие сосны – будет использована ими для постройки бункеров в гарнизонах.

– Партизан боитесь? – обрадованно бросил Щелкунов вдогон дядьку.

– Это вам их бояться след, – не без ехидства заявил тот. – Наше дело сторона.

Рубили тот самый корабельный бор, что поразил меня своей величественной красотой в лунную ночь нашей первой диверсии на шоссе. С предсмертным вздохом, отчаянным и гулким, валились вековые сосны-небоскребы. Сочной, зеленой кипенью, валами громоздились вокруг низвергнутые хвойные вершины…

По шоссе в легком шарабане с плетеным задком катит массивный мужчина в хорошо сшитом светлом городском костюме и соломенной шляпе. Мягко пружинят рессоры. Крупной рысью идет гнедой, в яблоках жеребец.

– Возьмем? Пузатый, в шляпе. Персона, наверное, – шепнул Щелкунов. – На Геринга смахивает!

Кругом ходят немцы, полицаи… Не парный патруль ли это шагает вдалеке? Исчезает за поворотом автоколонна. Все ближе цокот копыт. Эх, была не была!.. Мы выскочили на шоссе и в один миг, без шума, круто осадив красивого и рослого жеребца в городской наборной сбруе, завладели пузатой персоной в шляпе. Я шел за «Герингом», подталкивая его сзади дулом полуавтомата. Щелкунов вел под уздцы коня. Тот недовольно фыркал и мотал головой. Вошли в лес. Позади спокойно.

– Значит, не выйдет ничего с засадой? – рассердился Кухарченко, когда мы доложили о том, что творилось у шоссе. – Весь концерт нам испортили. Вдвоем-то вы проскочили, а отрядом… Конь добрый – принимаем в отряд без анкетной волокиты. А ты чей будешь? Немец?

«Геринг» разочаровал нас – он оказался не рейхсмаршалом, а всего-навсего управляющим немецким хозяйством и прежним директором того же хозяйства в бытность его совхозом.

– Как же так? – удивился Кухарченко. – Выходит, ты вроде этого коня – какой хочешь хозяин садись и поезжай, а? Чего руки задрал? Опусти! Никто тебя, шляпа, тут не боится. Что за часы у тебя? «Омега»? Отстегни, пожалуйста, твое время кончилось.

За «Омегу» с браслетом, думал я, глядя на обреченного субъекта в отутюженных брюках навыпуск, за оккупационные марки, за безбедную жизнь и обманчивый зыбкий покой продал ты родину. Ты смотришь на Кухарченко, который забрал твою «Омегу», как на грабителя. Себя-то ты, вероятно, считал всю жизнь порядочным человеком и никогда не унизился бы до мелкой кражи, до инцидента с милицией, не отважился бы пойти наперекор святым заповедям общества. А ведь Кухарченко куда лучше, выше тебя и не променяет ни за что – ни за какие марки! – свою лихую, полную конфликтов с кодексами жизнь…

Пока Кухарченко расспрашивал пленного о гарнизоне в совхозном поселке, мы решили еще разок взглянуть на шоссе.

– Что это Лешка с нами на шоссейку перестал ходить? – спросил я Щелкунова, ползком пробираясь к срубленным соснам у шоссе.

– А зачем атаману Золотая Звезда посмертно? – съязвил Щелкунов. – Эх, Леха! Раньше, бывало, отдаст боевой приказ – и сам первый бежит его выполнять!

По шоссе шли полицейские – семь или восемь предателей в немецкой форме с чужого плеча, с белыми нарукавными повязками на левом рукаве. Я посмотрел вопросительно на Щелкунова. Он замотал головой, презрительно скривил губы. Я услышал: «Чё…» Догадался: «К черту!» А жаль! Хотелось поздравить господ полицейских с получением формы вермахта. Один из полицаев бросил сигарету, и окурок упал так близко от меня, что я мог бы дотянуться до него дулом десятизарядки.

– А я этому жиду хрясь в рыло! – хвастался один из полицаев своим приятелям, проходя мимо сосен, за которыми мы притаились. – Сразу кровь брызнула…

В кювете звенят кузнечики. Они уже не боятся нас – привыкли. Трещат как оглашенные, ошалело скачут, словно опьянев от крепкого скипидарного духа…

По поваленной сосне перед моим носом ползет, горбом выгибая щетинистую спинку, зеленая гусеница.

Немцы! По шоссе идут двое немцев. За ними – еще трое, с котелками в руках. Всего пятеро. У всех – маузеровские винтовки за спиной. Как бы не глянули в мою сторону. А проклятый полицаев окурок тлеет, дымит! Глаза Щелкунова говорят: «Приготовься. Сейчас вдарим!» Он привычно упирает в плечо железный костыль немецкого автомата. Нащупываю удобный упор для правого локтя. Место неудачное – полным-полно муравьев, мешают, черти!.. Этому рыжему немцу – лет двадцать пять. Кто он? Рабочий, студент, служащий? Жалко, если рабочий. Куда приятней, если фашист. Тот, рядом, щуплый немчик в золотых очках, похоже, интеллигент, лицо испитое, неврастеничное. Плешивый, кажется. Петлицы рядового состава, солдатский погон с лычкой, нарукавный шеврон с двумя галками и ромбом. Для посвященного ясно: штабс-ефрейтор. Позади – трое молодых солдат. «Рыжего! Опасней!» Краем глаза замечаю, что двое немцев из тройки за передней парой похожи на близнецов – шагают весело, светловолосые и загорелые.

До последней секунды стараюсь не смотреть в упор на рыжего. Мне кажется, он сможет почувствовать на себе мой взгляд, забеспокоиться. Рукава закатаны у него выше локтя. Замечаю стальные часы с браслетом. Пригодятся. Мои что-то сильно отстают. На пилотке у рыжего – серебряный орел и черно-бело-красная кокарда, настоящая трехцветная мишень. Я вижу ее в кольце намушника. Мушка замирает чуть ниже кокарды. Ненадежно. Ниже, до края пилотки… Не промазать бы! Унтер-офицерские петлицы, погоны младшего фельдфебеля… Еще ниже… Над правым карманом распластал крылья имперский орел. Взять чуть правей. Ого! Продетая в петлю лента Железного креста второго класса… Задерживаю дыхание, плавно, медленно нажимаю на спусковой крючок. Выстрел! Отдача в плечо… Рыжий жутко скалит зубы. Трещит Володькин автомат. Его немцы падают, падают, катятся котелки. Один выгибает спину, будто «мостик» хочет сделать. Теперь того, очкастого!.. Промазал. Очкастый, выпустив из рук котелки, ныряет в кювет… Десять пуль, одна за другой, – четыре трупа на шоссе. Из кювета на той стороне шоссе истошно зовет на помощь очкастый. Полицаи тоже забрались в кювет и стреляют куда попало, еще не видя нас. Они трусы, а этот очкастый штабс-ефрейтор – храбрый солдат, черт бы его побрал! Загалдели и там, где беспрерывно тарахтит трактор. По шоссе несется легковушка. Она резко тормозит. Очкастый отстреливается. Пытаюсь сосчитать его выстрелы, чтобы приподняться и прицелиться, когда кончится у него обойма. Мешают Володькины очереди. Разрывные хлопают над головой или рвутся, ударяясь о срубленные сосны, за которыми мы лежим. Летят, колют щеки колючки коры. Щелкунов бросает «эфку». Крики все громче. Позади одни сосны, без подлеска. Приходится убегать, петляя, под пулями…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению