Любовь и честь - читать онлайн книгу. Автор: Рэндалл Уоллес cтр.№ 38

Потемкин открыл было рот, но царица опередила его.

— Граф Горлов не единственный за этим столом, кто может быть прямодушным, мистер Селкерк, — сказала она. — У нас есть о чем подумать. Мы обсудим все с генералом Потемкиным и дадим вам знать о нашем решении. А пока позвольте предложить тост.

Императрица подняла бокал.

— За храбрость!

Все дружно подхватили тост.

Если я и сомневался в том, что моя речь произвела должный эффект, то теперь по улыбающимся лицам гостей я понял, что все прошло удачно. Даже Горлов встал из-за стола и молча расцеловал меня в обе щеки, после чего так же молча вернулся на место. А Шарлотта, дождавшись, когда я окажусь в центре внимания окружавших меня доброжелателей, жарко поцеловала меня в губы.

Горлова точно так же поздравила графиня Бельфлер. Дюбуа вне себя от восторга обнимал всех подряд дипломатов и, сжав мне руку, прошептал: «Грандиозно! Просто потрясающе!» Похоже, знаки внимания, которые оказывала мне Шарлотта, ничуть не беспокоили его, наоборот, казалось, он поощрял их.

* * *

Ужин был в самом разгаре. Некоторые гости по-прежнему сидели за столом, другие прогуливались по залу, оживленно беседуя. Мне нужно было собраться с мыслями, и я нашел уединение на балконе. Но мое исчезновение не прошло незамеченным, и вскоре у дверей балкона появилась Анна Шеттфилд. Она остановилась в нескольких шагах от меня.

— Я подумала, что, может, вам сейчас нужен друг, — произнесла она.

— Да просто столько всего свалилось…

— И благословение может стать проклятием, если нет любимого человека, с которым хочется его разделить.

— Вы многое замечаете, мисс Шеттфилд.

Она подошла и стала рядом со мной у перил балкона. Я не знал, о чем говорить с ней, уверенный, что это лорд Шеттфилд и Монтроз подослали ее, чтобы вызвать меня на откровенность. И в то же время я чувствовал, что у Анны есть свои, совершенно чуждые им убеждения и идеалы.

— В России, кажется, даже время теряет свою власть, — задумчиво сказала она. — В любой момент может произойти что угодно. Я как-то видела, как рабочие построили дворец за один день специально для ужина, вроде этого.

— За один день?

— Представьте себе. И вот все здесь так.

— Но если дерево не высушить как следует, то оно рассохнется и потрескается.

— Конечно, но никто и не строил надолго.

— Ох, уж эта Россия, — вздохнул я. — Великие замыслы с вечера и похмелье с утра.

— Вижу, вы начинаете понимать русских.

Внизу, где грелась у костров дожидающаяся хозяев челядь — лакеи, кучера, служанки (где-то среди них была и Беатриче), кто-то затянул песню, и все внизу подхватили ее.

— Это русская баллада, — пояснила Анна. — Они поют о том, что лучше быть живым один день, чем мертвым всю жизнь… Знаете, а я завидую им.

Я внимательно взглянул на нее.

— Вы счастливы, мисс Шеттфилд?

— Была… пока не встретила вас.

Я чуть не задохнулся от изумления, но в этот момент в дверном проеме возник Потемкин.

— Капитан… э-э… я хотел сказать, полковник Селкерк, мы поговорим о делах завтра, здесь во дворце. Приходите один.

Едва он ушел, как появился лорд Шеттфилд и произнес:

— Анна, нам пора.

Она покорно пошла за отцом и ни разу не оглянулась, зато лорд Шеттфилд уже в дверях бросил взгляд в мою сторону.

Я снова посмотрел во двор, где пели слуги, не подозревая о том, что Беатриче стояла прямо под балконом и поэтому слышала все, о чем мы говорили.

После полудня меня разбудил Горлов.

— Одевайся, Петр уже ждет в санях.

— Куда мы едем? — спросил я, когда мы выходили из «Белого гуся», но он не ответил.

Выпавший за день снег затруднял дорогу. Мы проехали через весь город, пересекая каналы, мимо прекрасных дворцов и скелетов будущих зданий, а то и пустых мест, где сотни рабочих осушали болота, чтобы построить на этом месте новые дворцы.

Сани остановились у большого мрачного дома, выходившего окнами на Зимний дворец. Видимо, это был один из первых роскошных домов в Санкт-Петербурге, построенных еще в петровские времена. Дом был большой, старый, но с колоннами, и походил на богатого, но старомодно одетого вельможу среди современных щеголей. Но выглядел он довольно мрачно — ни огонька, ни дыма из трубы, а стекла были кое-где разбиты.

Горлов, не обращая внимания на все это, вошел в дом. Я последовал за ним, и первое, что бросилось мне в глаза, это груда запыленной мебели в огромном холле. Горлов уверенно переходил из комнаты в комнату, нигде не задерживаясь, пока, наконец, мы не вошли в одну из комнат на третьем этаже.

— Ну вот, Светлячок, — он неожиданно повернулся ко мне. — Это дом моего отца. Здесь я вырос.

Я не знал, что сказать, когда позади нас на лестнице раздался пронзительный крик. Я обернулся и увидел седую женщину, которая, кутаясь в красную шаль, удивленно уставилась на Горлова, словно не верила своим глазам. Одной рукой незнакомка схватилась за сердце, а другой рукой за распятие, висевшее у нее на шее. Она снова вскрикнула, но теперь я понял, что это крик радости. Даже Второе Пришествие не способно вызвать такой восторг и обожание, с какими она смотрела на Горлова. Женщина перекрестилась и повалилась ему в ноги.

Горлов широко улыбнулся.

— Маша, — сказал он и попытался поднять ее, но она вцепилась ему в колени, орошая слезами сапоги.

В дверях я заметил Петра, посасывающего погасшую трубку. Горлову, наконец, удалось поднять женщину, и она пустилась в пляс от охвативших ее чувств.

— Это Маша, жена Петра, — пояснил Горлов и представил меня этой достойной женщине, которая тут же покрыла мою руку благодарными поцелуями.

Она отвела нас всех в другое крыло дома, на кухню, где приветливо пылал огонь, и напоила чаем с вареньем. Она без конца то говорила, то смеялась, то плакала, то крестилась.

В конце концов, она все-таки отпустила нас, и мы с Горловым прошлись по дому, заваленному мебелью, и уселись на диван в одном из залов.

— Ну, как тебе дом? — спросил он.

— Отличный дом… и, вижу, с мебелью проблем нет.

— Жена часто покупала мебель.

— И часто переезжала.

— Кто тебе сказал? — покраснел Горлов.

— Да кто бы на такое осмелился? И кого я стал бы слушать?

— Тогда откуда ты знаешь, что она часто переезжала?

— Я догадался об этом, взглянув на мебель. Один диван новый, другой старый, третий давно пора выбросить. И стили не сочетаются, поэтому я подумал, что она каждый раз покупала себе мебель там, где жила, а потом перевозила ее сюда, как в кладовку.