Чужак в стране чужой - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 137

– Да? И сколько он украл?

– Ровно ничего. Майк быстро от него избавился.

– Вызвал копов?

– Нет, что ты! Майк никогда не сдаст человека копам. Он просто заставил его удалиться. А потом Дюк заделал дыру в стеклянном потолке садовой комнаты – я водила тебя туда? Да нет, вроде нет. Как это все-таки здорово – травяной пол. У тебя тоже травяной пол, Джилл мне рассказывала. Там-то Майк его и увидел. А как это у тебя, по всей квартире?

– Нет, только в гостиной.

– Если я доберусь когда-нибудь в Вашингтон, можно я по нему похожу? Полежу на нем. Можно?

– Конечно, Пэтти. Э-э… он же твой.

– Знаю, милый, знаю, но это не Гнездо, и Майк говорит, что все равно лучше спросить. Я лягу на траву, почувствую ее всем телом и преполнюсь Счастьем, обязательно, ведь я буду в малом гнезде моего брата.

– Приезжай, Пэтти, я буду очень рад. – Бен напомнил себе, что мнение соседей его не волнует, однако страстно надеялся, что она оставит своих змей дома. – А когда ты будешь в Вашингтоне?

– Не знаю. Когда ждание преполнится. Может быть, это знает Майк.

– Только постарайся предупредить меня заранее, чтобы я не оказался в отъезде. Если не получится – Джилл знает мой дверной код. Слушай, Пэтти, а эти деньги – их кто-нибудь считает, следит, как они расходуются?

– Зачем?

– Ну… все так делают.

– У нас нет такого обычая. Просто бери сколько хочешь, а вернешься домой – положи что осталось на место. Майк возложил заботу об общей казне на меня. Когда денег остается мало, я обращаюсь к нему и получаю новую порцию.

Вот, значит, как это просто, внутренне усмехнулся Бен. Из рассказов Джилл и Джубала он составил некоторое представление о безденежном коммунизме марсианской культуры, а потому отчетливо видел, что Майк организовал здесь нечто вроде ее анклава, – эти чаши были чем-то вроде пограничных столбов на рубеже, разделяющем марсианскую (внутреннюю) и земную экономики. Интересно бы знать, понимает ли Пэтти, что все это липа, поддерживаемая баснословным – и вполне земным – богатством Майка?

– Пэтти, а сколько человек сейчас в Гнезде?

Бен ощутил было смутное беспокойство – много ли братьев по воде появилось без его ведома, – но тут же его отбросил: ну с какой бы такой стати стали они выдаивать его? Ну что там возьмешь с несчастного журналиста? Разве что на траве поваляться? Чаш с деньгами в его доме не водилось.

– Сейчас, дай-ка подумаю… Почти два десятка, если считать новообращенных братьев, которые не умеют еще думать по-марсиански и не посвящены.

– А ты посвященная?

– Да, конечно. По большей части я учу. Веду начальный курс марсианского языка, помогаю новеньким и все такое. Кроме того, мы с Дон… ты знаешь, кстати, что Дон и Джилл – верховные жрицы? Так вот, Дон – известная фостеритка, и я тоже, потому мы с ней на пару работаем с фостеритами, убеждаем их, что Церковь Всех Миров ни в чем не конфликтует с Верой, ну вроде как баптисту совсем не возбраняется вступать в масонскую ложу.

Патриция продемонстрировала Бену поцелуй Фостера, а рядом – чудесным образом запечатленный поцелуй Майка.

– Эти ребята знают, – объяснила она, – что такое поцелуй Фостера и как трудно его получить. Они уже видели кое-что из Майковых чудес, так что почти готовы поднапрячься и перейти в следующий круг.

– А это что, очень трудно?

– Конечно трудно – для них. Не забывай, Бен, что тебя, меня, Джилл и немногих других Майк сразу удостоил братства. Всех же прочих он предварительно обучает – не вере, а тому, как воплощать веру в дело. Для этого они должны освоить марсианский язык. Это совсем не просто, мне и самой еще учиться и учиться, но что такое трудности по сравнению со Счастьем работать и познавать? Ты спрашивал про Гнездо, давай-ка подумаем… Дюк, Джилл и Майк… двое фостеритов плюс мы с Дон… один обрезанный иудей с женой и четырьмя детьми…

– Дети в Гнезде?

– Да их тут целая прорва! У птенцов на этом же этаже свое отдельное гнездо, ведь эта мелюзга все время орет и стоит на головах; в такой обстановке просто невозможно медитировать. Хочешь на них полюбоваться?

– Как-нибудь потом.

– Дальше. Одна католическая пара с маленьким сыном, отлученная, к сожалению, от церкви. Не понимаю я пастора, зачем он это сделал? Ребята были просто убиты, без Майковой помощи им бы совсем крышка. Они скрывали, что живут в Гнезде, по воскресеньям вставали ни свет ни заря и шли в свою церковь, но потом ребенок проговорился. Еще одна семья, исповедующая какую-то новую разновидность мормонства, это еще трое взрослых плюс дети. Остальные – протестанты различных конфессий и даже один атеист – ну, то есть этот парень считал себя атеистом, пока не повстречал Майка. Он пришел к нам как в цирк, чтобы посмеяться, а затем прижился в Гнезде, взялся за учебу и скоро получит сан жреца. За все про все девятнадцать взрослых, но полный сбор бывает только на службах, проводимых во Внутреннем Святилище, а так всегда кто-нибудь из братьев в отъезде. Гнездо рассчитано на восемьдесят одного брата – «тройка наполненная», и этого вполне достаточно. Майк грокает большое ждание, прежде чем потребуются другие гнезда, так что мы успеем их построить ко времени. Слушай, Бен, а не хотел бы ты посмотреть, как Майк работает с публикой? Хочешь, так пошли, сейчас внешняя служба в самом разгаре.

– Да, пожалуй, если это тебя не затруднит.

– Вот и ладушки. Только подожди секунду, пока я приведу себя в благопристойный вид.

– А потом, Джубал, она вернулась в мантии на манер свидетельского балахона Энн, только с широкими, вроде ангельских крылышек, рукавами, с глухим высоким воротом и с фирменной эмблемой Майка – девять концентрических орбит вокруг условного солнца – на груди, прямо под сердцем. Позже я выяснил, что это их ритуальное облачение, Джилл и остальные жрицы одеты точно так же, только воротнички у них открытые, а Пэтти прикрывает свою картинную галерею. Еще она надела длинные носки, а сандалии несла в руке. Я прямо глаза вылупил, как она преобразилась, сплошное достоинство и благородство. Теперь стало заметно, что эта расписная красавица совсем не такая юная, как мне сперва показалось, хотя на полный свой возраст она все равно никак не смотрелась. У нее изумительный цвет лица, и как только можно портить такую кожу татуировками… Я тоже оделся и прихватил из-под вешалки ботинки. Пэтти вывела меня из Гнезда в коридор с нормальным деревянным полом, там мы обулись, затем спустились на пару этажей по пандусу и вышли на галерею главного зала. Майк вещал не с обычной для проповедников кафедры, а прямо со сцены; за его спиной на черной стене сверкала огромная эмблема Всех Миров. Ассистировала ему женщина в такой же, как у Пэтти, мантии. Сперва я принял ее за Джилл, но это была другая Верховная жрица, Дон – Дон Ардент.

– Как, говоришь, ее звали?

– Дон Ардент, урожденная Хиггинс, если ты желаешь полной точности.