Антуан Де Сент-Экзюпери. Небесная птица с земной судьбой - читать онлайн книгу. Автор: Куртис Кейт cтр.№ 95

Хотя Сент-Экзюпери принимал мало участия в этом эпическом сражении (в отличие от Мермоза, он терпеть не мог политических деятелей во фраках с петлицами и споры с министрами), он все же не был просто сторонним наблюдателем и много вечеров провел с Флери и Кесселем, обсуждая сомнительное будущее французской авиации. Но каждая одержанная Мермозом победа означала лишь кратковременный прорыв в общем отступлении; и Сент-Экс почти не получал удовлетворения от работы в компании, которая казалась настолько готовой предать забвению и уничтожить то, над чем он и его друзья столько трудились.

Одним из немногих действительно счастливых моментов в тот год, полный разочарований, стал июль 1934 года, когда «Эр-Франс» послала его в ознакомительную поездку на Дальний Восток. Он покинул Марсель 12-го, приземлился в Дамаске 14-го, затем над сушей перелетел в Багдад и над Персидским заливом в Индию и в конце концов достиг Сайгона 19-го числа. Встречать его в аэропорт Тхан-Сон-Нхута прибыл Пьер Годильер, один из армейских лейтенантов, учившийся с ним еще на воздушно-навигационных курсах в Бресте. Сент-Экс рассказал своему старому приятелю, что больше всего ему бы хотелось посетить руины Ангкора в Камбодже. Копия этого памятника, выполненная из папье-маше, демонстрировалась на Колониальной выставке, на шесть месяцев ставшей предметом восхищения и всех разговоров в Париже в 1931 году; но любопытство Сент-Экзюпери также подогревалось скандалом, вызванным похищением кхмерских произведений искусства Андре Мальро, и в который так много галлимаровских авторов (включая его друга Жида), сплотившихся на защиту Мальро, было косвенно вовлечено. Сент-Экс, прочитавший относительно немного романов, скорее всего, читал «Королевскую дорогу» – повествование, основанное на приключениях Мальро в камбоджийских джунглях, и он часто имел возможность встречаться с Мальро в кружке Галлимара, не говоря уже о Верьере, поскольку Мальро стал хорошим другом Луизы Вильморан и ее братьев, с которыми Антуан все еще иногда встречался.

Оказалось, что на морской авиабазе Кет-Лей месяцами под навесом стоял без всякого дела гидросамолет компании «Эр-Франс». И после обеда они вылетели под палящим солнцем в направлении Камбоджи, за штурвалом сидел Сент-Экс. Чтобы избежать опасности аварии в полете прямо через всю страну (а это означало над джунглями), Годильер рекомендовал своему другу следовать по водным просторам Нха-Бе и Вайко, направляясь к Меконгу и Пномпеню. И хорошо он сделал, поскольку через двадцать минут полета двигатель внезапно замер, и они вынуждены были совершить аварийное приводнение. Индокитайский механик, летевший с ними, быстро определил неисправность, и еще через несколько минут они опять поднялись в воздух, но только на те пять минут, пока двигатель снова не забарахлил. Они плюхнулись на том месте, где Вайко впадает в Сойрап, но на сей раз механик не сумел заставить двигатель заработать. Якорь, который они выбросили, чтобы избежать дрейфа вниз по течению, скользил по мягкому илистому дну, и скоро их понесло в Китайское море. Им наконец удалось прибиться к одному из берегов, недоступному клубку переплетенной между собой растительности, нависающему над кишащей крокодилами и змеями отмелью. Спокойно усевшись в гидросамолете, они наблюдали, как на закате солнце заползало в этот тропический клубок, превращая непрозрачные воды в реку из золота. Уверенные в том, что на следующее утро их спасет флотский катер, они упивались ужином, и им досаждали только комары, не перестававшие гудеть вокруг них. Вместо переживаний, Сент-Экс казался, наоборот, ободренным их неудачей, и, как вспоминал позднее Годильер, любопытное ощущение обнаружить себя изолированным среди темной воды оказалось чем-то новым для него, и это можно было добавить в его «уже и без того немалый альбом приключений». Над ними взошел Южный Крест, словно украшенный бриллиантами четырехугольный бумажный змей, а под собой они слышали, как мутный поток накатывал на полые деревянные плавники, направляя свои воды к морю.

Сент-Экзюпери вспоминал о плато в пустыне Сахара, где он однажды сел и на которое никогда прежде не ступала нога человека. Здесь тоже они оказались на своего рода девственном островке, слишком неприветливом, чтобы получить дружественный отпечаток ноги человека.

И тут внезапно он запел, и его голос странным эхом отзывался в темной, наполненной комарами ночи.

Старинная французская народная песня; но поскольку Сент-Экс только-только прочитал легенду о Рамаяне и уговорил Годильера рассказать ему о кхмерском искусстве и камбоджийских обычаях, в отеческом яблоневом саду поселились теперь три принцессы:

Три обольстительницы в шелковых набедренных повязках, с золотыми диадемами, с руками, гибкими как виноградные лозы, и высокими стройными ногами. И Рама, если он выиграет сражение, получит мою любовь, обещает одна из принцесс. Таким образом, Восток был поэтически связан с Западом и бессмертной азиатский эпопеей, переданной в скромной французской народной песне; как «минеральное одиночество пустыни», как Годильер позже отмечал, был связан интересной опытной ассоциацией с «первобытными ползающими и пресмыкающимися дельты».

Наконец Сент-Экс затих, и эта тишина, как показалось Годильеру, длилась целый час. Он вспоминал, как однажды вечером в Бресте они с Джуби очень долго просидели, наблюдая, как огромный шар солнца за маяком Порцик и причалом погружался в окрашенное в красный цвет море. И внезапно он заметил: «Нужно каждый день иметь час, подобный этому. Я чувствую жалость к тем, кто не позволяет себе это удовольствие время от времени».

Посещение Индокитая продлилось у Сент-Экзюпери две недели. 12 августа он возвратился в Марсель. Он возвращался к своей жене и семье, но он также возвращался к работе, которая вызывала у него слишком мало энтузиазма. Это был замечательный «выезд на природу», немного напоминавший каникулы, но теперь он походил на школьника, возвращающегося на занятия.

В том же году он получил письмо от Руфино Луро Камбасереса, самое последнее в числе тех, на которые он не потрудился бы ответить, внезапно подвигнуло его на написание ответа. «Мой отъезд из вашей страны и прощание с «Аэропосталь Аргентина», – писал он, – оказались для меня намного тяжелее и причинили мне боль, гораздо большую, чем вы можете вообразить. В моей жизни я с трудом отыщу период, которому я отдам предпочтение перед теми годами, когда я жил среди вас. Никакое товарищество не казалось мне более здоровым, чем то, которое я испытал с вами. Какие воспоминания, какое множество воспоминаний о нашей совместной работе! Поездки на юг, наращивание авиалинии, ветры Комодоро, усталость, неприятности и радости, что я разделил с вами! В Аргентине я чувствовал себя как в своей собственной стране… Но впоследствии меня бесцеремонно вынудили оставить вас, и это причинило мне глубокую боль. Я посчитал себя обязанным возвратиться в компанию, которой подрезают крылья и запутали в интригах мрачной и несправедливой политики. Я прекрасно понимал, что я никогда не смогу найти мир, который потерял… Мало того, что я чувствовал, трудно ответить вам, но мне было все еще болезненно даже открывать конверт и возвращаться к воспоминаниям. Если человек безнадежно влюблен в красивую женщину, чтобы жить в мире с собой, он должен уничтожить все ее фотографии… И это – немногое, что я сумел сделать. Теперь, когда я мысленно возвращаюсь назад к этим вещам, то чувствую только добродушную меланхолию».