Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Тадаси Накадзима, Рикихэй Иногути cтр.№ 19

Решили, что пять – оптимальное число самолетов, необходимых для боевого вылета, и уровень мастерства пилота того времени предполагал норму в три смертника и два пилота самолетов сопровождения. Естественно, эти цифры не были неизменными. Число самолетов, участвовавших в боевом вылете, менялось в зависимости от погодных условий, сил противника и наличия самолетов.

Два истребителя сопровождения играли важную роль. Им приходилось вести бой с самолетами-перехватчиками до тех пор, пока камикадзе не спикируют на свои цели. Бой с перехватчиками всегда носил оборонительный характер. Самолеты сопровождения не могли ни инициировать воздушную дуэль, ни искать выгодной позиции для атаки. Им приходилось прикрывать камикадзе. При атаках с тыла они не могли дать отпор, потому что иначе пришлось бы менять курс. Даже кратковременное отклонение от курса вело к отставанию самолета сопровождения без шансов догнать группу. Пилоты самолетов сопровождения должны были скорее искусно маневрировать и вводить в заблуждение противника, чем стремиться просто сбить его. Первейшим долгом пилота самолета сопровождения было прикрытие самолетов смертников даже ценой собственной жизни.

Для пилотирования самолетов сопровождения требовались летчики высшей квалификации и выдающихся способностей. Таким образом, на просьбы наших лучших летчиков, таких, как лейтенант Канно, стать камикадзе приходилось отвечать отказом. Подобные люди были так необходимы для прикрытия самолетов смертников, что их нельзя было растрачивать на пилотирование этих самолетов, даже если они и стремились к этому. Многие летчики, способные быть лидерами авиационных звеньев-смертников, пилотировали самолеты сопровождения. Почти всегда они стремились стать добровольцами-камикадзе.

Унифицированный режим функционирования наших баз, с которых вылетали звенья камикадзе, был прост и эффективен. Самолет-разведчик, обнаруживший цели, радировал об этом береговым службам. Центр связи передавал эту информацию по телефону на командно-диспетчерский пункт аэродрома, где, как я, например, в Себу, дежурные офицеры были наготове и кратко инструктировали пилотов. После объявления тревоги я определял координаты сил противника, оценивал их мощь, курс, наиболее выгодные цели, летные условия на маршруте и в районе цели. Рассмотрев эти факторы, я решал, сколько самолетов-камикадзе послать на операцию, когда им следует взлетать и каким курсом они полетят. Проделав это, я бежал к месту отдыха пилотов – их предпоследнему месту успокоения, – где они построятся для инструктажа. Пилоты кратко записывали все самое существенное из моего инструктажа и затем готовились к вылету.

Тем временем команды механиков выкатывали самолеты из укрытий на стартовые позиции на взлетно-посадочной полосе. Они уже были загружены бомбами и заправлены топливом. Их моторы были разогреты. Я до сих пор живо представляю весь распорядок вылета. Пилоты карабкаются в кабины подготовленных к полету самолетов… прощальный взмах рукой… грохот двигателей… самолеты взмывают в воздух, уменьшаясь в размерах по мере удаления на восток над океаном цвета индиго до тех пор, пока перед глазами не останутся лишь морская поверхность и небо.

Поднявшись над морем, пилот, бросив последний взгляд на землю, видит буйную зелень лесов из кокосовых пальм, которую внезапно обрывала узкая полоса сверкающих белых песков, переходящая в бесконечную голубизну океана. Восхищение этой красотой, должно быть, уступало место мыслям о способах выполнения задания. Самолеты упорно набирают нужную высоту, где меньше шансов встретить вражеские перехватчики. Пилоты надевают кислородные маски, поскольку на большой высоте воздух становится разреженным.

Далеко в океане внезапно появляются маленькие черные точки. Ведущий самолет устремляется прямо к кораблям противника, которые полным ходом движутся на восток. Временами корабли скрывают облака.

Приближаясь к месту атаки целей, самолеты камикадзе наращивают скорость. Самолеты сопровождения занимают позицию, с которой можно помешать атакам самолетов-перехватчиков. Пилоты-смертники готовят к взрыву свои бомбы, срывая чеку безопасности со взрывателя.

Истребители противника быстро взмывают вверх, чтобы перехватить строй наших самолетов, упорно стремящийся к своим целям. Ведущий самолет делает небольшой вираж и сигналит: атаковать всем самолетам! Поднятая рука лидера отчетливо видна, можно даже разглядеть его улыбку. Каждый пилот выбирает свою цель, желательно авианосец, и мчится в пике к самому уязвимому ее месту – подъемнику взлетной палубы. Мчится наперекор зенитному огню с корабля, потоку летящих снарядов и пуль. Каждый самолет поражает свою цель. Каждый взрыв поднимает сполохи пламени, от которых уходят вверх столбы густого черного дыма.

Возвратившись на КДП после вылетов камикадзе, я с надеждой ожидаю успеха операции. Успехи не гарантировались, хотя и случались, однако надежда умирает последней.

В то время, когда продолжались боевые вылеты камикадзе, а противник усилил свои налеты на базу ВВС в Себу, мы узнали, что императора проинформировали о достижениях спецподразделения «Сикисима». За этой вестью пришло послание, содержащее собственный комментарий императора относительно этих достижений. Тем вечером я распорядился, чтобы личный состав базы собрался на КДП, чтобы прослушать послание императора. Когда все собрались, я увидел, что боевой дух людей очень высокий, несмотря на то что от них каждые сутки требовали все больше усилий. Держа в руке каблограмму, я обратился к ним со следующими словами:

– Передаю вам слова его величества, высказанные Генштабу ВМС в связи с успехами, достигнутыми специальным ударным корпусом камикадзе.

Каждый из присутствовавших обратился в слух. Я начал читать послание адмирала Ониси:

– Когда его величеству сообщили об атаке камикадзе, он сказал: «Была ли необходимость в столь крайней мере? Они совершили грандиозное дело». Слова его величества свидетельствуют о его глубокой озабоченности. Мы должны удвоить свои усилия, чтобы снять с его величества эту озабоченность.

Я заверил, что мы предпримем все возможное для осуществления этой цели.

Этим вечером мой друг капитан Иногути, только что прибывший из Манилы, сказал мне:

– Адмирала Ониси совершенно обескуражили слова императора. Думаю, адмирал воспринял комментарий его величества как критику военачальника, ответственного за эту тактику.

Как бы ни обвинял себя адмирал Ониси за создание корпуса камикадзе, итоги сражения в заливе Лейте неизбежно должны были полностью освободить его от таких переживаний. То, что случилось 24 октября с эскадрой адмирала Куриты, предвещало катастрофу всем японским ВМС. На следующий же день в предрассветные часы эскадра адмирала Нисимуры, пытавшаяся проскользнуть на юг через пролив Суригао, столкнулась с поджидавшим ее соединением флота США в составе линкоров, крейсеров, эсминцев и торпедных катеров. В короткий промежуток времени она почти вся была разгромлена. Пошли на дно линкоры «Ямасиро» и «Фусо» вместе с тремя эсминцами, крейсер «Могами» был выведен из строя. Следовавший за эскадрой отряд кораблей адмирала Симы понес потери, заставившие его повернуть назад. С наступлением дня вступили в бой самолеты противника и добили крейсеры «Могами» и «Абукума».