Вильгельм Завоеватель - читать онлайн книгу. Автор: Поль Зюмтор cтр.№ 80

Долго ли могло Англ о-Нормандское королевство избегать втягивания в подобного рода конфликт? Уже Григорий VII тщетно пытался протестовать против привилегии, которую в 1068 году получил в Риме герцог-король Вильгельм для учрежденного им аббатства Святого Стефана в Кане: оно, вопреки клюнийскому уставу, подчинявшему монастыри непосредственно юрисдикции Святого престола, зависело от Руанского архиепископства. Вильгельм отказывался от какого бы то ни было изменения этого порядка, поэтому с тех пор и до конца его правления ни одно из аббатств Нормандии не получало папских привилегий. По воле случая Гильдебранд взошел на престол святого Петра как раз в то время, когда Вильгельм, завершив свое трудное завоевание, более не испытывал, как прежде, потребности в поддержке со стороны папского Рима. У него уже было больше свободы для маневра, когда идеи, высокомерно провозглашенные новым папой, породили в нем желание дистанцироваться от папской курии и даже, возможно, ослабить связи с ней англо-нормандского духовенства. Он запретил Ланфранку отправляться в Рим на церковные соборы, которые проводились в те годы, и Ланфранк подчинялся ему — значительно охотнее, чем папе. В 1078 году состояние здоровья архиепископа Руанского Иоанна ухудшилось настолько, что он не мог исполнять свои обязанности, и герцог-король выбрал в замену ему Вильгельма, прозванного Добродушным, — монаха Бекского монастыря, известного своей ученостью и благочестием. Григорий VII отказался утвердить это назначение и направил в Нормандию одного из своих клириков с наказом расследовать дело. Примерно тогда же он наделил архиепископство Лионское верховными правами по отношению к архиепископствам Турскому, Санскому и Руанскому, что означало упразднение церковной автономии Нормандии. Герцог-король ответил протестом, выдержанным в достаточно почтительных тонах и не затрагивавшим глубинной сущности проблемы, одновременно побудив к действию своих друзей в Риме. Завязалась переписка, в которой обсуждалось множество второстепенных вопросов и не затрагивалось главное. В 1080 году конфликт был по-тихому урегулирован: верховенство Лиона осталось мертвой буквой, Вильгельм Добродушный был утвержден в своей должности, а Григорий VII согласился даже вступить в контакт с Робертом Коротконогим, дабы побудить его к более достойному поведению.

Но вернемся к конфликту папы с императором, который, временно утихнув, разгорелся с новой силой. 7 марта 1080 года, несмотря на «хождение в Каноссу» Генриха IV, Григорий VII во второй раз отлучил его от церкви, открыто заявив о своей поддержке Рудольфа, которого мятежные германские феодалы избрали антикоролем в пику Генриху. Пикантность ситуации состояла в том, что против этого нового «короля» было почти все германское духовенство. Ввязавшись в бескомпромиссную борьбу с императором, Григорий VII вынужден был, хотел он того или нет, поддерживать отношения с королем Англии. 24 апреля он отправил к Вильгельму пространное послание, в котором, не скупясь на похвалу в адрес Завоевателя, как бы между прочим напомнил об услугах, в свое время оказанных ему папой. Это была лишь подготовка почвы для более решительного демарша. 8 мая он отправил со своим легатом в Руан другое послание, в котором сравнивал, прибегая к риторическим оборотам, полным двойного смысла, власти церковную и королевскую, соответственно, с солнцем и луной, которые оба светят, но вторая заимствует свой свет у первого. Эта принципиальная декларация должна была подготовить устное сообщение легата, передавшего два требования своего хозяина: более пунктуально выплачивать подать, высокопарно именовавшуюся денарием святого Петра, — и принести вассальную присягу Святому престолу за вновь приобретенные земли. Вильгельм холодно отверг второе требование, которого, как он заметил, не одобряют английские обычаи. Что же до первого, то его он в принципе согласился удовлетворить, поскольку и другие независимые государства платили Риму. Трудно сказать, какой оборот приняло бы это дело, если бы не бурные события, вскоре развернувшиеся в Италии.

Тридцать первого мая, вскоре после прибытия папского легата, Вильгельм созвал в Лильбонне провинциальный собор. Принятые на нем решения имели этапное значение в политическом развитии герцогства Нормандского. Постановили, что все судебные полномочия на территории герцогства проистекают исключительно от самого герцога и могут быть делегированы им. Только он мог определять содержание и размеры этих полномочий и вмешиваться в принятие судебных решений в спорных случаях. Это решение совершало переворот в обычном праве, существенно урезая права сеньоров в пользу становившегося на ноги государства. Тогда вновь были подтверждены принципы церковной реформы, в частности, предписывалось неукоснительное соблюдение безбрачия духовенства, что можно было расценивать как примирительный жест в сторону Рима.

Двадцать пятого июня, вскоре после того, как Григорий VII получил от Вильгельма отрицательный ответ на свое послание, Генрих IV вновь объявил римского понтифика низложенным и провозгласил папой (а фактически — антипапой) епископа Равеннского Гвиберта. В октябре того же года антикороль Рудольф погиб в сражении против императора. В марте 1081 года, как только таяние снегов открыло альпийские перевалы, Генрих IV вторгся в Италию во главе большого войска, намереваясь силой утвердить на папском престоле Гвиберта, который бы провел официальную церемонию императорской коронации, — ее германский король, уже четверть века сидевший на королевском престоле, ждал давно. Звезда постаревшего, изрядно потрепанного жизненными невзгодами Григория VII клонилась к закату. И тем не менее он не отступался от своего: тогда как императорские войска приближались к Риму, он изложил в письме епископу Мецскому собственную теорию происхождения королевской власти, несколько упрощенную, но вместе с тем поразительно смелую, учитывая то, в каком положении сам он находился. Первый король, уверял он, был разбойником, достаточно удачливым, чтобы суметь длительное время господствовать над другими, равными ему людьми. Этими словами предельно категорично выражалась простая мысль: королевская власть, так же, как и власть сеньоров, порождена насилием и является результатом захвата. Эмоции, переполнявшие понтифика в то время, как он сочинял это послание, придали гиперболизированную форму античной по своему происхождению концепции, которую в IX веке возродил на Западе Хинкмар Реймсский и которая нашла немало приверженцев среди высшего духовенства: источником любой суверенной власти является народ, в результате общественного договора делегирующий полномочия правителю. На деле это делегирование оказалось окончательным и бесповоротным, даже наследственным, разве что оно может быть отменено во имя высшей справедливости, воплощением которой является Церковь.

Целых два года императорская армия держала Рим в осаде, не имея возможности или не осмеливаясь брать его приступом. Римляне, которым уже надоело поддерживать безнадежное дело папы, духовенство и большинство кардиналов готовы были капитулировать. Наконец, в 1083 году Генрих IV овладел градом святого Петра. Григорий VII, сломленный неудачами, обратился к нему с предложением освободить его от церковного отлучения и короновать императорской короной, если он публично покается. Однако император, которому доложили об этом папском обращении, отказался, и Григорий VII, не считая возможным идти на дальнейшие уступки, укрылся за мощными стенами замка Святого Ангела.