Иван Ефремов - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Еремина, Николай Смирнов cтр.№ 71

^{Картина Г. И. Чорос-Гуркина «Озеро горных духов»}

^{Гольды рода Самар посёлка Кондон. Фото И. Л. Ефремова}

^{Нижнеамурская геологическая экспедиция. 1931 г.}

^{Д. Уотсон, И. А. Ефремов, Е. Д. Конжукова, К. К. Флеров, Д. В. Обручев в Палеонтологическом музее. 1940 г.}

^{Ефремов в Монгольской экспедиции. 1948 г.}

^{Начальник экспедиции прокладывает курс}

^{Участники экспедиции}

^{Переправа через реку}

^{Ефремов в Палеонтологическом музее}

Наконец, во Фрунзе в конце августа ПИНу выделили помещение на плодоовощной базе, в четырёх километрах от города. Это была пустая 100-метровая зала, не разделённая никакими перегородками. Семьи переехавших во Фрунзе пиновцев (Ю. А. Орлова и Р. Ф. Геккера) были вынуждены поселиться в ней, отделив себе углы занавесками.

Однако даже во Фрунзе наладить работу не удавалось: ящики ПИНа вместе с ящиками, в которых находились личные вещи сотрудников, несколько недель ждали отправки на станции в Алма- А те. Силы уходили на борьбу с массой формальных препятствий.

В Алма- А те был оставлен минимум ящиков с коллекциями.

В сентябре закончился полевой сезон. В город из экспедиции по Тянь-Шаню, длившейся почти два с половиной месяца, вернулись Ольга Михайловна Мартынова и Ян Мартынович Эглон, увлечённые своими открытиями и находками. Радостный настрой учёных не омрачало даже то обстоятельство, что у них совершенно не осталось носильных вещей. Купить еду на базаре оказалось невозможно — местные жители деньги не брали, соглашались только на обмен. У вернувшейся Ольги Михайловны под синим рабочим халатом не было платья — всю одежду пришлось обменять на продукты. В горах в изобилии росли дикий барбарис и чёрная смородина, и путешественникам удалось избавиться от проявлений цинги, которые возникли после полуголодной зимы.

М. Ф. Лукьянова вспоминала такую историю: «В Алма- А те Ефремовы жили отдельно. А я жила в одной комнате с Мартыновой Ольгой Михайловной и её сыном. Летом она уехала в экспедицию, а у Коли ночью живот схватило. Болит и болит. Я керосинку зажгла, нагрела воды и сделала ему горячий компресс. Он вроде заснул, но температура высокая. Забоялась я, побежала ночью к Ивану Антоновичу, они недалеко жили. Он сразу пришёл, осмотрел Колю и поставил диагноз: аппендицит, немедленно в больницу! Сам его на руках вынес, еле машину нашли. Врач сказал, что мы как раз вовремя успели, да… теперь этот Коля — доктор наук, хорошим человеком стал». ^[155]

6 сентября 1942 года Ефремов пишет письмо А. А. Борисяку:

Иван Антонович думает о том, как хорошо было бы всем сотрудникам разместиться где-нибудь в горах, подальше от скученности города, построить дома и спокойно работать, но понимает, что в таком случае институт будет практически отрезан от снабжения, что никакие приказы президиума здесь, в условиях эвакуации, не имеют фактической силы.

Борисяк не отвечает: он только что похоронил жену и тяжело переживает её смерть. Но время не терпит, близятся холода, и 19 сентября появляется коллективное письмо — «письмо десяти»: