Девушка, которая искала чужую тень - читать онлайн книгу. Автор: Давид Лагеркранц cтр.№ 35

Имея за плечами немалый опыт службы в полиции, Бублански боялся многого. Но больше всего его пугала однозначность. Самые убедительные доводы и простые объяснения вызывали у него наибольшие подозрения, провоцируя на поиск слабых мест, контраргументов и проверку на прочность. Поэтому его расследования обычно продвигались медленно. Зато при таком подходе существенно снижался риск ошибки. Но сегодня перед Бублански стояла другая задача. Внутри его некогда сплоченной группы все чаще возникали разногласия и ссоры. Следовало немедленно образумить коллег. Но с чего начать, Бублански не знал.

Он считал себя счастливым человеком. Его вторая жена – профессор Фарах Шариф – была образцом красоты и ума. Сам Бублански полагал, что не заслужил такой женщины. Недавно супруги переехали в трехкомнатную квартиру на Нюторгет в Стокгольме, завели лабрадора, часто ужинали в ресторанах и посещали выставки. Но личное счастье не заслоняло от Бублански несуразностей, творящихся во внешнем мире. Общество отравляла расовая нетерпимость, на политической сцене задавали тон психопаты и демагоги. И даже члены его маленькой группы, – в целом люди вполне здравомыслящие, – все чаще подпадали под власть самых нелепых предрассудков.

Вот и сегодня Соня Мудиг – его ближайшая сподвижница – опять пребывала в каком-то непонятном радостном возбуждении. По слухам, она влюбилась. Но Йеркера Хольмберга и Курта Свенссона это, похоже, раздражало. Они то и дело обрывали Соню неуместными замечаниями и как будто искали с ней ссоры. А вот поведение Аманды Флуд – самой юной в группе – можно было считать безупречным. Аманда взяла сторону Сони и мягко урезонивала Хольмберга и Курта, чем, конечно, вызвала недовольство мужчин, усматривавших в союзе Аманды и Сони угрозу их авторитету.

– Собственно говоря… – осторожно начал Йеркер, – собственно говоря… не совсем понятно, зачем кому-то понадобилось убивать девяностолетнего старика?

– Восьмидесятидевятилетнего, – поправил Бублански.

– Хорошо, восьмидесятидевятилетнего. Который почти не выходил из квартиры и мог умереть в любой момент и без посторонней помощи.

– Тем не менее кому-то понадобилось. Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Тебе слово, Соня.

Мудиг улыбнулась и обвела группу такими сияющими глазами, что даже Бублански недовольно скривил рот.

– Мы имеем Лулу Магоро, – объявила она.

– Ее уже допрашивали? – поинтересовался Свенссон.

– Нет, – раздраженно ответил Бублански. – Сейчас наша задача – представить себе картину в целом.

– Собственно говоря, мы имеем дело не столько с Лулу, – поправилась Соня, – сколько с социальной службой «София», которая занималась Хольгером Пальмгреном. Мы уже разговаривали с ее администратором. Так вот, вчера им звонила некая женщина, представившаяся доктором Моной Ладин. Она сообщила, что Хольгер Пальмгрен госпитализирован в Первую больницу с острыми болями. Даме поверили, поскольку она продемонстрировала профессиональную компетентность в том, что касалось его заболевания. Ну, а потом случилось то, что случилось… Лулу Магоро, у которой сложились с Хольгером довольно близкие отношения, хотела навестить своего подопечного в больнице и попыталась разузнать через регистратуру, где именно он лежит. Но, поскольку Хольгера Пальмгрена в больнице не было, ответа она не получила. В тот же вечер Лулу связалась с Моной Ладин – имя, очевидно вымышленное, – и та объяснила ей, что жизни Хольгера ничто не угрожает. Однако, поскольку тот только что перенес операцию, беспокоить его не следует. Попытка Лулу дозвониться Хольгеру на мобильный также успехом не увенчалась. Аппарат оказался отключен. И даже в офисе оператора «Телия» никто не смог объяснить, в чем было дело. К утру номер уже определялся как несуществующий. Такое мог устроить либо человек с хорошими связями, либо хакер. И этот человек преследовал цель изолировать Хольгера Пальмгрена от внешнего мира.

– Но зачем ему все это понадобилось? – недоумевал Йеркер.

– И еще на одно обстоятельство следует обратить внимание, – не слушая его, заметил Бублански. – Некоторое время назад Хольгер Пальмгрен навещал Лисбет Саландер во Флудберге. Нам известно, что ей угрожали, поэтому возникает вопрос, не был ли Пальмгрен каким-либо образом замешан в ее дела. Возможно, узнал что-то, чего ему не следовало бы знать, или пытался как-то ей помочь… Лулу говорила о каких-то бумагах, которые Хольгер хранил в ящике своего письменного стола. Он получил их от некой женщины, якобы старой знакомой Лисбет.

– Что за женщина?

– Это нам пока неизвестно. Лулу не знает ее имени, а Саландер молчит. Но нам уже есть за что уцепиться…

– За что же?

– Микаэль Блумквист обнаружил в квартире Пальмгрена несколько разбросанных по полу листков. Очевидно, их обронил злоумышленник или сам Хольгер. Похоже на записи из журналов детской психиатрической больницы Святого Стефана, где Саландер лечилась в детстве. В них упоминается Петер Телеборьян.

– А, тот самый жулик…

– Точнее, мерзавец, – поправила Соня.

– Его уже допрашивали?

– Аманда беседовала с ним вчера. У него все отлично. Живет с женой и своей овчаркой на Амиральсгатан. Он страшно сожалеет о том, что случилось с Пальмгреном, но сообщить ничего не может. Или не хочет. Говорит, что понятия не имеет, кто такая эта Хильда фон…

– К нему мы еще вернемся, – перебил Соню Бублански. – В свое время мы займемся и бумагами Пальмгрена. Ну а сейчас на повестке дня Лулу Магоро. Продолжай.

– Лулу Магоро приходила к Хольгеру четыре или пять дней в неделю. Каждый вечер она ставила ему обезболивающие пластыри марки «Норспан», действующее вещество… подскажи, Йеркер…

«Правильно, – подумал Бублански. – Обратись к нему за помощью. Дай ему почувствовать себя компетентным специалистом».

– Бупренорфин, – подсказал Йеркер. – Опиоид, получаемый из опиумного мака. Содержится в препарате «Субутекс», который назначают героиновым наркоманам. Но при уходе за пожилыми людьми применяется и как обезболивающее средство.

– Именно так, – кивнула Соня. – Обычно Пальмгрену назначали минимальные дозы. Но те пластыри, которые Блумквист снял с его спины, были марки «Фентанил Актавис», и содержание опиоида в них оказалось смертельным. Так, Йеркер?

– Вне всякого сомнения. Такой дозой можно убить лошадь.

– В том-то все и дело. Просто удивительно, что Хольгер так долго продержался, да еще и успел что-то сказать Блумквисту.

– И то, что он сказал, особенно интересно, – заметил Бублански.

– Всем нам известно, как следует относиться к словам человека в полубессознательном состоянии, – заметила Соня. – Но в данном случае ты прав. Хольгер упомянул некую «Хильду фон…». Точнее, он сказал, что Блумквисту следует поговорить с некой «Хильдой фон…» Блумквист считает, что Хольгер собирался сообщить ему нечто крайне важное, иначе не стал бы так напрягать свои последние силы. Остается только догадываться, не пытался ли он назвать имени преступника. Поступило сообщение о некой стройной черноволосой женщине в солнечных очках, которую видели в подъезде дома Хольгера. Но на текущий момент эта информация вряд ли окажется нам полезной. Кроме того, маловероятно, что Хольгер стал бы называть Блумквисту имя своей убийцы. Он ведь советовал ему поговорить с этой Хильдой, то есть скорее указывал на нее как на источник некой важной информации. Если не бредил, конечно…