Тайна трагедии 22 июня 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Бореслав Скляревский cтр.№ 37

В последующие июньские дни И. В. Сталин по-прежнему продолжает принимать военных и высших партийных и государственных деятелей. Но среди посетителей все новые и новые лица. Круг посетителей опять даст нам возможность представить, какие вопросы решал И. В. Сталин. Первым 24 июня в 16:20 он принял Малышева, своего заместителя по СНК, курировавшего тяжелое машиностроение. В одно и то же время с ним он принимает ленинградцев: второго секретаря Ленинградского обкома Кузнецова, директора Кировского машиностроительного завода Зальцмана, директора Ижорского завода Попова и наркома тяжелого машиностроения Казакова. Позже встречается с наркомом авиационной промышленности Шахуриным, начальником НИИ ВВС РККА Петровым, Начальником Транспортного управления наркомата заготовок Супруновым. Более часа в кабинете И. В. Сталина находился Голиков — начальник ГРУ, заместитель начальника Генштаба РККА. Последний посетитель в 21:00 — первый секретарь Ленинградского обкома А. Жданов. Известие о начале войны застало его на отдыхе. По пути в Ленинград он, конечно не мог не встретиться с И. В. Сталиным. Следующая запись в «тетрадях» за 25 июня, в 1:00 часа ночи пришел Молотов. Получается, что после встречи со Ждановым до прихода Молотова Сталин отдыхал не более двух с половиной часов.

Хозяин покинул свой кабинет, вероятно, около 6:00 часов утра. Хотя правильнее сказать, что около этого часа ушли последние посетители. И. В. Сталин мог работать в Кремле и один. Вторая запись от 25 июня была сделана в 19:40 часов вечера. К Сталину вновь пришел Молотов. Всего у И. В. Сталина состоялось в тот день 29 встреч, 26 июня — 28 встреч, 27 июня — 30 встреч, 28 июня — 21 встреча. У него в кабинете в эти дни, как правило, все те же лица, с кем он встречался 22–23 июня. Помимо них он принимает наркома связи Пересыпкина, «тов. Соколова», вероятно, начальника Главного управления Пограничных войск, начальника Главного автобронетанкового управления РККА Федоренко, начальника Управления военных сообщений РККА Ковалева, начальника Главного артиллерийского управления РККА Яковлева. Вероятно, заместителя начальника ВВС по тылу Н. Соколова-Соколенка (фамилия написана неразборчиво), начальника управления заказов Главного управления ВВС Жарова, заместителя начальника управления запасных авиаполков по боевой подготовке Никитина, заместителя начальника 1-го управления Главного управления ВВС по летной подготовке Титова, первого заместителя наркома авиационной промышленности Дементьева, летчика-испытателя Стефановского, командира 401-го истребительного авиаполка особого назначения Супруна. 28 июня И. В. Сталин принял также председателя Госбанка СССР Булганина и наркома вооружения Устинова. Последним он принял в 24:00 часа наркома государственной безопасности СССР Меркулова, беседа продолжалась недолго — 15 минут. Но кто-то, видимо, работники аппарата СНК, еще заходили в кабинет Сталина. Запись в «тетради» за 28 июня заканчивается словами: «Последние вышли в 00:50», т. е. 29 июня 1941 года.

На этой дате временно, на два дня обрываются записи в «тетради» посетителей сталинского кабинета. Этот перерыв вдохновил клеветников на новые инсинуации. Вероятно, первым эту гнусную клеветническую жилу стал разрабатывать доктор двух наук — философии и истории, трехзвездный генерал Волкогонов, который 38 лет прослужил в Советской Армии, от лейтенанта дослужился до генерал-полковника. После окончания военного училища он получил должность инструктора по комсомольской работе политуправления Приволжского военного округа. И с 1954 года по 1988 год занимался только «коммунистическим воспитанием» солдат и офицеров Советской Армии, ни одного дня за эти годы не прослужив на должностях, связанных непосредственно с работой с личным составом. И писал. И как писал. «…самые великие герои в человеческой истории — вожди мирового пролетариата». Это в 1985 году. А в 1987 году, в книге «Оружие истины» Волкогонов звенит: «Подлинными Прометеями разума стали классики научного социализма К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин. Зарница их мысли открыла и высветила… пути освобождения трудящихся от социальной несправедливости…». Разве обычный философ мог написать такие строки? Это поэт среди философов!

Года через три доктор философии и истории объявил, что принялся писать «честную книгу» о В. И. Ленине. И написал даже в двух томах. В одном из которых признался читателям, что его всегда поражала способность Ленина к «бездумному экспериментированию, имея на руках как предмет бредовых идей классы, государство, народы, армию». О том, как в двух томах этот подлый приспособленец «разоблачал» Ленина, можно написать два тома, разоблачающие методы и способы клеветы, которой Волкогонов занимается на протяжении сотен страниц. И хотя это выходит за тему заметок, однако дать несколько штрихов к портрету сего «исследователя» о деятельности И. В. Сталина мне показалось необходимым.

Надо сказать, что клеветой на И. В. Сталина Волкогонов промышлял и в годы советской власти. Перед самым разрушением СССР он в Академии общественных наук защитил докторскую диссертацию «Сталинизм — сущность, генезис и эволюция». Видимо, «открытия», которые философ сделал на ниве истории, стали основой для его вышедшей в 1989 году книге о И. В. Сталине «Триумф и трагедия». Однако ни книга, ни тем более диссертация не имели широкой аудитории. Определенную аудиторию он получил, став научным комментатором фильма «Монстр», показанного по российскому телевидению в декабре 1992 года. Тогда не один десяток миллионов граждан России и ближнего зарубежья узнали новые подробности якобы постыдного поведения вождя в первые дни войны. Но подлый ученый генерал принял в расчет, что после публикации в «Известиях ЦК КПСС» «тетрадей посетителей» морочить головы людям баснями о том, как И. В. Сталин скрылся на даче в Кунцево, узнав о начале войны, доктору двух наук никак нельзя. Эта ложь легко разоблачалась. Однако за 29 и 30 июня записей в тетрадях посетителей не было. Этим обстоятельством Волкогонов и воспользовался. Он объявил, что Сталин, узнав о сдаче немцам 28 июня Минска, устроил разгон высшему военному руководству, а затем скрылся на на дачу и впал в прострацию. И «очнулся» — в этом месте Волкогонов сослался на рассказ названного им члена Политбюро, — только 30 июня, когда к нему пришли члены Политбюро с просьбой занять пост Председателя государственного комитета обороны. Волкогонов со слов этого неизвестного члена Политбюро, рассказал телезрителям, что соратники застали Сталина подавленным, растерявшимся, решившим, что они приехали его арестовывать.

Составители уже упоминавшегося «Сборника документов» отметили, что Волкогонов не счел нужным сообщить, откуда он почерпнул эти сведения, кто этот таинственный член Политбюро? Действительно, «дважды ученый» умалчивает об источнике крайне важной информации. Почему бы это? Есть два члена Политбюро, которые якобы были свидетелями растерянности и страха И. В. Сталина и рассказали потом об этом другим — все тот же Хрущев и Берия, как будто бы именно Берия сообщил Хрущеву о том, как вел себя И. В. Сталин.

Конечно, для Хрущева, по инициативе которого Берию быстренько отправили на тот свет, бывший приятель был надежным источником. В том смысле, что опровергнуть с того света он ничего не мог.

У Хрущева этот эпизод хронологически изложен неопределенно. «Когда началась война, Сталин был совершенно подавлен… Он сказал: «Я отказываюсь от руководства». В какой-то момент, по словам Берии, «ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу». «Мы посовещались с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, — пересказывает Хрущев Берию, — и решили поехать к Сталину и вернуть его к деятельности с тем, чтобы использовать его имя и его способности в организации обороны страны». И. В. Сталин при виде соратников испугался, вероятно, «подумал, не приехали мы его арестовывать». Соратники стали убеждать вождя, что еще не все потеряно, что есть еще возможность поднять народ на борьбу с Гитлером, «…тогда Сталин вроде опять пришел в себя» (это опять-таки абсолютная ложь Хрущева, которая разоблачается в мгновение ока: этот, к сожалению, недобитый троцкист в начале войны находился на Украине и ничего о том, что происходило в Кремле, не знал и знать не мог! Зато на Украине в начале войны сделал все, чтобы и без того страдающее от войны мирное население погибло бы еще до оккупации гитлеровцами, за что получил очень резкий разнос со стороны Сталина). /54/.