Тайна трагедии 22 июня 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Бореслав Скляревский cтр.№ 34

Далее Жуков сообщает, что передача Директивы № 1 была завершена в 00:30 часа 22 июня 1941 года. (Вот это — действительно правда. Но все дело в том, как показано выше, Тимошенко и Жуков получили приказ Сталина о передаче директивы еще 21 июня в 20:00 часов и провозились с ней почти до 1:00 часу ночи 22 июня 1941 года. — Б. С.).

Далее Георгий Константинович рассказывает о том, что их обоих, вместе с Тимошенко «не покидало чувство какой-то непонятной раздвоенности». Казалось бы, «директиву о приведении войск приграничных военных округов в боевую готовность» Сталин им отправить разрешил, но говорит Жуков «у нас ряд важнейших мероприятий еще не завершен. И это может серьезно осложнить борьбу с опытным и сильным врагом. Да, и Директива в войска может запоздать». (Так с Директивой Вы уже запоздали, ее 22 июня никто не получил. А что касается «ваших важнейших мероприятий», так что же вы, уважаемый генералитет, с этим тянули до 22 июня, их надо было отправлять с Директивой № 1 от 18 июня 1941 года, у Вас было целых 4 дня! Неужели, Маршал Победы Г. К. Жуков не понимал как фальшиво звучат все его объяснения по этому поводу. — Б. С.). /45/.

Продолжаем рассказ Г. К. Жукова. Под утро, не смыкавший глаз Жуков, получил сообщения из ЗапОВО «о налете немецкой авиации на города Белоруссии», из КОВО «о налете на города Украины», из ПрибОВО «о налете на города Прибалтики. Около 4:00 часов «нарком Тимошенко приказал звонить Сталину. Сталин в это время спал, и, начальник охраны отказывался сначала будить Сталина». Но Жуков смело потребовал: «Будите немедля, немцы бомбят наши города!». Сталин подошел к телефону. Жуков «доложил обстановку и попросил разрешения начать ответные действия. И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание». Г. К. Жуков настойчиво переспросил: «Вы меня поняли?». Сталин молчит еще какое-то время, потом до него все же дошло, и «наконец Сталин спросил: «Где нарком?». Дальше Сталин дал команду собрать Политбюро. «В 4 часа 30 минут утра мы с Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе». (Все изложенное в этой части рассказа абсолютная ложь, написанная в угоду Хрущеву. Сталин в эту последнюю мирную ночь, по воспоминаниям водителя Митрюхина, в 3:30 утра уже выехал с Кунцево, Жуков «будить Сталина» не мог.-Б. С.).

Продолжим далее сумбурный рассказ Г. Жукова. «Затем бледный Сталин хотел звонить в германское посольство. Молотов доложил, что «германское правительство объявило нам войну». После «длительной, тягостной паузы» Жуков «…рискнул и предложил немедленно обрушиться всеми наличными в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение». «Не задержать, а уничтожить», — уточнил С. К. Тимошенко.

В 7: 15 час. утра 22 июня 1941 года в округа передали Директиву № 2. Правда, ее текст Жуков не приводит в своих «Воспоминаниях…»., так как «она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь». (Это вообще какая-то несуразица, такого просто не могло быть. — Б. С.).

А потом сразу же во второй половине дня 22 июня Сталин отправил Г. К. Жукова в КОВО и «…несколько раздраженно добавил: — Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся без вас».

В этом жуковском повествовании все настолько фальшиво, запутано и нелогично, множество противоречий и нестыковок и по времени, и по месту действия, и постоянно присутствует только одно, — желание автора реабилитировать себя и оправдать свое служебное несоответствие, а порой и халатное отношение к своим обязанностям.

Изучая документы последних дней перед войной по западным приграничным округам, а также мемуары и воспоминания очевидцев и участников начального периода ВОВ, наших ведущих историков и военных специалистов, таких как А. Мартиросян, Ю. Мухин, Ю. Жуков, О. Козинкин, А. Саввин, Л. Балаян, А. Елисеев, И. Пыхалов, и снова возвращаясь к Директиве № 1 от 18 и 21 июня 1941 года, можно вполне прийти к определенному и однозначному выводу о том, что высший командный состав Красной Армии, Наркомат обороны и Генеральный штаб РККА получил от главы государства И. В. Сталина все необходимые и возможные указания для отражения немецкой агрессии за четыре дня до нападения Германии на СССР, т. е. о приведении всех войск в полную боевую готовность, с полной расшифровкой в приказах этого понятия.

Продолжая тему о мифах антисталинизма, мне бы хотелось представить нашим современникам, в особенности молодежи, разоблачение еще одного подлого мифа, созданного политическим подонком Хрущевым, «о растерянности Сталина в первые дни войны». Изучая книгу историка-исследователя А. Б. Мартиросяна «Трагедия 22 июня: блицкриг или измена», я обратил внимание на материал, который автор использует для разоблачения этого мифа. Это статья Г. Горяченкова «Десять дней из жизни Сталина: 22 июня — 2 июля». Статья была напечатана в «Досье гласности» № 4, 2004., данные которой целиком базируются на Архиве Президента РФ — «Особая папка» Политбюро ЦК КПСС.

«Десять дней из жизни Сталина: 22 июня-2 июля». Несмотря на то, что в заголовок этих заметок вынесено имя человека, возглавлявшего в годы ВОВ Красную Армию и работу тыла, Коммунистическую партию большевиков, которая стала организатором побед советского народа в смертельной схватке с фашизмом, они не о Сталине. Эти заметки о правде и лжи, вероятно, о беспримерной в мировой истории кампании клеветы. Клеветники, отечественные и зарубежные, вписывают в биографию Сталина любые измышления — было бы только погрязнее и позловещее. Одна из самых любимых тем — И. Сталин в первые дни войны. На рубеже 90-х годов ушедшего века неисчислимая свора антисоветчиков, в которой выделялись голоса бывших пропагандистских работников КПСС, день и ночь, если принять во внимание радиопередачи, обрабатывало массовое сознание. Миллионы людей оказались даже не в состоянии задать вопрос: а такое могло быть? Бесспорно, эта антисоветская акция, а она именно антисоветская, а не антисталинская, как это представляется на первый взгляд, дала ее организаторам столь блестящий для них результат потому, что началось еще в советское время, в условиях, когда ее инициаторов, уважаемых в обществе людей, мало кому приходило в голову заподозрить в заурядной подлости.

Комментаторы сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в ВОВ», подготовленного к печати Федеральной службой безопасности РФ и Академией ФСБ РФ, считают, что «зеленый свет» безудержному потоку антисталинских измышлений положил Хрущев в своих воспоминаниях. Вероятно «ученые» типа генерала Волкогонова ориентировались по нему. Писатель Чаковский в самом конце 60-х годов опубликовал растиражированный затем в нескольких миллионах экземпляров роман «Блокада». Он так описал душевное состояние И. В. Сталина и его поведение. Сообщение Молотова после встречи с послом Шуленбургом о том, что Германия объявила Советскому Союзу войну, «застала Сталина на его пути в дальний угол комнаты… он круто повернулся… Казалось, что Сталин сбился с пути, заблудился, потерял зрение. Он сделал несколько неуверенных шагов. Потом все также, будто ничего не видя перед собой, подошел к столу и медленно, точно ощупью, опустился на свободный стул. Он сидел ссутулившись, опустив голову, положив на стол набитую, но так и не зажженную трубку.

…Потом ни на кого не глядя, поникший, ссутулившийся вышел из здания, сел в машину и уехал в свой кунцевский дом.