Ложь без спасения - читать онлайн книгу. Автор: Шарлотта Линк cтр.№ 46

От комиссара последовал логичный встречный вопрос: почему же Кристофер не позвонил ей, ведь ему тоже должно было показаться странным, что его друг так и не приехал. Это была последняя возможность рассказать правду о возлюбленной Петера, о билетах на самолет и о том, что Кристофер в курсе его любовных дел. Почему она не смогла этого сделать? Ведь было ясно, что комиссар будет говорить и с Хейманном, имя и адрес которого он точно записал себе в блокнот. Так что Кристофер расскажет ему о Надин, и нет сомнений, что все раскроется. Тем не менее Лаура не смогла в тот момент пересилить себя и даже просто упомянуть об этом. Наверняка полицейские потом подумают, что ей было неприятно выглядеть в их глазах обманутой супругой. Однако реальная причина того, что фрау Симон скрыла часть правды, была, как она теперь думала, сложнее: все это как-то связалось с беззащитным умершим, которого она только что опознала. Говорить о его неверности и лживости казалось Лауре неправильным: ведь нельзя говорить дурно о человеке, у которого нет никакой возможности оправдаться.

Комиссар задумался на мгновенье, словно еще не решил, насколько глубоко он мог посвятить Лауру в детали расследования. Женщина догадывалась: он инстинктивно чувствовал, что она сказала не всю правду. Хотя сама Лаура не могла сказать, что именно заставило ее сделать такой вывод.

– Знаете, что мы нашли в нескольких метрах от… местонахождения тела? – спросил следователь. – Портфель.

– О… да, точно, – закивала Симон. – Анри упоминал об этом. Владелец «У Надин». У моего мужа был с собой портфель. Он еще немного удивился этому.

– Гм… Вы знаете, что находилось в этом портфеле?

– Нет.

– Швейцарские франки. Аккуратные пачки банкнот. В пересчете на немецкие деньги – около двухсот тысяч марок ^[2].

Лаура во все глаза уставилась на собеседника.

– Этого не может быть!

– Может. Портфель и деньги – это факты. Мы попросим владельца кафе, – месье Жоли – опознать портфель, но я думаю, что мы уже сейчас можем исходить из того, что он принадлежал вашему мужу.

– Но мой муж полный… он был полным банкротом! – возразила Симон. – У него наверняка не могло быть двухсот тысяч марок.

Лаура рассказала о долгах Петера, которые, насколько она могла понять, грозили им лишением средств к существованию. Комиссар внимательно слушал и время от времени делал себе какие-то пометки.

– Очень странно, – отметил он. – Ваш муж-банкрот внезапно исчезает, из чего вполне можно предположить, что он хотел скрыться, чтобы избежать ожидаемых трудностей. Но вскоре после этого его находят убитым с портфелем, полным денег. Причем деньги, видимо, ни капельки не интересовали его убийцу. Мы явно имеем дело с убийством без цели ограбления!

Поигрывая своей шариковой ручкой, полицейский вдруг совершенно неожиданно сменил тему:

– Вы назвали бы свой брак счастливым?

– У нас был брак с обычными взлетами и падениями, – ответила Лаура.

Следователь проницательно взглянул на нее.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Почему же? Наш брак был хорошим. Но время от времени бывали и проблемы.

Теперь комиссар был недоволен – это было заметно по его лицу. Он действительно обладал обостренным чутьем и, казалось, ощущал, что между Лаурой и Петером что-то не вязалось. Но, кроме инстинкта, у него не было для такого подозрения никаких оснований, и поэтому он не мог настаивать дальше.

– Вам говорит о чем-то имя Камилла Раймонд? – задал он новый вопрос.

– Нет. Кто это?

– А слышали вы когда-нибудь имя Бернадетт Раймонд?

– Нет. Тоже не слышала.

– Камилла Раймонд, – сказал комиссар, – является… была парижанкой, которая имела дачный дом в Сен-Сире и регулярно туда приезжала. Бернадетт была ее четырехлетней дочерью. Уборщица мадам Раймонд – некая Моник Лафонд из Ла-Мадраг… это имя вам, вероятно, тоже неизвестно? – нашла их обеих в начале недели в этом дачном доме. Мертвыми, задушенными коротким канатом. Само преступление, однако, произошло, видимо, уже в конце сентября…

– Задушены канатом? Но это выглядит, как…

Полицейский кивнул.

– Это выглядит так же, как и в случае с вашим мужем. Соответствующие расследования еще не закончены, но мы очень сильно подозреваем, что орудием убийств являются куски от одного и того же длинного каната. Месье Симон был вдобавок ко всему еще и сильно поранен ножом, но причиной его смерти однозначно было удушье. А в случае с мадам Раймонд убийца разрезал ножом на куски ее ночную рубашку. Нож является еще одной параллелью. Возможно, месье Симона покалечили сильнее, потому что он больше сопротивлялся. Убить его было, конечно, тяжелее, чем женщину или тем более четырехлетнего ребенка. Я уверен, что убийцей является одно и то же лицо. И это означает, что жертвы где-то пересекались.

Мысли Лауры с дикой скоростью кружились в голове, но ее все еще окутывал ватный купол, не дававший быстро соображать, и ей с трудом удавалось упорядочить это кружение.

Наконец она заговорила:

– Но убийца ведь мог случайно…

– …случайно выбрать свои жертвы? – Комиссар покачал головой. – За всю мою многолетнюю деятельность я уяснил, что происходит очень, очень мало случайностей. Если мы имеем дело с сумасшедшим, который нападает на одиноких женщин с детьми в одиноко расположенных дачных домах и душит их, то в эту схему не вписывается коммерсант из Германии, которого злоумышленник отлавливает у кафе и насильно увозит. Даже у самого извращенного преступника есть свой почерк, лежащий в основе его деяний. Он следует определенной логике, которая одновременно оправдывает его действия. Я на девяносто девять процентов исключаю возможность, что мы имеем дело с человеком, без разбору выбирающим своих жертв – как говорится, берущим то, что попадется. Это значит, что между вашим мужем и мадам Раймонд должна быть некая связь. Либо они, не зная друг друга, подходят для какой-то схемы, которая в данный момент для нас вообще никак не вырисовывается, либо же они все-таки знали друг друга. Причем, скорее всего, очень близко.

Несмотря на то, что ее разум работал крайне медленно, фрау Симон понимала, что хотел сказать следователь, и ее пустой желудок болезненно сжался. Первым инстинктивным порывом Лауры было как можно быстрее отвлечь полицию от этого следа.

– Но это ведь может быть и подражанием, – предположила она. – Кто-то услышал или прочел о первом преступлении и подумал, что если он совершит свое дело таким же образом, то полиция поверит в серийного преступника, а на него не упадет никакого подозрения…

Женщина сама удивилась, услышав свой голос. Несколько часов назад она узнала, что ее мужа убили; примерно час назад опознала его труп. Почему она не плакала, почему не испытала нервный шок, почему ей не понадобился успокаивающий укол? Она сидела в кабинете комиссара, обсуждала с ним теории личности преступника – и чувствовала себя при этом так, словно ею дистанционно управляли, словно она была не совсем в себе, но какой-то внутренний голос непреклонно шептал ей, что она должна функционировать, должна быть осторожной и не допускать ошибок.