Лебединая песня. Любовь покоится в крови - читать онлайн книгу. Автор: Эдмунд Криспин cтр.№ 70

Суперинтендант медленно кивнул.

— Слава, сэр, — ответил он, помолчав. — Подумать только, поэт — поэт! — умер четыреста лет назад, а теперь знаменит настолько, что его рукопись готовы купить за миллион. — Стэгг наморщил лоб и вдруг процитировал: — «Я пару бы имел обломанных клешней и бегал бы по дну морей безмолвных». Наверное, речь идет о крабе или лобстере. Как вы думаете, парень, написавший эти строчки, будет стоить миллион четыреста лет спустя?

Фен рассмеялся:

— Не знал, что вы поклонник мистера Эллиота, суперинтендант.

— Не я, сэр, моя дочь. Ей пятнадцать лет, но она развита не по годам и без ума от современных поэтов. Я как-то взял одну из ее книжек. Чуднб написано. Не могу сказать, что мне не нравится, просто я мало что понял. Чувство такое, будто там что-то есть, вот только ухватиться никак не удается. Однако, — Стэгг взмахом руки отмел эту литературную дискуссию, — давайте лучше к делу. Допустим, манускрипт стоит бешеных денег, но как вы об этом узнали?

Фен рассказал ему о своей беседе с мистером Бересфордом и мистером Тавернером.

— Теперь мы можем легко восстановить цепочку событий, — заключил он. — Сначала Тавернер находит рукописи и миниатюру. Затем рассказывает о них Сомерсу. Тот идет к миссис Блай и возвращается довольным. Миссис Блай отправляется навестить своего сына, который живет неизвестно где. Лав — если это был Лав — ищет ее, но безуспешно. Дальше совершаются три убийства.

— Из чего можно сделать вывод, что Сомерс купил рукопись.

— Верно. Вот почему он читал «Четвертый подлог». Но я не говорю «купил», скорее — только собирался. Вспомните, он приходил к миссис Блай во вторник вечером, а деньги в банке взял вчера.

— Да, сто фунтов. Ведь столько она хотела запросить за манускрипт? Правда, Сомерс мог забрать его уже во вторник, пообещав заплатить за них позднее, когда она вернется от сына.

Фен усмехнулся:

— Миссис Блай мне не кажется доверчивой особой. Кроме того, если бы Сомерс получил рукопись, никому не понадобилось бы убивать миссис Блай. Нет, я думаю, документ так и не попал в руки Сомерса.

— Понимаю, — задумчиво кивнул Стэгг. — Кто-то убил Сомерса, чтобы помешать ему приобрести рукопись, а потом убил миссис Блай, чтобы ее украсть. Ему пришлось убить миссис Блай, иначе она бы рассказала, что Сомерс хотел купить манускрипт, и тогда преступника также связали бы со смертью Сомерса. — Он нахмурился и щелкнул пальцами. — Нет, не сходится. Слишком много дыр — не версия, а решето. Почему этот парень не мог просто перекупить находку? Зачем убивать?

— Наверное, у него не было денег. Или Сомерс заставил миссис Блай подписать договор о продаже.

— Договор с отсроченным платежом, — скептически скривился Стэгг, — мало чего стоит.

— Но, мой дорогой суперинтендант, миссис Блай вряд ли это знала.

— Хорошо, сэр. Пусть будет так. Но наши трудности на этом не заканчиваются. Если поставить вопрос ребром — почему он просто не забрался к ней дом?

Фен бросил окурок в лавровые кусты и снова закурил.

— Вы правы, — признал он, — это трудный вопрос. Но на него можно ответить. Видите ли…

— Я сам могу ответить на свой вопрос, — со вздохом пробормотал Стэгг. — В доме была попытка кражи. Мы нашли разбитое окно, хотя погода в это утро и во все предшествующие дни…

— Ясно. — Фен выпустил изо рта колечко дыма. — Красиво получается, не правда ли? Я хочу сказать, что миссис Блай, узнав, что у нее в руках находится нечто ценное, либо спрятала рукописи понадежнее, либо увезла их с собой. Второе более вероятно.

— Допустим, что дело было так. Сомерс узнает о манускрипте. Кто-то другой тоже об этом узнает. И этот «кто-то» проникает в дом, но не находит то, что ищет. Тогда он убивает Сомерса, поскольку не может перекупить у него находку или по какой-нибудь иной причине. А потом убивает миссис Блай, потому что…

— Потому что не может ни заплатить за рукопись, ни найти ее без помощи миссис Блай.

— Да, сэр. Все сходится — по крайней мере, на первый взгляд.

Они замолчали. С крикетной площадки доносились удары биты по мячу и вялые аплодисменты. Время от времени кто-то из игроков сбивал калитку с перекладины или устраивал «кот-аут»: реакция публики в обоих случаях была примерно одинаковая.

— Единственное, чего я не понимаю, сэр, — задумчиво добавил Стэгг, — каким образом тут замешан Лав.

— Помните, в его незаконченной записке есть фраза: «…которые нельзя охарактеризовать иначе, как откровенное мошенничество»? Когда люди говорят, мол, что-то нельзя «охарактеризовать иначе, как», обычно они подразумевают, что другие могут посмотреть на это дело не так. Я думаю, Лав имел в виду какие-то неприглядные действия, которые не противоречат закону напрямую, но сомнительны с точки зрения морали.

— Например, покупка рукописи у старушки, не знающей ее настоящей ценности, за сотню фунтов, хотя она стоит миллион?

— Да. Видимо, Лав узнал о готовящейся сделке и решил рассказать миссис Блай, что на самом деле находится у нее в руках. Вот почему он спрашивал о ней в «Маяке».

— И вот почему его убили. Да, такие деньги могут толкнуть человека на убийство, и если Лав пытался ставить палки в колеса… Тут есть нестыковка. Манускрипт собирался купить Сомерс, но он не мог убить Лава. Медики говорят, что убийство произошло не ранее десяти часов. Но с десяти до одиннадцати, когда Сомерса нашли мертвым, он пятьдесят пять минут заполнял свои отчеты. Сомерс просто физически не мог за пять минут добраться до дома Лава, убить его и снова вернуться в учительскую комнату.

— Не забывайте, — мягко напомнил Фен, — что Лав написал о двух коллегах, замешанных в мошенничестве.

— Ах, да. Это выпало у меня из памяти. Простите, сэр, но если Сомерс вступил с кем-то в сговор, тогда все выглядит странно. Это ставит под сомнение те мотивы, о каких мы только что говорили, — относительно убийств самого Сомерса и миссис Блай. Какой смысл было убивать ее, если оба сообщника могли заплатить ей деньги? А они, как мы знаем, могли. Что касается Сомерса…

— Возможно, кто-то вел двойную игру, — предположил Фен.

— Не исключено. — Было ясно, что Стэгга беспокоит эта тема. — В общем, в связи с новой информацией я должен предпринять определенные шаги. Во-первых, обыскать весь коттедж снизу доверху, а во-вторых, удостовериться, что именно Лав был тем человеком, который расспрашивал в «Маяке» о миссис Блай.

Он достал носовой платок и вытер свое красное лицо.

— И еще, сэр. Есть ли вероятность, что эти рукописи — подделка?

— Я много об этом думал, — ответил Фен. — Вопрос интересный. И мой ответ — нет. Тут две возможности. Первая — современная подделка, в которой, так или иначе, замешаны миссис Блай и мистер Тавернер. Но мне это кажется невероятным. Деревенский плотник и пьяная старуха фабрикуют рукопись Шекспира? Помилуйте.