Хочу женщину в Ницце - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Абрамов cтр.№ 77

– Так что же он о женщинах своих рассказывал?

Алехан не торопясь доел куропатку и глотнул сладкой воды, заставляя Кориллу томиться ожиданием.

– Ну, ты охочая до пикантных подробностей, я скажу! Всегда направишь рассказ мой в нужное русло!

Корилла звонко засмеялась, демонстрируя графу свое расположение, и расположилась в ожидании подробного рассказа.

– Ах, да, о женщинах, конечно, хотя, как я понял, галантные похождения поначалу не особо занимали Казанову. Конечно, он посещал места массовых увеселений и играл в карты, ходил на охоту, в оперу. Мы в Петербурге с ним и свели знакомство, но помню, лишь однажды он посетил наши пригородные резиденции и императрицу. Рассуждения Казановы сводились к тому, что Петербург наш – это колония дикарей, переселенных в европейский город по прихоти царя нашего Петра Великого, чьи архитекторы создали подражание европейскому городу. Даже в нашей императрице женской красоты он не усмотрел.

– Граф, прошу тебя, не тяни, ты же обещал историю про женщину! – торопила Алехана поэтесса.

– Да, да, непременно о женщине. Впрочем, не припомню, о ком, – он пожал плечами, и удивление с его лица долго не сходило, пока он наконец не вспомнил, о ком конкретно хотел поведать. – Ах, да-да, – улыбнулся он наконец. – Казанова водил знакомство с моим родственником, молодым гвардейцем по имени Степан Зиновьев. Степан рассказывал, что Казанова искал новых впечатлений и, хотя не был любителем мужских однополых отношений, имел галантные похождения с молодыми братьями Луниными. Младший из них – блондинчик, тоненький, словно девица, считался по слухам интимным другом господина Теплова, секретаря кабинета. Похоже было на то, что зрелище сапфической любви доставляло Казанове большое удовольствие. Я ещё раз повторяю, что Джакомо тогда не ставил свои интимные отношения превыше всего, а посему и рассказ мой будет касаться лишь случая, который нам поведал сам известный соблазнитель. Так вот, Зиновьев, о котором я тебе только что говорил, был вместе с нашим героем в Екатеринингофе и там-то, по его собственным словам он увидал удивительной красоты юную крестьянку, лет не более тринадцати. Наш венецианский соблазнитель попытался было к ней приблизиться, но та умчалась к себе в избу, или, как он сам их называл, в «хижину». Казанову поразил облик этой девушки, чью красоту он позже сравнивал с совершенным образом Психеи, которую когда-то увидал среди статуй виллы Боргезе здесь в Италии. Мой Зиновьев, переговорив с её отцом, сообщил своему приятелю, что родители готовы продать их дочь иностранцу за 100 рублей.

– Как это? – от неожиданности Корилла поперхнулась соком и чуть было не залила себе платье. – Что значит продать?!

– Нашим законом это не возбранялось, – совершенно спокойно ответил Алехан. – Составив купчую с её родителями и заверив документ двумя свидетелями: его кучером и слугой, Казанова приобрел право на полное владение девицей, и она перешла в его собственность.

– Да что же это за варварство такое?! – выкрикнула в сердцах поэтесса. – Как такое может быть? И что же, она и спать с ним была должна, и прислуживать ему?

Граф несколько смущенно ответил:

– Именно так.

– Да, но если девушка не хочет его ублажать, тогда как?

– Он имеет право её посечь или побить – он хозяин её! Он деньги за неё заплатил, целых 100 рублей!

– Может быть, ей жалованье какое за услуги полагалось? – поэтесса безуспешно пыталась ухватиться за что-то, чтобы оправдать российское варварство.

– Жалования никакого, но он обязан кормить её, поить. Из всех послаблений – только баня по субботам, а по воскресеньям – церковь.

– В России – понятно. А если бы он её к нам в Италию пожелал привезти, тогда что?

– Дело это было бы непростое. Если бы он сумел получить специальное разрешение и оставить залог, тогда можно, поскольку она всё равно остается государевой крепостной!

– А если она сбежит от него, тогда как?

– Казанова волен приказать её арестовать и доставить к нему в дом. До тех пор, пока ему не вернут 100 рублей, девушка будет принадлежать ему.

– А, если… – поэтесса снова хотела перебить графа, но он жестом остановил её.

– Давай не будем копаться в законах, зачем? Наш венецианец не был намерен обращаться с ней как с рабыней. На следующий день купчая была оформлена как надо, Зиновьев отсчитал деньги. Родители же, порядка ради, потребовали от соблазнителя, чтобы он проверил качество приобретаемого товара – другими словами, Казанове было предложено удостовериться в девственности купленной красавицы-крестьянки. В таких делах Казанова был знаток: усевшись на стул, он привлек к себе не сопротивлявшееся дитя и убедился, что отец её не солгал – Казанова обнаружил в ней наисовершеннейшую девственность. Но, как сам рассказчик нам поведал, он не ставил это условие обязательным, он и в противном случае не изменил бы своего решения. Так, без чулок и рубашки, а только в грубом холщовом платье, девушка Заира, чье имя мне показалось чудным, отправилась в карете со своим соблазнителем. Как признался нам сам венецианец, он привёз её к себе и целых четыре дня не выходил из дома, вкушая удовольствия, но на этот раз все было иначе, для него странно и непривычно, поскольку «приобретение» его было безмолвным и скованным и ни в чем не демонстрировало радостных эмоций. Русским языком он не владел, но Заира, к его удивлению, оказалась способной ученицей, и через пару месяцев совместной жизни научилась объяснять Казанове, что ей было надобно.

– Неужто все четыре дня он молча делился с ней своим богатым опытом любовных утех? – смеясь и прикрывая рот ладонью, спросила Корилла.

Алехан молча с улыбкой кивнул:

– Говорил так. Натешившись вволю русской наложницей, он одел ее во всё французское и повез в баню. Баня была общественной – в ней вперемежку мылось много мужчин и женщин, и никто не обращал внимания на чужую наготу. Своим умом европейца Казанова так и не смог уразуметь, что это было – бесстыдство или первобытная невинность. Крестьянка так ему пришлась по сердцу, что вскоре он рассчитал за ненадобностью своего вечно пьяного слугу, привезенного с собой, поскольку Заира стала для него и любовницей, и служанкой. Не исключаю, что и девушка его искренне полюбила. По словам Казановы, у неё был единственный недостаток – она была любительница гадания на картах, и ей они всё время говорили, что Казанова ей изменяет, а картам она верила больше, чем ему. Заира стала такой ревнивой, что однажды чуть не покалечила Казанову, швырнув бутылку ему в голову. Всё ей мерещилось, что он в трактирах проводит время с непотребными девками. Дело кончилось тем, что он сжег карты в печке, чтобы отвадить Заиру от гаданий. Когда Казанова отправился в путешествие в Москву, Заира отправилась с ним. Ему нравилось, что, в отличие от Европы, где каждый норовил залезть к нему в душу и заглянуть в постель, в России у него никто ни разу не поинтересовался, кто ему эта Заира – дочь, любовница или служанка?

– А сама Заира как себя чувствовала, живя с ним как наложница?