Закон молодильного яблочка - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 13

— Вера Васильевна в полном разуме, — начала объяснять Ира. — Мы тут немного понервничали, поспорили, поцапались. Потом, когда Виола ушла, все успокоились, друг перед другом извинились, сели опять чай пить. Заведующая сказала: «Мне вчера две такие коробки подарили. Одну мы уговорили вечером, поэтому я точно знаю, где какая начинка». Взяла ромбовидную конфету, объявила, что в ней пралине, и слопала. Потом еще одну и еще… Короче, штуки три съела. И мне предлагала. Но я случайно увидела сбоку коробки надпись, мол, в составе конфет присутствует пальмовое масло, и отказалась, поскольку его не ем. А Никитина еще пару конфет слопала. Лена от нее не отставала. Мы же с Натальей Владимировной ассорти не трогали. У Калининой-то диабет. Потом Никитиной надоело пралине, и она сказала: «Возьму треугольную, там точно нет джема». И всю конфету целиком в рот запихнула. Начала жевать и за горло схватилась.

— Клубника!

Медсестра вытащила из упаковки шоколадку и разломила ее.

— Точно, варенье.

— Вера Васильевна, — укоризненно сказала врач, обращаясь к заведующей, — нельзя быть такой беспечной. Знаете же про свою аллергию!

— Так вчера в такой же коробке в круглых бонбошках были марципаны, — прошептала Никитина.

— Вот безобразие! — возмутилась Ксения. — Выходит, на фабрике не следят за тем, что куда суют. Сегодня здесь ягодный наполнитель, а завтра помадка. Вау! Да тут не клубника!

Я посмотрела на разломанную конфету.

— Вроде варенье.

— Да, но светлое совсем, почти прозрачное, не красное, — заметила медсестра. Затем тронула вытекшую массу пальцем и поднесла ее к носу.

— Ананас! Точно он. Ненавижу все с этой отдушкой. А производители сейчас ее повсюду суют.

— Еще банановый, — скривилась Ирина, — гаже которого ничего нет.

— Есть, — захихикала Ксения, — ананасовый.

Я повернулась к Вере Васильевне.

— На заморский фрукт у вас тоже аллергия?

— Только на клубнику, — еле слышно пролепетала Никитина.

— Значит, причина недомогания не конфеты, — сделала я вывод, — в них ананасовая начинка.

— Всегда носите при себе шприц с лекарством, — посоветовала Анна Семеновна. — Странно, что вас доктор не предупредил.

— Шприц со мной, — запричитала Никитина, — должен в столе лежать, но сейчас куда-то пропал.

Врач «Скорой» села на стул.

— Так… Ну-ка, давайте разберемся! У вас антигистаминный препарат пропал?

Заведующая развела руками.

— Да.

— Каким образом? — продолжала допрос врач.

Никитина задумалась.

— Ну… не скажу. Я им давно не пользовалась. Шприц был в коробочке в ящике стола. Крышку я не снимаю — зачем без надобности? А сегодня полезла за ним — а там пусто.

Анна Семеновна встала.

— Я обязана сообщить об этом в полицию.

— Что? — опешила Ирина.

Доктор показала пальцем на конфету.

— Ананас. А у больной аллергическая реакция на клубнику. Лекарство же испарилось. Тут ясно как день: кто-то решил устроить Вере Васильевне отек Квинке.

— Доктор, не впадайте в шизу! — засмеялась Ира. — Если намекаете, что конфеты отравлены, то зря. Мы с коллегами не очень-то друг друга обожаем, готовы спорить по любому поводу. Но вредить здоровью никто не решится. Здешний электорат исключительно языками машет. Или в крайнем случае бежит жаловаться заведующему. Травить кого-то не наш стиль.

— Простите, конечно, но я что-то не поняла, — тихо пролепетала Наталья Владимировна. — У Веры Васильевны аллергия на клубнику, и все о ней знают, Никитина же каждый день о своей болячке говорит. Вчера заведующая чуть Ларису из бухгалтерии не растерзала — та купила парфюм с ароматом клубники. Но почему ей от ананаса плохо стало? Она его спокойно ест. Более того, всегда берет йогурт с ним. Мы почти подруги, я ее вкусы отлично знаю.

Медсестра кивнула.

— О! Не в бровь, а в глаз вопрос. Возможно, психосоматика сработала: больная была уверена, что какая-то конфета с вредным для нее содержимым, откусила, ощутила на языке варенье, мозг тут же подсказал — клубника, аллергия. И получите отек Квинке. Один наш преподаватель на лекции как-то раз нагрел на глазах у будущих медсестер монетку, вызвал к себе студентку, велел ей на секунду закрыть глаза, живо подменил горячий кругляш на такой же холодный и велел девушке его взять. Та схватила денежку, вскрикнула, уронила. На пальцах у нее образовался ожог. Педагог объяснил: «Она была уверена, что монета раскалена, и получила травму от вещи комнатной температуры». С аллергией так же бывает. Никитина ощутила на языке варенье, решила, что оно клубничное — и ку-ку…

— А-а-а, ясно, — протянула Наталья Владимировна. — Интересно. Поучительно.

Доктор свела брови в одну линию.

— Недавно из этого кабинета увезли девушку, которой тоже плохо стало.

— Неудивительно, — перебила ее Ира, — Ленка ведь сожрала столько конфет. Я ее останавливала, а толку?

— Не нравится мне все произошедшее, — еще сильнее нахмурилась Анна Семеновна. — Как мой муж говорит: «Если отец в понедельник умер, грибков поев, а потом во вторник и бабушка лисичками отравилась, то к гадалке не ходи, это непростая ситуация».

— Супруг у нашей Анны Семеновны — лучший в России полицейский, — с жаром заявила Ксения. — Ас! Мастер! Летчик наивысшего пилотажа!

— Воздушный полицейский? — удивилась Вера Васильевна и громко икнула. — На самолете над Москвой летает?

Ира надула щеки, я стала отступать спиной к двери.

— Это было идиотическое выражение, — пояснила медсестра.

— Это точно, — изо всех сил пытаясь не рассмеяться, согласилась Бородулина. — Лучше и не высказаться, именно идиотическое выражение.

— Идиоматическое, — машинально поправила я.

— Чего? — жалобно спросила Наталья Владимировна.

Я осторожно нажала на дверь главным рабочим органом писателя — местом, на котором ему следует весь день сидеть, а не бегать незнамо где.

— Идиоматическое выражение — это фраза, о значении которой трудно догадаться, рассматривая значения отдельных слов, из которых она состоит, — объявила Ирина.

— Говорю же, идиотизм, — кивнула Наталья Владимировна, — чушь. Как можно понять предложение целиком, если не видишь смысла в каждом слове?

— Это как депутата слушать, — пояснила Бородулина.

Я изо всех сил толкнула дверь, очутилась в коридоре и выдохнула. Слава богу, все живы, Вере Васильевне сделали укол, и она пришла в себя, а Наталья Владимировна перестала рыдать.

И тут у меня зазвонил телефон.

— Вилка! Привет! — зачирикал знакомый голос.