Переводчик Гитлера. Десять лет среди лидеров нацизма. 1934-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Доллман cтр.№ 58

Перед фюрером предстал усталый, постаревший человек с впалыми щеками и бледным лицом, на котором резко выделялись большие темные глаза. Оба диктатора пристально посмотрели друг другу в глаза и обменялись долгими, крепкими рукопожатиями. Эта сцена напомнила мне «Обрученных» Мандзони. Муссолини тут же удалился в отведенные ему комнаты, а его личные телохранители под руководством инспектора Аньезины довели немецких коллег до бешенства, обыскав все подвалы Шлосса в поисках заговорщиков, решивших убить дуче, – хотя трудно было поверить, чтобы кто-нибудь захотел подсыпать ему в пищу яду.

Накормленный супом и овощами, в которых не было ни капли отравы, итальянский диктатор все время своего пребывания в Клессхайме почти не выходил из личных апартаментов. Он виделся только с Гитлером, с которым раз или два в день подолгу беседовал. Я не присутствовал при этих беседах. Оба диктатора разговаривали с глазу на глаз, и результат их разговоров – учитывая то, что Муссолини почти не знал немецкого, – можно было легко предсказать. В тот единственный раз, когда меня пригласили в комнату Муссолини, мне пришлось выслушать двухчасовую лекцию Гитлера об историческом значении отца Фридриха Великого и самого Фридриха Великого. Это сомнительное удовольствие я уже имел возможность испытать в ставке фюрера 30 января.

Сотрудники итальянского министерства иностранных дел осаждали меня просьбами перевести различные термины в их проектах новых «европейских программ», а вновь назначенный руководитель Генерального штаба Амброзио изо всех сил старался убедить Геринга и фельдмаршала Кейтеля, с моей, разумеется, помощью, в том, что если союзники высадятся на Сицилии, то под угрозой окажется вся Италия. Однако военные руководители Германии окружили себя розовым туманом оптимизма, в особенности адмирал Дёниц, который, находясь в состоянии самой настоящей экзальтации, предрекал неизбежную победу Германии в подводной войне, которую вели его субмарины.

Во время одного из совещаний Гитлер отпустил следующее замечание:

– Успокойтесь, дуче, никакой высадки на Сицилию не будет. В прошлую мировую войну крепость Верден в течение долгих месяцев отбивала все попытки взять ее, и я уверен, что наши враги в эту войну не добьются никакого успеха на берегах Средиземного моря: Тунис станет африканским Верденом!

Итальянские военные руководители заметно побледнели, но Кейтель кивнул Гитлеру в знак согласия, а рейхс-маршал Геринг закончил разговор напыщенными словами:

– Вы, несомненно, одержите победу, мой фюрер, как всегда…

Неожиданно Бенито Муссолини захотел увидеться с Генрихом Гиммлером. Эта идея никому не понравилась, но он настоял на своем. Обрадованный этим доказательством своей значимости и предвкушая, какую досаду их беседа вызовет у всех, и в особенности у господина фон Риббентропа, Гиммлер примчался из соседнего Обер-зальцбурга и провел два часа наедине с дуче и со мной.

Основной вопрос, который был ему задан, касался мер, которые он уже предпринял или планировал предпринять, чтобы подавить всеобщее недовольство, которое затянувшаяся война породила в рейхе и Италии. Гиммлер тут же сообщил о шагах, предпринятых в этом направлении, и это произвело на дуче большое впечатление. Гиммлер особо остановился на мерах безопасности, направленных на охрану Адольфа Гитлера и его ставки. Описав элитные соединения СС, которым было поручено это задание, он удивил дуче, предложив сформировать в Италии дивизию, предназначенную для обеспечения его личной безопасности. Гиммлер обещал передать в распоряжение этой дивизии вооружение самого высшего качества из запасов войск СС – танки из серии «Тигр», огнеметы, гаубицы, зенитные орудия и так далее – вместе с первоклассными эсэсовскими инструкторами, имеющими богатый боевой опыт. Короче говоря, он предложил создать совершенно новый итальянский лейбштандарт и набрать в него солдат исключительно из молодых членов фашистской милиции. В наступившей ледяной тишине дуче сначала посмотрел на меня, а потом поблагодарил Гиммлера за предложение и отказался. Он сразу же почувствовал сомнительную природу этого предложения, хотя я пустил в ход все мои дипломатические способности, чтобы сгладить бестактность слов Гиммлера. Потом он спросил, какого мнения Гиммлер о Кармине Сенизе, его неаполитанском руководителе полиции. Я мысленно ломал руки, пока Гиммлер неискренним тоном пел Сенизу хвалу, подписав тем самым ему приговор. Дуче не мог слышать, как иностранец восхваляет одного из его приближенных – в его мозгу сразу же возникали темные подозрения, вроде тех, что рождались у римских императоров.

На этом аудиенция закончилась. Гиммлер так и не понял, чего хотел от него дуче. Дуче же понял многое, и я тоже, но обе стороны сердечно благодарили меня. Я также стал свидетелем сцены, которая доставила мне много радости, когда охваченный сильными подозрениями Риббентроп пытался выпытать у своего соперника, о чем они говорили с дуче».

На этом закончилась встреча в Клессхайме. Благодаря незаменимому и неутомимому доктору Майснеру, статс-секретарю Президентской канцелярии, она завершилась для Муссолини и его помощников полным провалом. Кроме исторической лекции о прусских королях, оптимизма адмирала Дёница и убежденности рейхсмар-шала Геринга в том, что фюрер снова «всех разобьет», итальянский диктатор добился только одного – обещания фюрера вывести из России его измученные и поредевшие в боях войска. На совещаниях не было и речи о том, чтобы послать в Москву парламентеров с предложением о перемирии, а Риббентроп так сильно выхолостил итальянские программы развития Европы, что они превратились в свою собственную тень.

Я все думал, долго ли Муссолини будет отказываться от заманчивого предложения Гиммлера о создании специальной дивизии для его охраны, решил, что недолго, и подготовился к этому. Ближайшее будущее покажет, вернутся ли те дни, когда немецкие наемники служили итальянским правителям.

Не прошло и нескольких недель после того, как большой человек с берегов Тибра посетил Шлосс-Клессхайм, как мои догадки подтвердились. Я был не сильно загружен работой в тот период, поскольку после смерти Артуро Боккини и отставки Буффарини-Гвиди и Ренато Риччи почти не общался с новыми министрами итальянского режима. Увольнение Кармина Сениза вскоре после поездки Муссолини в Клессхайм и назначение на его пост Ренцо Кьеричи, бывшего руководителя лесной милиции, экс-префект Пулы и человека совершенно незнакомого не только мне, но и всей Италии, положило конец моим привычным разговорам с сотрудниками министерства внутренних дел. Я изредка встречал Галеаццо Чиано, который нисколько не утратил своей сексапильности и развлекался на зеленых пастбищах гольф-клуба, но это было для меня одной из форм развлечения, а не работой. Посол Макензен с прусской обстоятельностью и дружеской прямотой делился со мной своим растущим чувством беспокойства, но я ничем не мог ему помочь. В период с апреля по июль переводческой работы для меня не было, и я решил улучшить свое настроение, проводя больше времени в опере. Сениз фанатично любил музыку – только в Италии шеф полиции может быть страстным поклонником оперы, – и до сих пор за мной сохранялось место в театре, поскольку синьор Кьеричи продлил разрешение Сениза, руководствуясь неизменным принципом «кто знает, как повернутся события?».