О чем весь город говорит - читать онлайн книгу. Автор: Фэнни Флэгг cтр.№ 12

– Боже мой, ребята… только что передали по телеграфу… В Северной Каролине автомобиль поднялся в воздух! Летающее авто!

Парикмахер замер, не добрив щеку клиента.

– Что?

– Братья Райт из Огайо построили машину с длинными крыльями по бокам. Она разгоняется, потом отрывается от земли и летит, как птица.

– Да разве это возможно?

– Не ведаю… так сказано в сообщении. Они изобрели какой-то мотор, способный взлетать. Не знаю, как это они умудрились. Еще сказано, в доказательство есть фотография.

– Человек летит по воздуху в крылатой машине – так, что ли?

– Да. Я пересказываю новость, что пришла минуту назад.

– По-моему, тут какой-то грандиозный розыгрыш. Или ты сам выдумал?

– Нет, все правда, клянусь. Ладно. Как-нибудь такая машина пролетит над нами, вот тогда увидите собственными глазами.

– Слушай, Джордж, но как этакая тяжеленная штуковина может оторваться от земли?

– А как каждый вечер всходит луна? Поди знай – как, но всходит же… Мне надо выпить, – сказал мистер Гуднайт. – Где тут у вас?

Из шкафа парикмахер достал бутылку:

– Черт… если это правда, выпить надо всем.

Слух разнесся молниеносно, на другой день все с нетерпением ожидали прибытия газеты. Когда прочли заметку о летающей машине и своими глазами увидели фотографию, Свар Линдквист задал вопрос, который в ближайшие годы будет возникать снова и снова:

– Что они там еще удумают?

1904

Сент-Луис

Хоть Лордор не получил надлежащего образования, он был человеком весьма прогрессивным, стремящимся развить себя и других. В гостинице он присел на край кровати и чрезвычайно серьезно взглянул на жену:

– Наверное, это важнейшее событие за последнее время.

Лордор говорил о Международной ярмарке, в 1904-м проходившей в Сент-Луисе, Миссури.

Как мэр, он способствовал тому, чтобы жители Элмвуд-Спрингс, кому поездка была по средствам, отправились в Сент-Луис. За тех, кто хотел побывать на ярмарке, но не мог осилить расходов, он заплатил из своего кармана. Мисс Бимер привезла учеников старших классов.

Газеты обещали, что ярмарка будет интересной и познавательной, но никто и помыслить не мог об этакой сногсшибательной зрелищности. Народу съехалось со всего света. Жители Элмвуд-Спрингс просто онемели, впервые узрев огромный Электрический дворец, озаренный тысячами огней.

Лордор был прав – раньше ничего подобного никто не видел. А размах ярмарки! Один только Аграрный павильон занимал двадцать три акра. За два дня они увидали такое, что и во сне не приснится: живого китайца и эскимоса, слона, кино, младенцев в инкубаторе.

Лордор глянул на своих спящих умаявшихся детей и улыбнулся:

– Какое будущее их ожидает, Катрина! Еще сколько чудес впереди!

Поездка всех изменила. После всего увиденного народ, обитавший в своем тихом крестьянском мирке, уже не мог оставаться прежним. И всем верилось в лучшее будущее.

Вернувшись домой, на первом же городском совете Лордор заявил:

– Моя мечта – осветить наш город, навеки покончив с тьмой.

Сказано – сделано. После его многочисленных визитов в миссурийскую Энергетическую компанию озарились витрины магазинов на Центральной улице, а позже, как и было обещано, электричество провели во все городские дома. В 1906-м появились уличные фонари, и горожане устроили праздник, на который явились в своих лучших нарядах. Ингрид Нордстрём надела мамину шляпку, озорник Тедди пришел в огромных отцовских башмаках.

Лордор обожал своих детей и был в них уверен. Особенно в Ингрид. В отличие от брата, она любила коров и уже помогала на дойке. В кухонное окно Катрина смотрела, как Лордор вышагивает на летнее пастбище, а рядом семенит маленькая Ингрид, души не чаявшая в папе.

Лордор, конечно, ей потворствовал. Он даже купил дочке мальчишеский комбинезон и резиновые сапоги.

– Я хочу быть похожей на папу, – заявляла девочка.

Дети росли, рос и город. В 1907-м усилиями Бёрди Свенсен и других женщин в нем появился небольшой театр, где играли заезжие гастролеры и местные любители.

– Пусть мы живем в провинции, – говорила Бёрди, – это не повод, чтобы время от времени не приобщиться к культуре.

С этим все соглашались, однако последний спектакль, представленный «Шекспировской труппой», разочаровал. Тщедушному актеру в роли Гамлета стукнуло не меньше семидесяти.

Число учеников росло, и потому мисс Люсиль Бимер, съехав от Нордстрёмов, поселилась ближе к школе. Теперь она квартировала в пансионе миссис Молли Бэллантайн, где принимали одиноких женщин и мужчин, а также проезжих коммерсантов. Нынче мисс Бимер сидела в своей комнатке на втором этаже и проверяла тетради. Однако ей не работалось.

Люсиль открыла окно и выглянула на улицу. Стоял теплый летний вечер, просто чудесный. С веранды пахло цветущей жимолостью, из соседнего дома доносилась тихая музыка – у кого-то играл фонограф.

В такие вечера Люсиль часто вспоминала Густава: где-то он сейчас?

Все, взрослые и дети, обращались к ней «мисс Бимер», но в душе она была юной девушкой. Ей только-только сравнялось восемнадцать, когда она стала учительствовать.

Несколько лет назад одна матрона сказала, едва Люсиль сошла с поезда:

– Не волнуйтесь, дамы, эта чужих мужей не уведет. У нее большими буквами написано на лбу: «Учительша-вековуха».

Темные волосы, сколотые в пучок, и тонкий длинноватый нос способствовали образу серьезной и очень правильной личности. Однако не вполне отражали истинную натуру Люсиль. За обликом ответственной учительницы пряталась романтическая девушка, страстно мечтающая о любви и приключениях.

Потаенные мечты о красивом незнакомце, который ворвется в ее жизнь и увезет в дальние края, поразили бы даже ее отца, филадельфийского священника. Неведомый красавец теперь все чаще обретал черты Густава Тилдхолма.

Кое-какие закоренелые холостяки, среди которых был мистер Глен Эрли, тенор церковного хора, приглашали ее на прогулки. Но эти мужчины не интересовали Люсиль. В разлуке с Густавом она все яснее понимала, кому отдано ее сердце. И задавалась вопросом, стоило ли так беспокоиться о людской молве, которая осудила бы учительницу, сбежавшую с учеником.

С веранды донесся громкий хохот кого-то из постояльцев, и Люсиль затворила окно.

Дорогая Анна Ли,

Спасибо за письмо. Спешу сообщить, что я по-прежнему жива-здорова. Вот бы ты приехала в гости. Нынче у нас море нарциссов.