Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - читать онлайн книгу. Автор: Андерс Рюдель cтр.№ 43

Дележка сокровищ, поступавших в Жё-де-Пом, происходила по жестко установленному порядку, которому подчинялся даже Геринг. Первоначальный отбор делал Ганс Поссе для будущего Музея фюрера в Линце. Сам Поссе в Жё-де-Пом не ездил, все работы ему показывали в каталоге. Как всегда, его интересовали только самые ценные произведения, прежде всего работы из коллекций Ротшильдов — «Астроном» Вермеера, «Портрет мадам де Помпадур» Буше и «Портрет Изабеллы Койманс» Франца Хальса. За все время оккупации Ганс Поссе, а затем его преемник Герман Фосс отобрали в Жё-де-Пом всего пятьдесят три работы, однако среди них было несколько шедевров мирового значения.

Далее выбирал Геринг. Он был не слишком привередлив. Из Жё-де-Пом в Каринхалль перевезли более шестисот произведений, в том числе «Диану» Буше, «Портрет инфанты Маргариты-Терезии» Веласкеса и «Девочку с китайской статуэткой» Фрагонара. Геринг даже заплатил за свои приобретения, чтобы придать им видимость законности — ведь картины предназначались для частной коллекции. Однако цены были сильно занижены. Вырученные деньги предполагалось впоследствии направить в фонд помощи детям-сиротам, однако деньги до фонда так и не дошли.

Геринг, не любивший платить наличными, понимал, насколько ценны произведения «дегенеративного искусства», собранные в Жё-де-Пом. Поэтому рейхсмаршал ввел особую систему бартера, чтобы обменивать эти работы на более желанные произведения. Немецких и французских арт-дилеров, участвовавших в подобных сделках, ждало крупное вознаграждение. Например, немецкий торговец искусством Густав Рохлиц в обмен на одну картину Тициана и нидерландского художника Яна Веникса получил одиннадцать произведений Сезанна, Дега, Матисса, Брака, Пикассо и Коро из собраний Альфонса Канна и Поля Розенберга.

Для нацистов эти работы не имели никакой ценности, и многие готовы были просто от них избавиться. Однако Рохлица этот обмен вполне устраивал — впоследствии он участвовал в семнадцати подобных сделках и приобрел в общей сложности восемьдесят две картины. В основном Рохлиц получал работы современных художников, таких как Пикассо и Матисс, в обмен на второстепенные произведения XVII и XVIII веков, часто анонимные. Свои приобретения Рохлиц выгодно продавал, в частности одному арт-дилеру в Швейцарии.

В начале февраля 1941 года личный поезд Геринга отбыл из Парижа, груженный сорока двумя огромными ящиками, помеченными именами своих новых владельцев. В ящиках Н1–19 были произведения, отобранные в Жё-де-Пом для Гитлера, двадцать три ящика, помеченные G1–23, предназначались для Геринга. В контейнере Н13, на задней стенке которого на всякий случай нарисовали свастику, чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно его владельца, лежал «Астроном» Вермеера.

13 февраля поезд прибыл в Германию. Ящики Гитлера переправили в замок Нойшванштайн недалеко от австрийской границы. Нойшванштайн станет одним из главных хранилищ Оперативного штаба Розенберга. Выбор был символичен — Нойшванштайн, построенный Людвигом II Баварским, находится на горной вершине у подножия Альп и представляет собой романтическую интерпретацию идеального средневекового замка. Искусственный грот с водопадом и даже зал с озером и так называемой «радужной машиной» — одной из первых в Европе систем электрической цветной подсветки — вот лишь некоторые из интерьеров, оформленные в сказочном, фантастическом духе, имеющем мало общего с настоящим средневековым убранством. В общем и целом двести залов общей площадью почти в 6000 квадратных метров — этого вполне хватало для коллекции Гитлера.

После Гитлера и Геринга право выбирать из оставшихся работ предоставлялось Розенбергу. В отличие от Геринга, Розенберг не стремился к личному обогащению. Для него штаб был способом финансирования его ведомства, Amt Rosenberg. Контролируя хищения и продажи произведений искусства, штаб Розенберга получал средства, необходимые для проекта Высшей школы. Розенберг открыл своего рода агентство — он пустил в Жё-де-Пом нескольких не слишком щепетильных арт-дилеров из Германии и Франции и позволил им скупать произведения искусства по бросовым ценам. Поскольку штаб нуждался в пространстве и в деньгах, то музей больше напоминал стоковый склад, нежели галерею. Крупными партиями скупал искусство французский торговец Шарль Колле. После войны у Колле нашли столько наворованных нацистами шедевров, что для их транспортировки потребовалось пятьдесят грузовых машин.

Так же как и Геринг, Розенберг охотно менял современных мастеров на классику. Подобные сделки проворачивались, например, при участии арт-дилера Роже Декуа, завладевшего галереей еврейского коллекционера Жоржа Вильденштейна, когда тот бежал в США. Декуа очень выгодно променял семь небольших работ Юбера Робера, Франческо Гварди и Джованни Панини на пятьдесят две картины «дегенеративных» художников. Приобретенные Декуа работы стоили бы в десятки раз больше на мировом рынке.

Все остатки, не оприходованные штабом Розенберга, доставались немецким и французским музеям. А спецтранспорт люфтваффе тем временем продолжал вывозить искусство из Жё-де-Пом за пределы Франции. Геринг охотно брал себе не только картины, но и другие вещи, поступавшие в музей: персидские ковры, диваны XVIII века, средневековые витражи, письменные столы, скульптуры, медальоны, миниатюры и эмали. С 1941 по 1943 год из Парижа в Германию в ста двадцати вагонах было переправлено 4000 больших ящиков, которые разместили в шести хранилищах штаба Розенберга (одно из них — в замке Нойшванштайн).

Штаб Розенберга во Франции не только пополнил коллекции Геринга и Гитлера. Хищения имели и другие последствия, за пределами Жё-де-Пом. Разорение коллекций с многовековой историей, приток немецкого капитала и нацистские нувориши, готовые платить любые деньги за классическое искусство, — все это способствовало процветанию рынка искусства прямо среди полыхающей войны.

* * *

В октябре 1940 года в отель «Ритц» прибыл Карл Габершток. Он стал разыскивать еврейских коллекционеров, еще не покинувших Францию, а с теми, кто уже уехал, устанавливал связь через их друзей и родственников. Габершток ездил и в вишистскую Францию, где пытались укрыться многие французские евреи. Им было сделано предложение, в равной степени прямолинейное и зловещее: продайте свои картины мне, пока к вам не явился штаб Розенберга. Некоторые соглашались, особенно когда из Парижа начали доходить слухи о конфискациях.

Самой большой удачей Габерштока во Франции была коллекция Вильденштейна, которую он увел из-под носа у Розенберга. В период между войнами галерея Вильденштейна была самой успешной еврейской галереей в Париже, и Габершток заключил сделку напрямую с главой фирмы Жоржем Вильденштейном и его сотрудником Роже Декуа, взявшим управление в свои руки после того, как фирма была «ариизирована», а сам Вильденштейн уехал в США. Согласно тайной договоренности, Вильденштейн должен был продолжать вести дела из США, однако это оказалось очень трудным делом. «Ариизированная» коллекция была недоступна для штаба Розенберга. А Габершток мог скупать самые лакомые куски и с большой выгодой продавать их Гансу Поссе и Гитлеру. Кроме того, Габершток превратил галерею Вильденштейна в свой парижский офис.

В мире бушевала война, а французский рынок искусства переживал свои лучшие годы за весь XX век. Старинный французский аукционный дом Drouot («Друо») начал свою деятельность после вторжения немцев в сентябре 1940-го. Залы тут же заполнились покупателями и зрителями, желавшими взглянуть на произведения, которые продавались по рекордно высоким ценам. В одном лишь 1941 году Drouot продал свыше миллиона предметов искусства, в 1942-м дела обстояли еще лучше. Даже «дегенеративные» художники продавались на удивление хорошо. «Гора Сент-Виктуар» Сезанна ушла с молотка за пять миллионов франков. Как ни странно, работы еврейских художников тоже продавались вполне открыто.