Отверстие по диаметру – точь-в-точь как ключ-штырь.
Станислав достал из кармана второй ключ, найденный в конверте, выставил в отверстие и надавил.
Что-то щелкнуло. Потом загудел сервопривод и часть стены со скрипом провернулось на оси…
Полонский захохотал.
Глава шестьдесят седьмая
Он вернулся около двух часов ночи. Со здоровенной дорожной сумкой в руках. Не очень новой и не очень чистой.
В холле его встретила Карина. И наехала, как танк:
- Где тебя весь день черти носили?! Ты что, позвонить не мог? Я тут чуть с ума не сошла!
- Где я был? – спросил Полонский, снимая пальто. Он выглядел страшно довольным. - Девочек снимал на Красноармейской. Что-то захотелось мне украинского свежачка. Недорого, знаешь ли, а уж такие они покладистые - слов нет!
- А если серьезно? - спросила Карина.
- Есть хочу! - заявил Станислав. - Давай договоримся: ты меня кормишь, а я потом пою соловьем до тех пор, пока тебе не надоест.
Карина тут же отправилась на кухню, а Станислав, шаркая тапочками необъятных размеров, прошел в ванную комнату и залез под душ. Минуты три с него стекала черная вода. Лишь потом он плеснул шампунь на голову и стал мыться.
Когда Станислав, раскрасневшийся, чистый и умиротворенный, пришел на кухню, завтрак уже стоял на столе. Сна не было ни в одном глазу.
Полонский опустился на стул и поинтересовался:
- А где фазаны с трюфелями? Где спаржа?
- Съела. С любовником. Пока тебя ждала.
- Умница, - сказал Полонский, придвигая к себе тарелку с сложным блюдом, в основе которого была яичница. - Жизнь со мной явно идет тебе на пользу. Уже и сарказм появился...
- Так где ты был? - спросила Карина.
- Дай бумагу и авторучку.
Она принесла несколько листиков, и Станислав размашисто написал на одном:
В архиве. Я его нашел.
- Так быстро? Молодец… - Карина поцеловала мужа в щеку. – Где он?
Где он был - там и остался. Унести его одному человеку невозможно.
Представь себе комнату в пятнадцать квадратных метров со стеллажами вдоль стен и ящиками в центре. Там тысячи папок и кассет - уникальная коллекция человеческих пороков и глупости...
А вот где он – тебе, наверное, лучше не знать. Здоровее будешь.
Пока Карина читала, Станислав подцепив желток на вилку и отправил его в рот. В свой, разумеется.
- Что теперь думаешь делать? - спросила Карина.
Себе оставлю. И не потому, что я такой жадный. Просто я жить хочу.
- Не понимаю.
- А че тут понимать, дорогая? Пойдем, я тебе кое-что покажу...
***
По дороге в гостиную Полонский цапнул сумку, всё еще стоящую в прихожей. Сумку он водрузил на журнальный столик, расстегнул змейку, достал кассету и засунул ее в видеомагнитофон.
Динамики зашипели, по экрану пошла рябь. Затем рябь сменилась изображением полураздетого мужика с половой аппаратурой, как говорится, в рабочем состоянии. Мужик со всего размаха ударил по щеке мальчика, стоящего перед ним на коленях.
Мальчику было лет десять-одиннадцать, не больше. Давясь слезами, он произнес:
- Не надо, дядя Саша... Не надо...
- Что значит - не надо? - гаркнул голос. - Бери, сучонок, я кому сказал?!
Мальчик затряс головой. Не хочу, мол. За что и получил еще один удар по щеке.
- Какая гадость! - сказала Карина. - Зачем ты мне это показываешь? Я терпеть не могу детское порно!
- Сейчас сама увидишь!..
Мужчина придвинулся к мальчику совсем близко. Налитая кровью головка члена уткнулась мальчику в губы, но он не хотел брать в рот.
Тогда насильник, отпустив пару затрещин, схватил его за волосы, резко дернул в сторону (лицо мальчика исказилось от боли) и притянул к члену. Больше мальчик не противился. Мужчина постанывал от удовольствия, положив обе руки на белобрысую голову, и совершал торсом легкие поступательные движения - вперед-назад, вперед-назад...
Наконец, появился кадр, которого ждал Полонский: мужчина повернулся на девяносто градусов. Станислав нажал стоп-кадр и написал на бумажке:
Знакомься: Александр Сергеевич Лысь, собственной персоной
- Очень мило!.. - только и смогла произнести Карина.
Есть у меня такое подозрение, дорогая, что уважаемый Александр Сергеевич, бросившийся искать архив, в первую очередь думал не о Государстве, а о себе. Одной этой кассеты хватит, чтобы с него полетели звездочки. Не сомневаюсь, что, получив архив, Лысь его почистит, а свидетелей - нейтрализует...
Пока жена читала, размашисто написал что-то на другом листе:
На Брюнета тоже кое-что есть - правда, не столь фривольное.
Помнишь, года три назад взорвали автомобиль, в котором ехал Муса Халиев? Ну, он был женат на двоюродной сестре Михея…
Подозревали, что Мусу долбанули по заказу Брюнета, но доказать ничего не смогли. Ни менты, ни воры. А я теперь могу это сделать...
Боюсь, что Брюнет, как и Александр Сергеевич, ищет архив, чтобы кое-какие бумажки не попали в чужие руки. Тогда ему конец. И за меньшее режут.
- Похоже, ты прав, - сказала Карина задумчиво. – Дело дрянь…
- Наоборот. Как раз – наоборот. У меня было достаточно времени все обдумать… В доме есть ксерокс?
- В кабинете.
Полонский достал из сумки папку.
- Сделай копии. В одном экземпляре. Только – ради Бога! – не читай.
- Хорошо…
Едва за Кариной закрылась дверь, выложил из сумки десяток картонных папок на предпринимателей, политиков и воров, которых уже давно не было в живых. Напоследок два предмета – полукилограммовый кулек с порошком белого цвета и коробку из-под обуви. И то, и другое он, не без колебания, тут же положил в свой кейс.
Вернулась Карина. Принимая из ее рук папку и пачку ксерокопий, Полонский вручил ей листок с надписью:
Среди знакомых есть хорошие подрывники?
Карина наморщила лоб.
- Ну, профессионалов нет, - сказала она. - Но бывшие десантники есть. Тот же Вася, например, охранник… А что?
- Очень хорошо, - сказал Полонский. – Вернемся за стол.
Наворачивая за обе щеки яичницу, он стал распоряжаться:
- Пошли кого-нибудь в магазин. Пусть купит пару ящиков видеокассет. Чистых... Сделай две копии с кассеты. Запомнишь или запишешь?
- Продолжай.
- Видеокамера дома есть?