Исчезнувшие - читать онлайн книгу. Автор: Анжела Марсонс cтр.№ 40

Она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.

– Кто это был, черт побери? – прорычал Стивен с середины лестницы.

Просто великолепно. Еще один нежеланный собеседник.

– Никого достойного вашего внимания, – ответила Ким, отходя от двери.

– Но она сказала, что у нее есть информация, – сказал Хансон, стараясь заглянуть Ким за спину. Но входная дверь была закрыта, и Лукас встал прямо перед ней. Путь Стивену был надежно закрыт.

– Прошу вас, возвращайтесь в постель, мистер Хансон.

– И что мне там делать? – вырвалось у мужчины. – Не думаете же вы, что кто-то на втором этаже сейчас спит?

Стивен заговорил громче, и Ким решила, что даже те, кому удалось забыться сном, теперь наверняка проснулись.

– Мистер Хансон, – Ким говорила почти шепотом в надежде, что мужчина тоже заговорит тише, – прошу вас вернуться в спальню и предоставить мне вести расследование.

Холодными и неподвижными глазами Хансон проследил, как Хелен вернулась в дом.

– Вернусь, если только вы его действительно ведете, инспектор.

Ким глубоко вздохнула и направилась на кухню, пытаясь ответить на вопрос, как, черт возьми, эта женщина могла узнать… Утром она сообщит Вуди, что где-то в их хозяйстве утечка информации.

– Простите за недосмотр, Хелен. Я была уверена, что вы отправились домой, – сказала Стоун, наполняя чайник. Для кофе сейчас было не время.

Психолог уселась за стол и потерла руки.

– Прибиралась после того, как уговорила их улечься. Потом немного подремлю на софе.

Ким достала из шкафа еще одну кружку.

– Молоко или сахар?

– И то и другое, – ответила Хелен.

– Как они восприняли последнее послание? – поинтересовалась инспектор.

Для того чтобы существовать в атмосфере такого отчаяния и страха и не поддаться им, надо обладать особым складом характера. Офицер-психолог должен обеспечить семьям пострадавших поддержку, попытаться воодушевить их и обеспечить стабильность в отношениях. При этом он должен избегать эмоциональной вовлеченности и сохранять трезвость ума для того, чтобы замечать все, что может помочь следствию.

– После послания пары практически не разговаривали друг с другом. Был какой-то странный разговор о чашке чая, но в целом они больше напоминали две команды бойцов, которых развели по разным углам ринга.

– А эта больная? – спросила Ким.

– Я знаю, что где-то в файлах о ней упоминается. Сама писала рапорт. То есть я хочу сказать, что это была короткая записка, но, может быть, мне стоило…

Ким подняла руку. Она поняла, что не может винить во всем, что было сделано не так в прошлом расследовании, только Хелен. У женщины была своя, достаточно специфическая роль, которая не предусматривала ответственности за проводимое расследование и подготовку документов.

– Думаю, я тоже не стала бы упоминать о посещении этой ненормальной, – сказала Ким, давая женщине вздохнуть свободнее. Мало кто из офицеров полиции обратил бы внимание на бормотание сумасшедшей. – А в прошлый раз ее кто-нибудь выслушал?

– Да нет. Она ведь не говорила ничего конкретного, но при этом умудрилась довести родителей до белого каления. Постоянно хватала за руку миссис Коттон и повторяла, что ей очень жаль.

– Это вы о матери того ребенка, который не вернулся? – нахмурилась Ким.

– Это было совершенно ужасно. – Хелен кивнула и пожала плечами.

– А вы сами не верите в сверхъестественное?

– Я не люблю людей, которые зарабатывают на горе других. А ее шоу почти полностью посвящено умершим родственникам.

– Стало быть, она медиум?

– Скорее какой-то вариант ясновидящей. – Хелен улыбнулась. – А вот возвращаясь к вашему вопросу о сверхъестественном – нет, я не верю. Меня ведь вырастила бабушка, которая была одной из забастовщиц в тысяча девятьсот десятом году.

– Да неужели? – удивилась Ким.

Всем было хорошо известно, что в то время в Крэдли-Хит работали женщины, изготовлявшие цепи и относящиеся к беднейшим жителям страны. Они зарабатывали в час меньше, чем стоила буханка хлеба. В августе 1910 года группа этих женщин совершила неслыханное – они забастовали. Их действия привлекли к городу международное внимание. Десятинедельная забастовка закончилась договором о первой в истории Англии минимальной оплате труда.

– Сложно пройти через такое и продолжать верить во что-то, чего не видел собственными глазами. Моя бабушка не была в этом смысле какой-то особенной. Она придерживалась философии «Розги пожалеешь – ребенка спасешь» ^[39].

Хелен больше не улыбалась.

– А вас воспитывали как верующего человека? – поинтересовалась она.

Ким покачала головой. Ее вообще никак не воспитывали.

– А ваши родители?

– Они умерли, – солгала Стоун. Насколько она знала, ее папаша, кем бы он ни был, вполне мог уже умереть, а вот ее мамаша, к сожалению, была жива. Она все еще пребывала в Грантли, специальной клинике для душевнобольных преступников.

Ким сделала глоток из своей кружки, готовая перенести беседу со своей собственной персоны на то, что происходило сейчас.

– У вас есть дети? – спросила она у Хелен.

Та с сожалением покачала головой.

– Кажется, мне всегда хотелось их иметь. Но до этого так и не дошло. Я обожала свою работу и достигла в ней очень многого. Всегда выбирала продвижение по службе. У меня ведь звание старшего инспектора ^[40]. А вы не знали?

Ким постаралась скрыть свое удивление.

– Когда четыре года назад началась большая перестройка Службы, мне предложили выбор. – Хелен экспрессивно развела руками. – А мне надо было выплачивать деньги за дом, оплачивать счета, и не было ни одной души на свете, которая была готова разделить со мной все это. Так что выбора практически не было. Я прошла переподготовку, которая включала в себя консультирование по вопросам семейных отношений и психологию. Ведь если я собиралась помогать людям, мне необходимо было понять их чувства и, что важнее, их возможные действия. – Хелен виновато улыбнулась. – Прошу прощения, но что-то я все о себе да о себе…

– Прошу вас, продолжайте, – сказала Ким. Эта женщина, которая проводила все свое время в попытках помочь чужим людям в их страданиях, оказалась совсем одинокой.