Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Гримберг cтр.№ 50

Страница

Ну вот, спасибо «Андрею», Александру Севастьянову и его тезке Александру Пушкину. Конечно, на совести «Великой беззаконницы» много такого, за что уважать вовсе и не стоит. Но все же она была великой, и легенда о ее смерти прелестна…

Павел I – Павел Петрович Романов – родился в 1754 году, на престол вступил в 1796 году, сорока двух лет от роду, соответственно. Умер в 1801 году – смерть насильственная…

Чем примечателен этот император? Единственный сын Екатерины Великой и нежеланный ею наследник. Он же – сын убитого ею супруга. Популярен миф о его психической ненормальности. Увлекался рыцарством («Русский Дон Кихот»), покровительствовал Мальтийскому рыцарскому Ордену. Желал «порядка и реформ», но в результате лишь настроил против себя и до крайности раздражил дворянское сословие. При Павле I Россия продолжает политику активного вмешательства в европейские военные действия. Опасаясь прежде всего влияния Франции на балканских сепаратистов, которых Россия всегда будет желать привлечь к себе, Павел поддерживает антифранцузскую коалицию, на недолгое время Российская империя даже примиряется со своим важным соперником, Османским султанатом (наши учебники упорно именуют его «Турцией», хотя государство с таким названием появилось лишь в XX веке). Именно при Павле действуют активно в армии Ушаков (на флоте) и Суворов (в сухопутных войсках). Между прочим, знаменитый «переход через Альпы» тоже осуществлен в правление Павла I – 1799 год. Рекрутские наборы проводятся чаще, и рекрутов забирается больше. Российская армия успешно доказывает преимущества армии, которую возможно легко пополнять и в которой солдат бесправен. Жизнь этой бесправной армейской единицы вовсе не имеет значения, «единиц» много; убитые «единицы» легко заменяются новонабранными. Конечно, подобная армия вызывает изумление европейцев и способна на неимоверные деяния вроде пресловутого «перехода через Альпы», когда солдаты двигались, страдая от холода, лишенные самого необходимого для жизни (например, еды). Российский полководец – от Суворова до Жукова – прежде всего полководец, умеющий использовать эту многочисленную армию рабов; он «смело бросает» свои полки туда, где неминуемы огромные потери… К чести того же Суворова следует отметить, что он отлично понял, как необходим подобной армии элементарный «роздых». Отсюда его дозволение грабежа и всевозможных насилий над жителями «взятых» населенных пунктов. Впрочем, насилия чинятся и над «своими». «Солдат на постое» превращается в настоящее бедствие. Так было и при Екатерине, так остается и при Павле I. А. Ф. Ланжерон, описывая российскую армию в год смерти императрицы, пишет вот что о постоях: «Солдат не оставляет крестьянину ни хлеба, ни говядины, ни яиц, приказывает все подавать себе, держит открытый стол, приглашает своих товарищей и разыгрывает из себя большого барина… Если жалобы таковы, что их невозможно затушить, то входят в соглашение с помещиком или капитаном-исправником; этот последний должен бы быть защитником крестьян, но он всегда держит сторону полковых командиров, которые или платят ему, или делают подарки. Он принимает на себя труд смягчить крестьян или затушить их жалобы и выдает общую расписку.

Если насилия зашли слишком далеко, то военный начальник и губернатор предписывают произвести дознание, а затем заминают дело, или же его затягивают на долгое время. Короче сказать, крестьянин никогда не пользуется ни спокойствием, ни правосудием, ни справедливостью…» Но кто бы посмел обвинить солдат в этих злоупотреблениях? И сейчас – задним числом – кто бы посмел? Что были для солдата эти «яйца и говядина» в сравнении с теми неимоверными опасностями, которым его подвергали!.. Но здесь российская армия представляет еще и казус психологический. Оказывается, вот такой солдат-раб, отдыхающий лишь в короткие периоды мародерства, – самый надежный солдат, без размышлений исполняющий все приказания начальников; и более того: у такого муштрованного солдата-раба – выраженная «психология победителя». Кстати, подобной психологии «не размышляющего победителя», конечно, лишен человек, имеющий понятие о гражданских правах и свободах. И против подобной армии мыслима одна лишь защита – из ряда вон выходящее развитие военной техники…

Но не слишком ли много внимания мы уделяем армии как таковой? Да нет. Ведь именно с развитием армии связано бытие династии Романовых и интенсивное расширение управляемой ими империи. Первые цари династии Романовых – лица сакральные. Начиная с Петра происходит как бы возврат к традициям Рюриковичей: отныне царь, император – непременно – с детства – в военном мундире, он полководец, наивысший воинский начальник. Понятия «государство» и «армия» смыкаются все теснее… Для того чтобы окончательно сомкнуться в тридцатые годы уже XX века, в модифицированной империи – Советском Союзе… При переписи населения Николай II поименовал себя «хозяином земли русской». Быть может, было бы логичнее назваться «хозяином армии русской», ведь именно такова была одна из основных функций императоров из дома Романовых. Павел I, как и его отец, Петр III, желает реформировать армию. Но, похоже, институт российской, имперской армии зажил уже сам по себе и подчиняет себе своих венценосных «хозяев». Армия фактически развивается эффективно лишь в одном направлении: все увеличивается ее численность, все большее количество людей из самых разных классов и слоев населения вводится в нее, интегрируется и воспитывается ею…

Но если было невозможно коренным образом реформировать армию, то не менее затруднительны оказались гражданские реформы. В свое время мы рассуждали о том, что могло бы произойти, если бы Петр I вдруг отменил крепостное право. Его правнук Павел всего лишь ограничил наивысшую норму крестьянского труда на помещиков тремя днями барщины в неделю. Но недовольство помещиков едва ли поддается описанию. Но это, разумеется, была полумера со стороны Павла; полумера, раздражавшая помещиков и, по сути, ничего не менявшая для крепостных.

По поводу Павловских реформ можно долго недоумевать. Ведь он желает, казалось бы, невозможного: и нивелировки сословий, которая облегчила бы положение низших, и – одновременно – собственного самодержавного правления… Но почему же это невозможно? Оказалось, это и было далекое еще будущее империи – нивелированные сословия под властью диктатора…

Очень важным для династии явилось упорядочение Павлом престолонаследия. Согласно его «Учреждению об императорской фамилии», престол переходил строго от отца к сыну или же к старшему представителю семейства по мужской линии…

Да, это было введение строгой законности. Пусть в государстве невозможно было ввести строгую законность, зато теперь «на законных основаниях» могла жить династия… И тут случился закономерный парадокс: законность удушила беззаконную по своей сути династию Романовых. Да, теперь покончено было с подложными завещаниями, самозванцами и погибающими в тюрьмах низложенными императорами. Убийство самого Павла I будет последним «внутридинастическим» убийством. Далее Романовы начнут превращаться в большую и даже добропорядочную семью. Завершатся этапы: «Претенденты, имеющие право (действительное или мнимое), против Романовых»; «Романовы против Романовых». С Александра I начнется новый этап. Теперь против новых Романовых все более и более будет восставать сама империя, созданная дедами и прадедами (бабками и прабабками). Романовы как живая, реальная династия все менее нужны империи. Империя поднимается на Романовых… Но почему? А потому, что введенная Павлом I законность уничтожила для Романовых ту беззаконную волю, по которой, в сущности, и приходили к власти самые сильные и энергичные – Петр I, Екатерина II. Стиснутая рамками «законности» павловской, династия приводит к власти все более и более дюжинных, заурядных людей. «Учреждение об императорской фамилии» было обнародовано в 1797 году. Прошло чуть более ста лет, и династия Романовых была грубо и жестоко отброшена от престола и власти… Но ведь уцелела же британская монархия! Быть может, и Романовых могли бы спасти ограничения, налагаемые на монархию конституцией, двухпартийные «качели» внутри управленческого аппарата, свои Гладстоны и Биконсфилды – уважаемые обществом политики… Но нет, этого не произошло – ни конституции, ни даже и тени многопартийности; и положение деятелей, «способных управлять», оставалось жалким; Витте, Столыпин, Лорис-Меликов так же будут зависимы от самодержцев, как в свое время Остерман – от прихотей грудастых императриц… И все же – почему, почему, в чем ошибка?..

Страница