Карл XII, или Пять пуль для короля - читать онлайн книгу. Автор: Борис Григорьев cтр.№ 88

Но вот приходит весть о том, что шведская армия, не доходя до Смоленска, неожиданно повернула на юг и приближается к северным границам Украины.

— Дьявол его сюда несет! — в сердцах упомянул гетман короля Швеции. — Все мои интересы перевернет, войска царя впровадит за собой внутрь Украйны на погибель нашу!

Эти предположения стали тут же сбываться: царь прислал указ немедленно выступать к Стародубу на соединение с генералом Ифландом, Посоветовавшись с полковниками, Иван Степанович решил указу царя не следовать, а послать к Карлу XII гонца с прошением о протекции. Отказался он поехать и в Глухов, куда его несколько раз приглашал царь Петр. Мазепа вызвал Быстрицкого и продиктовал ему письмо к графу Пиперу, в котором изъявлял радость по случаю прибытия короля Карла на Украину и снова просил оказать ему всяческую протекцию от русского царя, в том числе направить к нему на помощь шведский отряд, для чего обещал подготовить паромную переправу через Десну у пристани Макошинской.

Быстрицкий вернулся с устным ответом от шведов, что Карл XII обещал поспешить к Макошинской пристани к 22 октября (2 ноября). Мазепа остался ожидать развития событий в Борзне и на всякий случай послал своего гонца канцеляриста Болбота в Глухов, чтобы разузнать о настроениях в русском лагере. Болбот привез тревожные известия о том, что царь планирует против гетмана что-то недоброе и что «верные люди» из окружения царя Петра просили передать гетману, чтобы он в Глухов ни при каких обстоятельствах не приезжал.

23 октября прискакал Войнаровский и рассказал, что ему удалось сбежать из-под зоркого ока князя Меншикова, который, по словам одного немецкого офицера, на следующий день должен был появиться в Борзне и якобы арестовать дядю ^[138]. «Дядю» Мазепу, пишет С. М. Соловьев, словно вихрь сорвал с места: в тот же вечер он был уже в Батурине, на следующий день переправился через Сейм, заночевал в Коропе, на другой день, 24 октября (4 ноября), переправился через Десну и к ночи вступил в контакт с головным шведским полком. Отсюда он отправил обозного начальника Ломиковского и писаря Орлика к королю Швеции сообщить о своем прибытии.

Дальнейшее нам уже известно.

... В начале ноября армия перешла Десну, и в первый раз форсирование реки оказалось трудным предприятием для шведов. На противоположном берегу находились в большом количестве русские под командованием генерала Халларта, а плывшее по реке ледяное крошево тоже мало способствовало успеху дела. Королю удалось ложным маневром отвлечь внимание русских от переправы, занять сначала плацдарм на острове среди реки, а потом уже высаживаться на другой берег. Халларт встретил шведов во всеоружии и попытался сбросить их в реку. Бой оказался жестоким, с большими потерями для обеих сторон. Шведы с трудом оттеснили пехоту Халларта от реки и в районе деревни Межин 13 ноября все-таки вступили на западный берег Десны. На севере оставалась армия Шереметева, а впереди была свободная дорога на юг к вожделенному Батурину.

Но только позже Карлу XII стало известно, что в тот же день, когда он переправился через Десну, Батурин как потенциальная база снабжения армии прекратил свое существование. А. Д. Меншиков по указанию царя, узнавшего про измену гетмана, проявил расторопность, нагрянул под Батурин, окружил его и попробовал взять приступом. Штурм был отбит, и трудно было сказать, как сложилась бы ситуация с украинской кампанией 1708—1709 годов вообще, если бы Батурин устоял и попал в руки Карла XII. Но везение теперь было на стороне русских — дверь в крепость открыл промосковски настроенный казачий полковник, и Меншиков в последний момент ворвался в город, перебил его защитников и завладел арсеналом Мазепы. Очередная осечка для Карла!

Взятие русскими Батурина означало еще один знаменательный поворот событий в пользу русской армии. После Батурина в казачьей среде начались брожения и сомнения в правильности действий своего гетмана. Петр I приказал разослать по всем украинским городам универсалы, в которых клеймил Мазепу как предателя украинского народа и призывал казаков встать на защиту своей страны против вторжения шведов. Результаты не замедлили сказаться: многие из приведенных к шведам казаков либо разбежались по домам, либо присоединились к русской армии, а украинское население оказывало и пассивное, и активное сопротивление шведам ^[139]. Мазепа превратился в жалкого беженца при штаб-квартире Карла XII, терзаемый теперь сожалениями о неправильно рассчитанном шаге и вынашивавший коварные планы возвращения к Петру, чтобы попытаться заслужить его прощение выдачей своего шведского покровителя и короля! К. Г. Адлерфелвдт вынужден был признаться: «И мы неожиданно очутились в необходимости постоянно драться как c неприятелями, так и с жителями того края, куда мы вошли. Это сильно огорчало старика Мазепу, который пришел в неописанную скорбь, когда услышал, что русские овладели в Белой Церкви его сокровищами, а он на них возлагал надежды». Ему в своих мемуарах вторит 26-летний корнет Сконского драгунского полка Йоахим Лют (Лит, Lyth), описывающий местное население злым и недоброжелательным отношению к шведским пришельцам.

22 ноября король со своей армией прошел мимо Батурина, где его взору представилось одно пепелище, а 28 ноября он остановился в местечке Ромны на реке Псел, вместившем три шведских полка и всех мазепинских «козаков». Не которые мистически настроенные шведы увидели в этом благоприятный знак — ведь Ромны звучали почти как Рим («Ром» по-шведски), а Рим, как поговаривали, тоже стоял в планах короля Швеции. Ромны, конечно, были далеко не Римом, хотя в первый раз за многие месяцы шведы здесь по-человечески поели. Настроение в лагере шведов, несмотря на обрушившиеся на них за последнее время несчастья, несколько улучшилось, и они с оптимизмом смотрели в будущее. Поступили известия от короля Станислава и Крассова, которые подтвердили свое обещание прийти на помощь Карлу и заодно привезти с собой европейских вин, пряностей и прочих деликатесов, по которым избалованные в Саксонии шведы очень соскучились. Налаживалось вроде и положение с порохом — османские турки обещали продать его шведам в достаточном количестве.