Карл XII, или Пять пуль для короля - читать онлайн книгу. Автор: Борис Григорьев cтр.№ 85

Еще 24 (13) сентября король подписал три срочных письма к Левенхаупту, в котором он ставил его в известность о перемене дислокации и уходе армии на юг, к Мглину. Письма пришли одно за другим 27 (16) и 28 (17) сентября. Левенхаупту все три курьера сообщили, что в пути они находились 24 часа. Встает вопрос: когда же они были направлены с пакетами в путь? Некоторые историки отвечают на этот вопрос так: курьеры два дня передвигались вместе с армией на юг, чтобы достигнуть надежного пути на Чаусы или Могилев, в которых король к тому времени предполагал Левегогаупта, а уж потом поскакали к нему навстречу. Так ли? Так ли доставлялись срочные пакеты от короля? Левенхаупт в своих мемуарах подозревает намеренную медлительность фельдмаршала Реншёльда, ответственного за отправку такой почты. В своих посмертных записках Левенхаупт дает понять, что если бы сентябрьские послания короля он получил раньше, чем они прибыли, то несчастья бы под Лесной не произошло.

Впрочем, Левенхаупт был не таким уж беспомощным военачальником, идущим в русский капкан, словно обреченный кролик к удаву. До соприкосновения с русским «корволантом» ^[132] он по всем правилам искусства провел дезинформационную акцию, заслав шпиона в русский лагерь с ложной информацией о том, что двигается на Оршу. Если бы не встреча со случайным прохожим, очевидцем переправы шведов у Шклова, Петр упустил бы Левенхаупта. Но, разобравшись с лазутчиком и распорядившись его повесить, царь со своим «корволантом» бросился снова к Пропойску (ныне Славгород) и перехватил Левенхаупта уже под Лесной.

Потеря Лифляндского корпуса под Лесной лежит, как представляется, лишь на совести самого Карла XII (так полагает и швед Э. Карлссон), поменявшего дислокацию армии и оставившего Левенхаупта без всякого прикрытия ^[133]. Король имел все возможности, уходя в Северскую землю, послать навстречу Левенхаупту сикурс, но он этого не сделал. Кроме того, видимо, Реншёлвд на самом деле приложил свою руку к тому, чтобы «насолить» сопернику, и отправил к нему курьеров с запозданием.

3 октября (22 сентября) 1708 года, когда Лифляндский корпус Левенхаупта пересек наконец Днепр, он сразу вошел в соприкосновение с конным отрядом А. Д. Меншикова. В результате стычек русским удалось взять пленных, которые показали, что корпус Левенхаупта имел не восемь тысяч, как предполагалось ранее, а 16 тысяч человек ^[134]. Эти сведения оказались для Петра большим сюрпризом, 4 октября (23 сентября) царь созвал военный совет, на котором обсуждался вопрос: «...атаковать ли так сильнее себя неприятеля или генерала Боура [Бауэра. — Б. Г.] дожидатца». Решили, «...что ежели [его] в два дни не будет, то однем оного атаковать».

До Пропойска Левенхаупту оставалось сделать два перехода. Там он должен был переправиться через реку Сож и практически стать для корволанта неуязвимым. 7 октября (26 сентября) отряд Меншикова, пристроившись вслед шведам, стал тревожить их своими атаками. Левенхаупт предпринял попытку задержать русский авангард у деревни Долгий Мох, но эта попытка кончилась неудачей, и корпус отступил к деревне Лесной. Самым правильным для шведов в данном положении было бы, вероятно, напрячь все силы и, оставив арьергард для сдерживания русских, немедленно уходить прочь. Левенхаупт поступил иначе: с трехтысячным отрядом он выслал обоз вперед, остановил корпус, оборудовал укрепленный лагерь — вагенбург и стал ждать русских. Потеряв почти целый драгоценный день на напрасное ожидание, потому что русские так и не появились в поле зрения, он двинулся вслед за обозом и остановился на ночевку.

8 октября (27 сентября), после дневного марша и непрерывных стычек с русскими драгунами, шведы подошли к Лесной, откуда оставался всего один день пути до перехода через реку Сож у Пропойска. Там можно было себя чувствовать в относительной безопасности. Если бы не было напрасно потраченного дня 7 октября (26 сентября), то, возможно, для Левенхаупта все бы кончилось благополучно. Прибыв под Лесную, Левенхаупт распорядился наконец очистить обоз от всего лишнего и неудобного, в первую очередь от награбленного за время похода некоторыми офицерами имущества (!). Полковникам разрешили оставить по четыре повозки (?), майорам — по три, капитанам — по две и т. д., надеясь, таким образом, при необходимости увеличить скорость передвижения обоза — мера, несомненно, нужная, но половинчатая, слишком мягкая и запоздалая.

Пока все утро 9 октября (28 сентября) занимались этим неблагодарным делом, появились наконец русские, и корпус ввязался в упорный восьмичасовой бой. К Лесной русский корволант подошел разделенным на две колонны, возглавляемые А. Д. Меншиковым и царем Петром. Около полудня колонна Меншикова вышла на поляну, за которой уже находились позиции шведов. Колонна не успела развернуться в боевой порядок, как была стремительно атакована противником. Шведы начали теснить русских, но в это время туда подоспел головной — Семеновский — полк второй колонны, и Петр I, мгновенно оценив ситуацию, бросил семеновцев им на помощь. Однако шведы устояли, и понадобилась атака подоспевших на поле боя Преображенского и Астраханского полков, чтобы вынудить их отступить. Шведы отошли, оставив противнику два орудия.

Русские перестроились в две линии и примерно в 13.00 снова бросились в атаку. Шведы с упорством обреченных отбивали атаки русских и сами контратаковали их. Ожесточенный бой продолжался несколько часов с переменным успехом. Наконец шведы отошли к вагенбургу, оставив на поле боя еще восемь пушек. В сражении наступило затишье, обе стороны были измождены и ждали подкреплений: Петр — конницу Бауэра, а Левенхаупт — отряд, который с обозом ушел к Пропойску. Бой возобновился, как только к шведам подошел сикурс из Пропойска. Это не смутило русских, и они, не дождавшись подхода отряда Бауэра, предприняли яростный штурм шведского вагенбурга.

Участник сражения шведский лейтенант Вейе так описывает эти драматические минуты: «С обеих сторон начался такой страшный огонь, что отдельных выстрелов уже нельзя было отличить, и на протяжении получаса ничего не было слышно и видно, кроме грома и вспышек. Ветер гнал нам прямо в лицо снег, дождь и дым. Этим в итоге воспользовался противник, наседая на нас всеми своими силами из леса, пронзая наших пиками и штыками раньше, чем они успевали рассмотреть врага. Рукопашная была очень жестокая, и русские погнали нас...»