Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева cтр.№ 16

Вернулся через пару минут, с вязаным толстым пледом. Набросил на плечи Дону и сам укрылся, забравшись на диван с ногами.

– Так лучше, а? Теплее. А то холодно у меня. Иногда.

– Лучше. – Дон тоже завернулся в плед по самые уши и понял, что его в самом деле трясет. И тошнит. И страшно до одури, так, что хочется забиться под кровать, накрыться одеялом с головой и звать маму, тихо-тихо, чтобы мама пришла, а страшные твари, живущие в темноте, не услышали. – Ну и дерьмо этот Поц.

– Ага… – Киллер поерзал рядом и вдруг обнял Дона за плечи. – Надо теперь чаще ходить вдвоем. А по одному не ходить. А, Дон?

– Надо.

Привалившись к теплому Киллерову боку, Дон поморщился: если Поцу совсем снесло шифер, а ему совсем снесло шифер, то дело плохо. Кого-то обязательно застанут одного, невозможно же все время ходить толпой. А этот урод не соображает, что придется отвечать за содеянное, и отвечать уже по-взрослому, в шестнадцать-то лет.

– Придется сказать Фильке. И Поцову брательнику. Он, конечно, тот еще двинутый вояка, но таскать Поцу передачи в тюрягу не захочет.

Киллер буркнул что-то угрюмо-согласное и снова замолчал, по-прежнему прижимаясь плечом. Странно уютно. И безопасно. Словно ни один в мире Поц не найдет сюда дороги, а если и найдет – то сильно о том пожалеет. Хорошее ощущение.

– Уютно, – пробормотал через минуту Киллер, словно подслушал Доновы мысли.

– Ты один, что ли, живешь? – разглядывая развешанные по стенам предметы, назвать это коллекцией или сувенирами не поворачивался язык, спросил Дон.

– Ага. – Киллер вздохнул и неожиданно разговорился: – Отец во Франции, мама в Москве. В прошлом году вышла замуж за одного урода, видеть его не хочу. Лучше уж как-нибудь один, от них подальше… отец устроил в эту школу, сказал, самое продвинутое образование в Европе…

– Устроил? – подтолкнул его к самому интересному Дон.

– Ну да. Он с Филькой знаком уже лет сто, она и обещалась за мной присматривать. К себе в класс взяла. Пришлось только пройти тесты. Странные тесты для факультета культурологии… слушай, за каким лешим вам стрельба из арбалетов?

Дон фыркнул. Дурацкий вопрос!

– Стрелять надо уметь из всего, что стреляет. Хоть из пылесоса. А раньше где учился?

Киллер фыркнул ему в тон:

– А где попало. Шесть закрытых лицеев, до черта всяких репетиторов, секций и клубов. Вздохнуть некогда было. Зато гитаре меня учил мировой мужик! А арбалеты ваши мне даром не нужны, только пальцы портить.

– Не хочешь арбалет, освоишь рогатку. Дел-то. Твердохлебов не Твердолобов, он уважает прибабахи богемы. – Дон хмыкнул и потянулся потрогать резной моржовый бивень. От него пахло старой легендой, кровью и смертью. Почти по Пратчетту.

– Эту коллекцию собирал мой отец. Он вообще-то историк, доктор наук и почетный член трех Академий. У нас дома в Лиможе целый музей. – Киллер обвел пальцем вырезанную на бивне фигурку оленя. – Я, когда первый раз сюда попал, всю голову сломал. Вот ты догадался, что это – коллекция суеверий?

– Суеверий? – переспросил Дон.

Он как раз пытался понять, что делают рядом с бивнем пистоль века так шестнадцатого и тускло-серебряный неровный круг с гравировкой-свастикой и едва различимыми скандинавскими рунами. Видимо, для полноты сюра под кругом висело серебряное же распятие, грубо сделанное и потертое, а рядом с ним – целый набор рыболовных крючков, от костяных и медных до современных стальных.

– Недействующих, – объяснил Киллер и покосился на Дона. – Ну, всякие талисманы и… вот, видишь вон ту сеть? Это из Кастилии, для охоты на оборотней.

– Эти линялые ленточки, что ли? – Дон засмеялся, представив, как матерый волчара стряхивает с ушей синюю холщовую лапшу.

Киллер тоже рассмеялся и кивнул.

– Ну да. У них было такое поверье, что синий цвет лишает оборотня силы. Понимаешь теперь про недействующие суеверия?

Через пару чашек кофе Киллер рассказал, как этим гарпуном веке так в пятнадцатом пытались убить морского льва, случайно заплывшего к фьордам, потому что его приняли за морского демона. Потом рассказал истории гравированного круга и бивня. Рассказчиком он был хорошим. Янке, конечно, уступал – но ей все уступают, зато рассказ пересыпал шуточками, то добродушными, то откровенно издевательскими, и получалось живо, легко и весело. Под эти истории, шуточки и кофе они согрелись, и противная дрожь в руках тоже отпустила, а потом Дон сообразил, что Киллер давно молчит, глядит в аквариум и задумчиво улыбается, а он сам – рисует его ручкой на тетрадной обложке, почему-то с ледорубом в руке…

– Э… разве я такой страшный? – по-детски обиженно спросил Киллер, заглянувший через плечо. – И эта хрень зачем?..

– Не хрень, а ледоруб… ну, помнишь – таким Троцкого убили. Настоящий охотник на вампиров!

Дон положил последний штрих и отодвинул портрет. Киллер вышел бессовестно красивым, мрачным и опасным, хоть сейчас на афишу в роли какого-нибудь Ван Хельсинга. И ледоруб очень в тему.

Хотя, судя по недоуменной физиономии Киллера, аналогии между ледорубом и охотником на вампиров он не понял. Вот же павлин французский, у Дона в конспектах по истории Школы все это есть!

– Так при чем тут ледоруб-то?

Киллер осторожно обвел пальцем свой же силуэт на картонке. Было в этом жесте что-то такое… восхищенное, пожалуй. Иначе с чего бы Дону вдруг стало так приятно?

– При упырях-коммунистах…

На лице Киллера отразилось такое недоумение, что Дон чуть не засмеялся. Небось вообразил, что ВШ № 13 – это замаскированный Хогвартс? А осиновые палки волшебные? Ага, три раза. Не будет тебе диплома Великого Мага, а будет – обыкновенного искусствоведа. Ну, не совсем обыкновенного, но это уже детали.

– Ладно, не смотри так, расскажу, – хмыкнул Дон. – А ты мясо в духовку сунь, ага? А то я уже сырое готов жевать.

Киллер взялся за мясо, едва не забытое в рюкзаке, а Дон – за лекцию. Ну, не совсем лекцию, конечно. На самом деле история ВШ № 13 больше походила на фантастическо-детективный роман. Хоть фильм снимай.

Об основателе школы, Александре Меншикове, Дон рассказывать не стал – времена Петра Великого и его самого не слишком интересовали. А вот про то, как школу в первый и единственный раз попытались закрыть, поведал. В двадцать втором году, по личному распоряжению Троцкого – как рассадник контрреволюции. Ибо ни к чему простому советскому человеку изучать мировую культуру и прочую буржуазную ересь.

Поглядел на непонимающее лицо Киллера – при чем тут это? не из-за школы же его убили! – хмыкнул и добавил, что убийца был сыном выпускницы школы ^[30]. Так-то! Теперь тот ледоруб хранится в школьном музее, Дон его сколько раз видел! А рукоять у него осиновая. У чего, у чего, у ледоруба! Думаешь, зря Твердохлебов нас учит осинобытию?