О чем молчат мертвые - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Липман cтр.№ 41

Глория Бустаманте, все это время сидевшая неподвижно, как каменная горгулья, громко откашлялась, прервав неловкое молчание. Должно быть, этот разговор выбил ее из колеи даже еще больше, чем полицейского.

– Хизер действительно готова кое-что тебе рассказать, – сказала Глория. – Фактоид, который ты сможешь проверить и который, если это принесет свои плоды, подтвердит правдивость всех ее рассказов.

– Почему она не может просто сделать заявление? – спросил Кевин. – Назвать нам дату, время, место и имя человека, который похитил ее и убил ее сестру. Она ведь прожила с ним целых шесть лет. Очевидно, она должна знать его гребаное имя.

Женщина с перевязанной рукой – он уже не знал, как еще ее можно назвать, – подскочила в постели, и ее глаза заблестели.

– Вам известно, что слово «фактоид» на самом деле означает «ложь»? По крайней мере, такое значение у него было изначально, но со временем оно… изменилось, если хотите. Теперь в словаре можно найти «широко известный факт», как одно из его определений. Мне это кажется немного досадным. Я считаю, язык нужно беречь и не давать ему искажаться.

– Я здесь не для того, чтобы беседовать с вами о лингвистических явлениях.

– Ладно, вот то, что вам нужно. Поезжайте по восемьдесят третьему шоссе прямо до границы с Пенсильванией. Там будет поворот, неподалеку от Шрусбери. Правда, с тех пор прошло уже много лет и названия улиц могли измениться. Тем не менее там есть ферма, рядом с трассой Олдтаун, соединяющей Глен-Рок и Шрусбери. У фермы есть свой почтовый ящик, но он стоит рядом с трассой. На ящике написан номер: один-три-три-пять-ноль. Увидите этот ящик – сворачивайте направо и поезжайте прямо. Примерно через милю обнаружите кирпичный дом с ярко-красной дверью. Рядом с домом стоит сарай, а за сараем есть сад. В том саду и похоронена моя сестра, прямо под вишневым деревом.

– И много там вишневых деревьев?

– Несколько. Еще там растут яблони, груши и для разнообразия пара кизилов. Пока я была без присмотра, я успела вырезать кое-что на коре. Не инициалы, нет, их бы сразу заметили. Только узор из нескольких крестиков.

– Дело было тридцать лет назад. Уже поди и нет никакого дерева, и даже дома. Земля, знаете ли, вертится.

– Но наверняка в каком-нибудь архиве остались документы на дом. И если вы проверите адрес, уверена, то найдете имя владельца, которое успешно пробьется по базе данных окружной полиции Балтимора.

– Почему бы вам самой не назвать чертово имя маньяка, который сделал с вами это?

– Потому что я хочу, чтобы вы мне поверили. Хочу, чтобы вы своими глазами увидели ту ферму, сами узнали имя и пробили его по базе. Хочу, чтобы вы нашли останки моей сестры. А затем, когда найдете его, – или, скорее, если найдете его, потому что, насколько я знаю, он уже мертв, – вы поймете, что я говорила правду.

– А давайте вы поедете с нами и все сами покажете? Мне кажется, так будет проще и быстрее, – предложил Кевин.

«Или как раз именно это тебе и не нужно, солнышко? – продолжил он про себя. – Зачем ты тянешь резину? Чего добиваешься?»

– Ну уж нет, – сказала его собеседница. – Этого я делать точно не стану. Даже спустя двадцать пять лет я не стану туда возвращаться.

Детектив почти ей поверил – но только почти. Страх на ее лице был явно неподдельным, и даже через шаль было видно, как по ее спине пробежала легкая дрожь. Она не могла вынести мысли о посещении фермы. Куда бы она ни ехала во вторник, это точно была не Пенсильвания.

Однако Инфанте все равно не верил, что перед ним сидит настоящая Хизер Бетани.

Едва переступив порог дома Форрестов, Хизер сморщила нос.

– Так не пойдет, – обратилась она к Кэй Салливан, словно та была недалеким агентом по недвижимости. – У меня аллергия на кошек.

– Но я думала, ты поняла… Я же говорила, что мой сын Сет подрабатывает тем, что поливает соседские цветы и присматривает за их кошкой, – напомнила соцработница.

– Видимо, я услышала только про цветы. Прости, но… – Подопечная Кэй отвернулась и картинно чихнула, тряхнув при этом головой, прямо как кошка. – Еще несколько минут, и я вся покраснею и опухну. Мне нельзя здесь больше оставаться.

Ее щеки действительно начали краснеть, а глаза непроизвольно наполнились слезами. Салливан вывела ее на улицу, на отделанное камнем крыльцо. Мимо дома шла женщина-негритянка со своей дочкой. Несмотря на то что девочка ехала на велосипеде с дополнительными колесами, она была одета слишком хорошо – в бледно-желтое платье и туфельки в тон, а на ее матери был не менее красивый салатовый сарафан. Она остановилась и внимательно, явно с подозрением посмотрела на двух женщин на крыльце. Это соседка, Синтия как-ее-там, вспомнила Кэй. Миссис Форрест говорила, что она – местный дозорный. Что если бы не цветы и кот Феликс, она бы вообще не волновалась за дом во время отпуска. Соцработница махнула ей рукой, надеясь, что этот жест успокоит соседку, но та не помахала в ответ и даже не улыбнулась. Она только прищурилась и коротко кивнула, будто предупреждая: я вас вижу и я вас запомнила на случай, если что-то пойдет не так.

– Ну вот, теперь я в тупике, – сказала Салливан. – Ты не можешь оставаться здесь, но и обратно в больницу отвезти я тебя не могу. Остается только…

– В тюрьму я не поеду, – отрезала Хизер. Ее голос звучал грубо и сипло, но, скорее всего, дело было в аллергии. – Кэй, разве ты не понимаешь, что человеку, который обвиняет полицейского в похищении, находиться в тюрьме попросту нельзя? И в приют я тоже не поеду, – добавила она, словно предвидя ее следующий вопрос. – Я этого не вынесу. Там у них слишком много правил, а я не умею жить по правилам и делать то, что мне велят.

– Ты отчасти права, но это касается только временных приютов, которые работают по принципу «Кто первый встал, того и тапки». Но есть ведь приюты и более высокого класса. Их мало, но все же. Если я сделаю несколько звонков…

– Все равно не нужно. Я привыкла быть одна.

– Ты никогда ни с кем не жила? Я имею в виду, с тех пор как…

– С тех пор как уехала с фермы? Почему же, раз или два я съезжалась с парнем. Но потом поняла, что это не для меня. – Хизер криво улыбнулась. – У меня пунктик насчет близких отношений. Вот так вот.

– Значит, ты была у психиатра?

– Нет! – оскорбленно и зло бросила подопечная Салливан. – С чего ты взяла?

– Просто предположила… по фразам, которые ты используешь. Да и вообще, после всего, что тебе пришлось пережить, это было бы…

Хизер села на крыльцо, и хотя Кэй чувствовала холод и сырость даже через подошвы туфель, она все равно решила, что правильнее было бы присоединиться к ней, чем стоять и смотреть на нее сверху вниз.

– Что бы я сказала психиатру? – вздохнула Хизер. – А еще лучше, что бы он мне сказал? Меня забрали от родителей, когда мне было всего двенадцать. Мою сестру убили у меня на глазах. Но суть в том, что я, как мне кажется, отлично с этим справилась. Ведь еще три дня назад у меня была неплохая жизнь.