О чем молчат мертвые - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Липман cтр.№ 25

– Поэтому дом и выставили на аукционе, – сообщила Бингем. – Она умерла, его отправили в тюрьму, а больше наследников у нее не оказалось.

Тилли понизила голос, хотя девочки все равно не могли ее слышать, да им и неинтересно было, о чем их мать разговаривала с соседкой через забор, и прошептала:

– Наркотики.

Изрядно перепугавшись, Мириам начала уговаривать Дэйва вернуть дом обратно на аукцион, даже если им придется понести убытки. «Мы могли бы переехать в центр», – говорила она, зная, что мужу наверняка понравится идея стать жителем одного из огромных особняков на Болтон-хилл. В те времена дома были не такими дорогими, а центр города – куда менее застроенным, но Мириам всегда хорошо разбиралась в вопросах недвижимости. Если бы Дэйв послушался тогда ее совета, они бы теперь жили в гораздо более дорогом и престижном доме, в то время как цены на их закуток в северо-западном Балтиморе так и остались ниже средних.

И, конечно, девочки были бы живы.

Мириам не могла прекратить эту бессмысленную игру, в которую периодически играла сама с собой. Вернуться назад во времени и изменить какое-то событие. Не полностью весь тот день, нет. Это было бы слишком очевидно, слишком просто. Их судьба была предопределена еще до того, как занялся рассвет, до того, как Санни решила провести день в молле, а Хизер напросилась поехать с ней. Если бы только можно было вернуться назад и все изменить! Если бы они все-таки продали дом на Алгонкин-лейн, как того хотела Мириам, или если бы вообще его не покупали, цепь событий можно было бы прервать. Иногда она думала: кто стал теперь владельцем того дома и знал ли он обо всех связанных с ним смертях? Одного убийства вполне достаточно, но если бы покупатель знал всю историю Алгонкин-лейн целиком… Нет, даже Мириам не смогла бы продать ему этот дом, а она в свое время могла продать что угодно и кому угодно.

Как говорится, задним умом все крепки, но не всегда. После исчезновения девочек Дэйв смотрел на прошлое еще более близоруким взглядом, чем на настоящее. Их беда, их проклятие, говорил он, заключалось в том, что они были счастливы. Их жизнь была идеальной, а ничто совершенное не вечно. Послушать Дэйва, так Алгонкин-лейн был просто раем небесным, а какой-то злодей проник через его врата и обрушил на них это несчастье.

Репортеры тоже подключились к этой теме. В те дни люди были менее циничными, а средства массовой информации – менее распространенными. Сегодня новость об исчезновении двух сестер крутили бы по всем центральным каналам как увлекательный детектив для тех счастливых родителей, которые знают, где их дети. Но в те дни шума было немного: только в журнале «Тайм» мимоходом упомянули о пропавших без вести девочках. Большее внимание со стороны общественности помогло бы добиться правды, но Мириам считала, что им с Дэйвом лучше ее не знать. Сегодня любому блогеру-любителю понадобится всего семьдесят два часа, чтобы раскрыть истинную природу ее «алиби», не говоря уже о долгах, которые тянули их семью на дно. Тридцать лет назад полиция сохранила все в тайне, а трастовый фонд покрыл сначала одну, а потом и вторую их закладную. «Дети пропали без вести и считаются погибшими? Что ж, вы заслужили бесплатный дом».

И все же такого рода пиар, как назвал это Дэйв, положительно отразился как на его бизнесе, так и на ее собственной карьере. Особенно в первый год – тогда имя Мириам было ключевым фактором в привлечении новых клиентов. Во время своей болтовни о том, что она могла сделать для заинтересованного продавца или как фирма могла помочь с финансированием проверенным покупателям, она не раз ловила на себе внимательный взгляд одного из клиентов, как правило, женщины. В глазах ее собеседниц стоял вопрос: «Как ты с этим живешь?» – «Молча, – мысленно отвечала Мириам. – Как будто у меня есть выбор!»

Иногда она жалела, что Дэйв не видел ее теперь, когда она работала в магазинчике, похожем на тот, что когда-то был у него. Он бы оценил иронию: Мириам, всегда так скептически относившаяся к «Человеку с голубой гитарой», продавала теперь точно такие же оахаканские глиняные горшки, которые он пытался втюхать среднестатистическим балтиморцам задолго до того, как люди стали готовы к подобной экзотике. Но ей была нужна работа, и хотя у владельца галереи был ужасный вкус, ей он сразу понравился. Джо Флеминг был веселым и добродушным геем, по крайней мере, когда разговаривал с покупателями. Но Мириам еще с первого дня их знакомства поняла, что это всего лишь маска и что на душе у него мрачно и грустно. «Вон идут посетители! – кричала она ему порой. – Пора надеть наши улыбочки, что лежат в коробке рядом с дверью». – «Уже иду, мисс Ригби», – отвечал он с чрезмерным техасским акцентом. И хотя Мириам не разделяла его вкусов, она успешно справлялась с продажами. Весь секрет состоял в том, что ей было попросту плевать, продаст она вещь или нет. С идеальной осанкой и по-прежнему изумительной фигурой, с тронутыми легким серебром темными волосами, она держалась в очень сдержанной и прохладной манере. Но это только подбадривало клиентов покупать у нее, словно этим они могли заслужить ее одобрение, доказать, что у них отличный вкус.

Сегодня утром в магазинчике было тихо. Снегири уже улетели на север, и до общей суматохи перед Пасхой оставалась еще неделя. Мириам впервые приехала в Сан-Мигель-де-Альенде на Пасху в 1989 году, причем совершенно случайно. Прежде Пасха была для нее самым обычным праздником с подарочными корзинами, которые она с таким трудом собирала, и тщательно продуманной охотой за яйцами, которую Дэйв устраивал на заднем дворе. Мириам была «иудейкой», а Дэйв – «лютеранцем», но это было то же самое, как если бы они были немкой и шотландцем, так как никто из них не придерживался своих религиозных обычаев. И пока все советовали им обратиться к Господу, чтобы побороть через него горе, Мириам видела в этом еще меньше смысла, чем до исчезновения девочек. «Бог ничего не объясняет, – говорила она своим родителям. – Он просит тебя подождать – и только после смерти ты получишь объяснение, а может, даже и тогда не получишь».

Вера Мириам была вежливой, ненавязчивой. Даже практикуемый Дэйвом культ пяти огней был сдержанным, спокойным. В Мексике же религия до сих пор была чем-то диким и необузданным. Возможно, это было последствием того, что она долгое время была под запретом, когда в тридцатых годах католицизм ушел в подполье. Но эта теория пришла Мириам в голову только после того, как она прожила здесь несколько лет и прочитала такие книги, как «Далекие соседи» Алана Райдинга и «Беззаконные дороги» Грэхэма Грина. В день своего прибытия в Сан-Мигель она увидела нетерпеливую толпу людей, словно ожидающих начала рок-концерта, и присоединилась к ним из чистого любопытства. Наконец в поле зрения появилась процессия: женщины, одетые в черно-фиолетовые цвета, несли стеклянный гроб с поразительно реалистичным манекеном Иисуса Христа. Иисус слегка смутил ее, но ей понравилось, что его несли именно женщины. То была Страстная пятница, а в Пасхальное воскресенье Мириам поняла, что хочет жить в Сан-Мигеле.

Годовщины. В ее жизни была особая дата – 29 марта, день, когда ей следовало бы оплакивать своих дочерей. Но в тот год это еще была и переходящая суббота между Страстной пятницей и Воскресением. А день, как казалось Мириам, был куда важнее, чем дата. Притворяться, будто она работала в праздник, было безрассудно с ее стороны. Даже Дэйв при всей своей наивности должен был догадаться, что ей, пусть даже она и была одним из лучших продавцов недвижимости, не нужно было идти на работу в воскресенье. Если бы он только не игнорировал все доказательства того, что она изменяет ему! Если бы только он обвинил ее в этом на неделю или на две раньше… Но он, должно быть, боялся, что она уйдет от него. Мириам по сей день сама не знала, остались бы девочки в живых, если бы она не ушла.