Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - читать онлайн книгу. Автор: Шарль де Голль cтр.№ 88

Я испытывал по отношению к Жуо большое и сердечное уважение. Этот выдающийся профсоюзный деятель посвятил всю свою жизнь служению рабочему классу, свой ум и свою власть, которые были велики, он употребил на то, чтобы проложить рабочим дороги к благосостоянию и достойной жизни. Во время оккупации он незамедлительно ушел в оппозицию режиму Виши и продемонстрировал, что враг это для него в любом случае враг. Заключенный в тюрьму вишистами, а затем депортированный в Германию, теперь он встал во главе Конфедерации, насколько ему позволяли коммунисты, чье влияние росло. Я неоднократно обсуждал с ним социальные проблемы. Но на этот раз мои обязанности главы государства помешали мне его принять. По закону Всеобщая конфедерация труда была единственной организацией, «изучающей и защищающей экономические интересы» рабочих. Я менее чем когда-либо склонен был признать профсоюзы достаточно компетентными, чтобы решать вопросы политики и проблему выборов. В письме к Жуо я ответил, что не могу удовлетворить его просьбу об аудиенции. Позже, несмотря на негодование всех политических групп и газет, я не отступил от своего решения. Поэтому каждый счел за лучшее смириться. С позиций, зафиксированных в постановлении, партии решили выступить против референдума.

Избирательная кампания проходила весьма оживленно, не столько из-за конкуренции между кандидатами, сколько из-за страстей, бушующих вокруг вопросов референдума, которыми занимался де Голль. По правде говоря, ответ общественности на первый вопрос был мне известен заранее. Хотелось только знать, какая часть французов хочет новых порядков. По поводу второго вопроса в стране разгорелась ожесточенная борьба.

Коммунисты, которых во многих округах заменяли социалисты, при негласной поддержке радикалов и некоторых умеренных старались набрать большинство отрицательных ответов, чтобы обречь меня на неудачу. Французское подразделение Третьего Интернационала также открыто продемонстрировало, кто был для нее главным врагом. Что касается Народного республиканского движения, Демократического союза Сопротивления и многочисленных правых группировок, они собрали больше всех положительных ответов. А социалистическая партия официально вернулась к моей программе. Но она не только выступала против того, к чему не имела отношения, и вносила раскол в ряды военных, но и вообще оставляла вопросы референдума в тени и стремилась, прежде всего, выставить в выгодном свете свою программу, что у общественности особых восторгов не вызывало. В общем, предвыборная баталия, осуществляемая в основном с помощью плакатов, листовок и настенных надписей, делала ставку на получение либо положительного ответа, необходимого де Голлю, либо отрицательного ответа, как того требовали коммунисты. Стараясь воздерживаться от появления на собраниях или церемониях в течение трех недель, пока шла кампания, я постарался напомнить французам 17 октября, насколько многое зависело от итога выборов и что я по этому поводу думаю.

21 октября избирательные участки собрали бюллетени по итогам референдума и по итогам депутатских выборов. Из примерно 25 миллионов зарегистрированных избирателей проголосовало около 20 миллионов. Большую часть 5 миллионов не явившихся составляли женщины, не желавшие иметь дело с формальностями, к которым они не привыкли. После подсчета итогов выборов в метрополии и Северной Африке и выяснения нескольких спорных вопросов, было выбрано 160 коммунистов, 142 социалиста, 30 участников Сопротивления из Демократического союза социалистов, 152 народных республиканца, 29 радикальных социалистов и 66 умеренных.

При этом коммунистическая партия, хотя и получила четвертую часть поданных голосов, не пользовалась доверием значительной массы населения. Тем временем события, недавно имевшие место во Франции, давали ей исключительный шанс на успех. Катастрофа 1940, уклонение от исполнения государственных обязанностей многих руководящих элементов, движение Сопротивления, в котором она активно участвовала, беды населения в период оккупации, политические, экономические, социальные и нравственные потрясения, обрушившиеся на страну, победа в войне СССР, правонарушения, совершенные по отношению к нам западными демократами, представляли собой условия, способствующие ее успеху. Определенно, если партия не смогла воспользоваться таким случаем, это потому, что я оказался здесь, чтобы повсюду прославить Францию. Напротив, связывая ее с освобождением родины и ее возрождением, я давал им возможность влиться в общество. Теперь люди соглашались признать их влиятельной силой, но не давали им право на господство. Что выберет эта партия? Станет ли она передовым крылом французской демократии или изолированной группой? Ответ на этот вопрос будет зависеть и от того, что станет с Республикой, что она будет представлять собой? Сильная, гордая, объединенная чувством братства, она в конце концов справится с этим возмущением, но в слабую и бездеятельную Республику эта сила с легкостью внесет раскол и хаос.

Но хотели бы другие политические фракции объединиться вокруг меня, чтобы восстановить государственный порядок? Всенародное голосование доказало, что такова была воля народа. Более 96 % голосовавших ответили «да» на первый вопрос, что свидетельствовало об отвращении народа к бездеятельной власти и слабому политическому строю, в котором неудача превратилась в катастрофу. С другой стороны, народ выразил мне личное доверие: более 66 % проголосовали за мой проект, направленный против всесилия партий. Это подтверждалось еще и тем, что выборы проходили в условиях разногласий между политическими партиями, которые весьма нелестно высказывались на мой счет. Враждебность, которую продемонстрировали мне коммунисты, несомненно, стоила им многих голосов на выборах. Радикальные социалисты потерпели сокрушительное поражение потому, что они символизировали собой систему былых времен и требовали ее возвращения, и потому, что их лидеры противопоставляли себя Шарлю де Голлю. Эти ошибки создали для меня весьма благоприятную ситуацию, поскольку умеренные потеряли почти две трети голосов, которые принадлежали бы им при другом раскладе. Если социалисты, удивленные и разочарованные результатами, не вышли в первые ряды, пеняли мне на растущее отчуждение, хотя мы уже давно сильно разошлись по многим вопросам. Напротив, Республиканское народное движение, созданное совсем недавно, но заявившее в тот момент о своем «безоговорочном голлизме», обгоняло другие политические формирования по количеству полученных голосов.

Разумеется, после всенародного голосования большого скачка не произошло. Тем временем мне казалось, что страна одобряет мои действия, по меньшей мере, до ратификации новых государственных институтов. Тогда я находил важным, с исторической и политической точек зрения, чтобы все делалось в согласии со мной, принимая во внимание те события, которые я был вынужден олицетворять.

Но я вынужден был признать, что с этого этапа моей карьеры поддержка со стороны нации оказывалась мне все реже, становилась все ненадежней. Вот к чему стремились силы, которые в прошлом звали меня в бой; раскол между участниками Сопротивления стал свершившимся фактом. С другой стороны, народный энтузиазм, который мне так активно демонстрировали, теперь у меня отняли в самых разных смыслах этого слова. Обычно мне выражали глубокое доверие, отдавая свои голоса, теперь я получал слишком мало поддержки. Теперь их собирал не я, а партии. Отныне после выборов, и те, кому повезло, и те, кто потерпел поражение, совершенно не хотели следовать за мной. Далекий горизонт оставался покрытым тучами, там нельзя было распознать непосредственную угрозу. Франция восстановила свою целостность, свое место в мире, добилась гармонии, вернула свои заморские владения. Можно было кормиться некоторое время политическими играми тех, кто хотел распоряжаться страной, они считали, что «люди бури» уже сыграли свою роль и теперь должны освободить свое место им.