«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I | Вера Мильчина | страница 54 | LoveRead.ec

Вследствие сего генерал-адъютант Игнатьев, в препровождаемом у сего отношении № 840, изъяснив о показаниях арестованных иностранцев Циммермана и Дюшон, а равно и сведениях, которые прежде имелись об них во вверенном ему управлении, уведомил, что, по приказанию Главнокомандующего гвардейским и гренадерским корпусами, иностранцы эти выпущены из-под ареста и оставлены под полицейским надзором.

Государь Император, имея в виду, что двое из поименованных в этом отношении иностранцев еще в прошлом году были на замечании полиции, Высочайше повелеть соизволил: отзыв генерал-адъютанта Игнатьева препроводить к Вашему Сиятельству с тем, чтобы за Генрихом Циммерманом, Леоном Дюшоном и Клавдием Дюшоном был учрежден строжайший полицейский надзор и вместе с тем просить уведомления вашего: можно ли, по обстоятельствам, изложенным в том отношении, считать их людьми, не навлекающими на себя никакого подозрения.

На этот справедливый вопрос граф А. Ф. Орлов 6 июля 1855 года отвечал военному министру:

…имею честь, с возвращением означенного отношения г. генерал-адъютанта Игнатьева, уведомить Ваше Сиятельство, что я не нахожу причины считать их неблагонадежными: ибо до сего времени ни один из них не навлек на себя никакого сомнения и ни в чем подозрительном замечаем не был; настоящий же случай, как равно и задержание их в прошедшем году в Шлиссельбурге, есть не что иное, как следствие их легкомыслия и давно уже известной мне страсти плавания по окрестностям С [анкт] – Петербурга, для чего они приобрели и собственную лодку, а потому, соображая сие, я нахожу учреждение за ними строго полицейского надзора достаточным, а для должного внушения сим иностранцам несоответственности настоящим обстоятельствам поступка их, я приказал пригласить их в III Отделение Собственной Его Императорского Величества и сделать им сие внушение, с воспрещением им до окончания войны плавания вне столицы, обязать их подпискою в том и предварить, что в случае неисполнения сего они будут высланы безвозвратно за границу.

Но не все так просто; торговать в магазине «À la Renommée», будучи на дурном счету у III Отделения, это еще куда ни шло, но служба в Экспедиции заготовления бумаг есть, в сущности, дело государственной важности, и выполнять его достоин отнюдь не всякий. Посему петербургский военный генерал-губернатор 8 июля 1855 года шлет главе III Отделения запрос:

Г-н министр финансов, вследствие представления управляющего Экспедициею заготовления государственных бумаг, отнесся ко мне о доставлении сведений, может ли служащий в помянутой экспедиции французский подданный Виктор [так!] Циммерман, задержанный на Лисьеносинском берегу 27 [так вместо 19-го!] июня, по-прежнему быть допущен к возложенным на него занятиям по граверному искусству.

Имея в виду, что разрешение сего вопроса зависит от отзыва, который по Высочайшему повелению предоставлено сделать Вашему Сиятельству касательно благонадежности Циммермана, – я имею честь об изъясненном отношении ко мне статс-секретаря Брока [министра финансов] сообщить Вашему Сиятельству, покорнейше прося о последующем почтить меня уведомлением.

Получив запрос, Орлов отдает соответствующее приказание управляющему III Отделением Дубельту, а тот 13 июля 1855 года запрашивает управляющего Экспедицией заготовления государственных бумаг Сократа Андреевича Ремезова,

с какой стороны известен Вам, по своему поведению, образу мыслей и связям, французский подданный Виктор Циммерман, служащий в вверенной Вашему Превосходительству Экспедиции заготовления государственных бумаг.

Ремезов на следующий же день отвечает Дубельту, что

служащий в Экспедиции заготовления государственных бумаг по найму, с августа месяца 1852 года, французский подданный Виктор Генрих Циммерман, гравером-резчиком литер, состоит в непосредственном ведении управляющего типографическим отделением экспедиции действительного статского советника Рейхеля; по отзыву его, вел себя всегда отлично хорошо, – к службе усерден и вне мастерских тих и скромен; по собственному же моему замечанию, он чрезвычайно скрытен, молчалив и ни с кем из товарищей своих, подобных ему иностранных мастеров, ни в какие суждения и близкие сношения не входит, живет в Экспедиции, посторонних лиц почти никого у него не бывает, женат, жена живет на вольной квартире.

16 июля 1855 года Орлов, явно благоволящий к любителям водных прогулок, докладывает военному генерал-губернатору, что «по собранным сведениям» не находит препятствий к допущению Циммермана «к занятиям, возложенным на него в месте его служения».

Но как ни безупречна репутация Циммермана и его товарищей, надзор за ними устанавливается и осуществляется по всей форме. 16 августа 1855 года военный генерал-губернатор докладывает Орлову о первых результатах:

Санкт-петербургский обер-полицмейстер доносит мне, что со времени учреждения строгого полицейского надзора за французскими подданными Генрихом Циммерманом и Леоном Дюшоном в образе мыслей их и нравственных качествах ничего предосудительного не замечено, что же касается до здешнего 1-й гильдии купца Дюшона, то он 29 минувшего июля выбыл за границу по паспорту, к возвращению которого по собранным согласно отношению Вашего Сиятельства ко мне от 16 июля за № 1174 сведениям препятствий не оказалось.

Раз надзор установлен, то сам собою он не отменится (за французским купцом Морисом Мореном, как уже было рассказано выше, в главе первой, надзор сохранялся в течение 13 лет, хотя никто не помнил, по какой причине его установили). Крымская война кончилась, при новом императоре была подготовлена и осуществлена отмена крепостного права, началась эпоха великих реформ, сменились главноначальствующий III Отделением (в 1856 года им стал князь Василий Андреевич Долгоруков) и санкт-петербургский военный генерал-губернатор (в 1861 году этот пост занял князь Александр Аркадьевич Суворов), а бедолаги Циммерман и Дюшоны все по-прежнему оставались под надзором. И наконец, по прошествии семи лет, не выдержали. 11 августа 1862 года князь Суворов сообщает князю Долгорукому:

Французские подданные Виктор Циммерман и братья Клавдий и Леон Дюшон по предложению предместника моего на имя здешнего обер-полицмейстера от 26 июня 1855 г. № 841 отданы под надзор полиции, за неисполнение приказания правительства, которым не дозволялось частным лицам посещать прибрежные места Финского залива во время военных действия.

Ныне генерал-лейтенант Анненков [обер-полицмейстер] доносит, что братья Дюшон и Циммерман со времени учреждения за ними надзора всегда аттестовались полициею хорошо и в предосудительных поступках замечены не были, что первые из них занимаются коммерческими делами и учрежденный за ними надзор крайне стесняет их, в особенности при отлучке из столицы по делам торговым, посему он ходатайствует об освобождении как братьев Дюшон, так и Циммермана от полицейского надзора, во внимание к хорошему их поведению.

Имея в виду, что о поименованных иностранцах производилась переписка в 1855 году с III Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, долгом поставляю ходатайство обер-полицмейстера сообщить на усмотрение Вашего Сиятельства, покорнейше прося почтить меня уведомлением о последующем.

«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I - читать онлайн книгу. Автор: Вера Мильчина cтр.№ 54

Онлайн книга - «Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I | Автор книги - Вера Мильчина