Черчилль. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гилберт cтр.№ 77

19 августа в Лондоне состоялись переговоры под председательством Ллойд Джорджа, который был готов к соглашению. К вечеру забастовка прекратилась. «Объявите, что заключен мир, – телеграфировал Черчилль мэру Биркенхеда в час ночи 20 августа, – и всеми силами постарайтесь избежать столкновений с теми, кто об этом пока не знает».

Усилия Черчилля по преодолению кризиса доказывали его понимание бедственного положения рабочих. Однако он был решительно настроен прекратить насилие, что входило в его министерские обязанности. «Безусловно, – говорил он в парламенте после забастовок, – что любое правительство обязано использовать всю мощь государства, чтобы предотвращать катастрофы подобного рода. В этом оно, безусловно, получит поддержку здравомыслящих слоев населения».

Во многих ситуациях в ходе волнений Черчилль инициировал или поддерживал быстрые и энергичные меры, направленные на прекращение насильственных действий. Однако тем, кто хотел извлечь для себя политическую выгоду, кто хотел отомстить ему за так называемое «предательство» Консервативной партии, произошедшее почти пять лет назад, не составило труда добавить волнения в Ливерпуле и Лланелли в список его прегрешений.

Летом 1911 г. в Северной Африке разразился кризис, угрожавший войной Европе. Стремясь обеспечить защиту своей военно-морской базы в Атлантике, германское правительство направило в марокканский порт Агадир канонерку «Пантера». Франция, которая по англо-французскому соглашению 1904 г. считала Марокко своей сферой влияния, обратилась к Британии с просьбой оспорить действия Германии и направить туда канонерку.

«Это серьезный шаг, – написал Черчилль Клементине 3 июля, – на который не следует решаться, не будучи готовым при необходимости идти до конца». Его как министра внутренних дел должны были занимать иные проблемы, но он вполне отчетливо понимал европейское соперничество. Наблюдение за маневрами германской армии усугубило его беспокойство. На совещании кабинета министров 4 июля было решено, как он написал Клементине, «совершенно недвусмысленно дать понять Германии, что если она полагает возможным расчленение Марокко без участия Джона Булля, то она глубоко заблуждается». В письме Ллойд Джорджу Черчилль согласился с тем, что Германия имеет «некоторые (незначительные) права на Марокко, которые, если решать вопрос по-дружески, мы готовы урегулировать с учетом безопасности Британии. Но, поскольку Германия в Агадире заняла неверную позицию, это вынуждает нас по-иному рассматривать ее притязания. Если в ходе переговоров Германия объявит войну Франции или если Британия поймет, что Франция в безвыходном положении, мы должны оказать ей необходимую помощь. И мы не должны держать в тайне свою позицию – напротив, нужно немедленно довести ее до сведения властей Германии».

Ллойд Джордж действительно открыто предупредил Германию: «Мир ценой уступок является унижением, неприемлемым для такой великой нации, как наша». Германия расценила слова Ллойд Джорджа как «предупреждение, граничащее с угрозой». Внезапно оказалось, что война может начаться в любой момент.

Под строгим секретом, используя свою власть министра внутренних дел, Черчилль выдал ордер секретным службам заняться проверкой корреспонденции. Начали вскрывать переписку всех, кого могли подозревать в получении инструкций из Германии. «Перехваченные письма, – рассказал он Грею четыре месяца спустя, – показали, что мы являемся объектом тщательнейшего изучения со стороны германских военно-морских и сухопутных сил и что ни одна страна в мире не уделяет нам такого внимания».

В письме Грею от 25 июля Черчилль предложил: «Британия должна приложить все усилия, чтобы убедить Испанию отойти от прогерманской позиции и стать с нами добрыми друзьями. Думаю, это еще не поздно». Через два дня Черчилль написал королю, что на него произвело сильное впечатление широко распространенное среди парламентариев мнение, что Германии под угрозой применения силы следует запретить придерживаться прежнего политического курса. Асквит сделал заявление, осторожное и дружеское по форме, но сильное и жесткое по существу. Его поддержал Бальфур и лидер лейбористов Джеймс Рамси Макдональд – сдержанно, строго, хотя и предельно корректно. Больше никто не выступил. «Вполне возможно, – подвел итог Черчилль, – что этот эпизод, вслед за речью канцлера Казначейства, окажет решающее влияние на ситуацию в Европе и наверняка укрепит репутацию Британии».

На приеме в официальной резиденции премьер-министра, состоявшейся четырьмя днями позже, Черчилль в разговоре с главным комиссаром полиции узнал, что он, как министр внутренних дел, несет ответственность за сохранность всех запасов пороха для нужд флота. Три склада находились в Лондоне. Вернувшись в свой офис, Черчилль позвонил в Адмиралтейство с просьбой направить для охраны боеприпасов подразделение морских пехотинцев. Адмирал отклонил просьбу. Пораженный Черчилль позвонил в Военное министерство и убедил министра лорда Холдейна направить войска на все три склада. Он договорился, что каждый склад будет охранять рота пехоты.

Черчилль проинформировал короля: «В полночь я счел своим долгом принять дополнительные меры по обеспечению безопасности основных флотских складов боеприпасов, до тех пор находящихся под охраной столичной полиции. Только в Чаттендене и Лодж-хилле находится три пятых всего бездымного пороха для флота». Через два дня он сообщил Клементине, что склады в безопасности. Что же касается Агадира, то, полагал он, похоже, угроза спадает. Через четыре дня он писал ей: «Нет сомнений, что немцы намерены по-дружески договариваться с Францией. Они направили свою «Пантеру» в Агадир, а мы направили свою в Мэншн-хаус – результаты отличные».

Готовясь к совещанию в Комитете обороны Британской империи, Черчилль изложил свои мысли по поводу опасности, угрожающей Франции в случае нападения Германии, и о роли, которую придется сыграть Британии, чтобы не допустить поражения французов. «Немцы, – предполагал он, – на двенадцатый день войны способны перейти границу по реке Мёз. После этого французы начнут отступать к Парижу. Напор германского наступления со временем будет ослабевать. С тридцатого дня русская армия начнет оказывать давление на Восточном фронте. Британская армия сосредоточится во Фландрии. К сороковому дню войны германские силы на западе должны начать испытывать сильнейшее напряжение, как внутри страны, так и на всех фронтах. С каждым днем напряжение будет усиливаться, и им будет необходима победа любой ценой. Именно в этот момент может появиться возможность для решающего удара».

Когда Черчилль представлял свой меморандум, Бальфур был членом Комитета обороны Британской империи. Перечитывая его в 1914 г., на тридцать пятый день войны, он воскликнул: «Это торжество пророчества!»

30 августа, во время переговоров по Марокко, Черчилль предложил Грею, чтобы в случае срыва переговоров Британия выступила с инициативой создания тройственного союза – Британии, Франции и России – с целью сохранения независимости Бельгии, Голландии и Дании. Британия также должна уведомить Бельгию, что в случае нарушения ее нейтралитета Британия готова прийти ей на помощь и предпринять любые необходимые военные действия. Подобные гарантии должны быть предоставлены Бельгии и Голландии, предполагая, что все эти государства и сами предпримут максимальные усилия в случае развязывания войны. Для защиты Бельгии Британия должна быть готова снабжать продовольствием Антверпен и базирующиеся там войска, а также оказать максимальное давление на голландцев, чтобы они сохранили за собой реку Шельда – главную артерию снабжения Антверпена. Если голландцев прижмут к Шельде, Англия должна будет ответить блокадой Рейна.