Черчилль. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гилберт cтр.№ 240

В течение апреля британские конвои в Россию несли жестокие потери от непрестанных налетов немецкой авиации, базирующейся на севере Норвегии. В одном из конвоев этого месяца только 8 судов из 23 дошли до России. Одно было потоплено, остальные были вынуждены вернуться. 2 мая Рузвельт попросил увеличить количество конвоев, чтобы компенсировать потери. Черчилль ответил: «Прошу вас не требовать от нас больше в ситуации, которую мы изучили досконально, и при том крайнем напряжении, в котором мы пребываем».

«Крайнее напряжение» действительно ощущалось повсюду. Бирманский Мандалай прекратил сопротивление 3 мая, и вся богатая страна, которую еще отец Черчилля присоединил к Британской империи в 1886 г., оказалась под контролем японцев. В Средиземном море Мальта подвергалась разрушительным бомбардировкам с воздуха. На Филиппинах американские войска, оборонявшие остров Коррехидор, сдались 6 мая. В ходе ожесточенных боев погибло 800 человек. На следующий день после двухдневных боев части британской армии и флота, высадившиеся на контролируемом вишистами Мадагаскаре, захватили важнейший порт Сан-Диего и вынудили к сдаче французский гарнизон. «Эта операция, – сказал Черчилль в палате общин, – хотя и не без риска, была проведена благодаря величайшему мужеству».

15 мая, выступая в Лидсе, Черчилль говорил перед огромной толпой, собравшейся послушать его: «Мы находимся в таком периоде войны, когда еще преждевременно говорить, что поднялись на вершину, но вершина уже видна впереди». Одна из его секретарш, Элизабет Лейтон, на следующий день написала родителям: «Не может быть никакого сомнения, люди все как один считают его своим премьер-министром. Он привлекает как простой народ, так и «элиту». И безусловно заслуживает этого. Он такой сердечный, кто-то называет его даже милым».

Летом Черчилль постоянно размышлял над планами будущей десантной операции в Северной Европе с целью нанесения удара Германии на суше. 26 мая он изложил свои мысли о создании плавучих причалов, необходимых для разгрузки десантных кораблей, переправившихся через Ла-Манш. «Они должны подниматься и опускаться с приливом, – написал он. – Проблема с якорями должна быть решена. Представьте мне наилучшее решение. Не спорьте по существу. Трудности сами будут спорить с нами».

Задача была поставлена перед инженером-строителем Тейлором Вудроу. Две бетонные гавани, каждая размером с гавань Дувра, должны были быть построены так, чтобы их можно было провести на буксире через Ла-Манш. Но ни о каком форсировании Ла-Манша и наступлении на суше нельзя было думать, пока в Северной Африке у немцев было достаточно сил, чтобы перехватить инициативу. В ту самую ночь, когда Черчилль писал свою записку, Роммель начал наступление в Западной пустыне. «Отступление станет фатальным, – телеграфировал Черчилль Окенлеку. – Это вопрос не только брони, но и силы воли. Храни вас всех Бог».

В то время как армии Роммеля и Окенлека сражались в Западной пустыне, британские бомбардировщики 30 мая нанесли удар по Кельну. Впервые за войну в налете приняли участие 1000 бомбардировщиков. Немецким промышленным предприятиям был нанесен большой урон, но 39 самолетов были сбиты. На этой же неделе произошло очередное столкновение, оказавшее еще большее влияние на исход войны. На Тихом океане, в результате совместных англо-американских усилий по дешифровке японских радиограмм, 4 июня флоту Японии, направлявшемуся для захвата острова Мидуэй – перевалочного пункта на пути к Перл-Харбору, – был навязан бой. Все четыре японских авианосца были выведены из строя. При таком множестве зон боевых действий и военных планов Черчилль решил отправиться через Атлантику на вторую встречу с Рузвельтом.

В Западной пустыне Роммель успешно продвигался к Тобруку. 15 июня Черчилль телеграфировал Окенлеку, что местный гарнизон должен быть усилен, чтобы иметь возможность «наверняка удержать город». Через два дня он поездом отправился из Лондона в шотландский город Странраер. Там он пересел на тот же самолет-амфибию, на котором вернулся в Англию пятью месяцами ранее.

«ПМ в потрясающей форме, – записал Брук в дневнике, пока они летели через Атлантику, – и радуется, как школьник». После суточного перелета с посадкой для дозаправки на Ньюфаундленде приводнились на базе морской авиации менее чем в пяти километрах от Белого дома. Переночевав в британском посольстве в Вашингтоне, Черчилль самолетом морской авиации США был доставлен на ближайший к дому Рузвельта аэродром в Гайд-парке, на реке Гудзон. Рузвельт уже ждал его на летном поле.

Рузвельт повез Черчилля показать свое поместье с видом на Гудзон. «В этой поездке для меня было несколько содержательных моментов, – вспоминал Черчилль. – Физический недостаток Рузвельта не позволял ему ногами управлять педалями, но оригинальное приспособление давало возможность все делать руками, поразительно сильными и мускулистыми. Он предложил мне пощупать его бицепсы и сказал, что им позавидует и знаменитый боксер. Это обнадеживало, но, должен признаться, когда в нескольких случаях машина кренилась и ныряла у края обрыва над Гудзоном, я только надеялся, что механика и тормоза в исправности. Все это время мы говорили о делах, и, хотя я старался не отвлекать его от управления, мы добились большего прогресса, чем могли бы на официальной конференции».

20 июня во время беседы с Рузвельтом Черчилль подчеркнул, что, поскольку «ни один ответственный британский военачальник» не видит шансов на успех десантной операции в Ла-Манше в сентябре 1942 г., этой осенью новой зоной боевых действий должна стать Атлантика и Средиземноморское побережье Французской Северной Африки. Рузвельт согласился. Неспособность Америки подготовить достаточное количество боевых самолетов и десантных судов делает полномасштабную десантную операцию невозможной. Заглядывая дальше, они пришли к совершенно секретному соглашению: Соединенные Штаты и Британия станут равными партнерами в исследованиях по созданию и производству атомной бомбы.

Вечером Черчилль с Рузвельтом президентским поездом отправились в Вашингтон. Черчилль стал гостем Рузвельта в Белом доме. На следующее утро, когда они беседовали в Овальном кабинете, Рузвельту передали листок розовой бумаги. Он прочитал и молча передал его Черчиллю. В сообщении говорилось: «Тобрук сдался. 25 000 взяты в плен». Черчилль не поверил и попросил Исмея позвонить в Лондон. Но прежде чем Исмей успел это сделать, пришло второе сообщение – от командующего военно-морскими силами Британии в Средиземном море. Оно начиналось словами: «Тобрук пал».

Сомневаться больше не приходилось. «Поражение – это одно, – позже писал Черчилль. – Бесчестье – совсем другое». Некоторое время никто не произносил ни слова. Затем Рузвельт повернулся к Черчиллю и спросил: «Чем мы можем помочь?»

В течение дня выяснилось, что количество пленных приближается к 33 000. Также стало ясно, что Роммель продолжает движение к египетской границе и может даже войти в Египет. Вечером Рузвельт предложил направить американскую бронетанковую дивизию вокруг мыса Доброй Надежды в Египет. Черчилль телеграфировал Окенлеку: «Что бы я ни думал по поводу ведения боевых действий и о том, как следовало бы воевать, я полностью доверяю вам и полностью разделяю с вами ответственность».

Второй раз за два года возникла необходимость защищать Египет. «Вы в такой же ситуации, – телеграфировал Черчилль Окенлеку, – в какой мы можем оказаться в случае вторжения в Англию, и необходим такой же твердый и решительный настрой». В этот день он узнал, что проблемы американского судоходства делают невозможной отправку обещанной бронетанковой дивизии в Каир, который оказался в опасности из-за успешного прорыва Роммелем египетской границы. Вместо этого американцы предложили 300 танков и 100 самоходных гаубиц; они могли быть отправлены на двух сухогрузах, предназначенных для перевозки сахара, специально реквизированных у Гаваны.