Черчилль. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гилберт cтр.№ 224

Исмей, сопровождавший Черчилля, позже написал ему, вспоминая об этом инциденте: «Вы потеряли самообладание». В то время, как он пытался провести Черчилля сквозь толпу, чтобы усадить обратно в машину, одна женщина крикнула: «Смотрите, ему не все равно, он плачет!» Вернувшись на Даунинг-стрит, Черчилль узнал из расшифрованного сообщения «Энигмы», что планы германского вторжения еще настолько не проработаны, что даже не завершена учебная подготовка и не принято никакого «жесткого и срочного решения о проведении боевых действий в каком-либо направлении». Почувствовав облегчение, но не умиротворение, он тут же предложил нанести бомбовые авиаудары по портовым сооружениям захваченных немцами Кале, Булони и другим, в которых могут происходить последние приготовления к вторжению, чтобы «подорвать боевой дух» сосредоточенных там немецких войск и вывести из строя как можно больше из 1700 самоходных барж и двух сотен морских судов, замеченных там благодаря фоторазведке.

Блиц продолжался. Еженедельные потери в Лондоне достигали тысячи человек. 1 сентября Черчилль обратился по радио к своим слушателям с жесткими и решительными словами:

«Эти жестокие, варварские, рассчитанные на массовые убийства бомбардировки Лондона являются, безусловно, частью гитлеровского плана вторжения. Погубив множество мирных жителей, женщин и детей, он надеется терроризировать и запугать население великого города, возложить еще одно беспокойное бремя на правительство и тем самым отвлечь наше внимание от дикой и беспощадной бойни, к которой готовится. Он просто не представляет себе дух британской нации и стойкость лондонцев, чьи предки сыграли ведущую роль в установлении институтов парламентаризма и кто воспитан ценить свободу гораздо выше собственной жизни.

Этот мерзавец, хранилище и олицетворение всех форм самой тупой ненависти, чудовищный продукт преступлений и позора прошлого, вознамерился сломить наш славный народ процессом массовых убийств и разрушений. Но ему удалось только разжечь огонь в британских сердцах, здесь и по всему миру, который будет долго гореть после того, как будут ликвидированы следы всех пожаров, которые он устраивал в Лондоне. Он разжег огонь, который будет гореть устойчивым и пожирающим пламенем, и в нем сгорят последние остатки нацистской тирании в Европе, а Старый Свет, рука об руку с Новым, примется за восстановление храмов человеческой свободы и человеческого достоинства на фундаменте, который нельзя будет легко или быстро разрушить».

13 сентября, в связи с интенсификацией бомбардировок Лондона немецкой авиацией, совещание Военного кабинета и Комитета обороны состоялось в специально укрепленном подземном помещении. Известные как Центральные военные комнаты, позже – как военные комнаты кабинета, они располагались под старым зданием Министерства торговли, напротив парка Сент-Джеймс. Это было массивное здание, построенное перед Первой мировой войной. Необходимость в таком убежище стала очевидной через пару дней, 15 сентября, когда в течение одного дня побережье Британии пересекли 230 бомбардировщиков и 700 истребителей для нанесения ударов по Лондону.

Это был воскресный день. Еще утром, когда поступило сообщение о первой волне воздушного налета, стало ясно, что начинается массированное наступление. Вскоре после полудня Черчилль отправился из Чекерса с Клементиной и своей снохой Памелой в штаб 11‑й авиагруппы в Аксбридже, чтобы наблюдать за ходом воздушного сражения. Когда он приехал, общее руководство из подземного центра управления осуществлял командир авиационного крыла ^[46] Эрик Дуглас-Джонс. Это был критический момент. Черчилль даже сказал ему: «Господи, все ваши силы в воздухе. Что делаем дальше?» Если на Британию пойдет еще одна волна немецких бомбардировщиков и истребителей, не будет никаких резервов, чтобы их встретить. Дуглас-Джонс уверенно ответил: «Сэр, остается надеяться, что эскадрильи смогут максимально быстро заправить топливом, и они снова поднимутся в воздух».

Очередная волна немецких бомбардировщиков и истребителей пересекла береговую линию. Все лампочки на панели Дугласа-Джонса горели красным: все доступные истребители были подняты в воздух для отражения врага. Повернувшись к вице-маршалу авиации Парку, Черчилль спросил: «Какие у нас еще есть резервы?» – «Резервов больше нет», – ответил Парк.

Отбой тревоги прозвучал в 3:50. Покидая центр управления, Черчилль похлопал офицера по плечу и сказал: «Отличная работа, Дуглас-Джонс». Памела Черчилль позже вспоминала, что на обратном пути в Чекерс «он выглядел абсолютно – полностью – изможденным. Казалось, он лично отражал атаки бомбардировщиков». Добравшись через полчаса до Чекерса, Черчилль натянул на глаза черную атласную повязку, которой пользовался, когда хотел вздремнуть, и крепко уснул.

К восьми вечера, когда Черчилль проснулся, уже стало ясно, что немцам не только не удалось преодолеть истребительное заграждение британцев, но и что их собственные потери оказались настолько велики (только бомбардировщиков было сбито 59), что дальнейшие воздушные сражения такого масштаба нанесут урон им самим. Битва за Британию, памятный день которой стали отмечать 15 сентября, была выиграна. Налеты немецкой авиации продолжались, но отныне защитники Британии сражались с все нарастающим мастерством и уверенностью.

Поскольку пребывание на Даунинг-стрит, 10, стало считаться небезопасным, Черчилль с женой и сотрудниками 16 сентября переселились в помещения в здании Министерства торговли. Они располагались не под землей, как Центральные военные комнаты, а выше уровня земли и смотрели на парк Сент-Джеймс. Помещения были укреплены изнутри стальными балками, а снаружи – стальными ставнями, которые закрывали при опасности воздушного налета. Этот ряд комнат, получивший название «Филиал номера 10», одну из которых Черчилль превратил в картографический кабинет, стал его рабочим штабом до конца войны. Там он и ел, и спал. Известно, что он уходил ночевать в подземелье только три раза.

«Теперь у нас по ночам страшная артиллерийская канонада из всех пушек, – записал капитан Беркли в дневнике 17 сентября. – За это мы должны благодарить премьер-министра, который неделю назад топал ногами и кричал, что мы должны что-то сделать, иначе моральный дух будет подорван. Прожектора оказались крайне неэффективны, и люди отчаянно прислушивались к гулу бошей, безнаказанно шныряющих в лондонском небе. Поэтому решили задействовать пушки».

17 сентября, на следующий день после переселения в пристройку дома 10, Черчилль выступил в палате общин: «Я не сомневаюсь в нашей победе так же, как в том, что завтра взойдет солнце». Никакие военные или гражданские неудачи не могли поколебать уверенности Черчилля. Но каждый день приходили суровые вести. В этот день в Северной Африке итальянские войска пересекли ливийскую границу и продвинулись на сто километров в Египет. На море был торпедирован корабль «Бенарес», на котором эвакуировали детей в Канаду. 77 детей и 72 сопровождающих их взрослых и членов экипажа погибли.

Ночью 16 сентября немецкая авиация предприняла новый злодейский способ бомбардировки Лондона: мины стали сбрасывать на парашютах. Их никак нельзя было прицельно направить на военные или стратегические объекты. В ночь на 18 сентября снова сыпались парашютные мины. На следующий день Колвилл записал в дневнике, что Черчилль, «тронутый бесстрашием немцев в Уондсуэрте, свидетелем которого он был, теперь относится к ним все хуже и хуже и говорит, что большинство их надо кастрировать!».