Черчилль. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гилберт cтр.№ 144

Но надежды Черчилля сэкономить на Палестине не оправдались. Непрекращающиеся протесты арабов против еврейской иммиграции привели в начале мая к беспорядкам в Яффо, в ходе которых были убиты тридцать евреев и десять арабов. Сэмюэл вынужден был временно прекратить еврейскую иммиграцию. Черчилль поддержал решение верховного комиссара, посоветовав тому объявить, что, пока не абсорбируются люди, уже прибывшие в страну, дальнейшая иммиграция не будет открыта. Сэмюэл рассказал Черчиллю о фанатичных еврейских коммунистах, которые провоцируют арабские выступления. Черчилль ответил, что на Сэмюэле лежит ответственность очистить еврейские колонии и вновь прибывших от носителей коммунистических идей и без промедления и колебаний выдворить из страны всех агитаторов. В равной степени его гнев вызывали и попытки арабов использовать насилие, как способ прекратить проведение сионистской политики. «Британия, – сказал он Сэмюэлу, – должна твердо поддерживать закон и порядок и делать уступки по заслугам, а не под нажимом».

Надеясь успокоить арабов, Сэмюэл решил не взимать штрафы, наложенные на бунтовщиков, но Черчилль был против такого решения. «На мой взгляд, – написал он Сэмюэлу, – необходимо, чтобы Яффо и другие поселения незамедлительно понесли ответственность. Мы не можем допустить, чтобы целесообразность восторжествовала над справедливостью. Если трудно взимать штрафы силой, мы направим военный корабль для поддержки».

31 мая, обсуждая на заседании кабинета министров долгосрочные перспективы подмандатной Палестины и требования арабов, Черчилль заявил, что решил приостановить там деятельность представительных институтов, поскольку любой избранный орган несомненно запретит дальнейшую иммиграцию евреев. В то же время, стремясь ослабить опасения арабов, он одобрил предложение Сэмюэла, согласно которому отныне еврейская иммиграция будет ограничена в соответствии с экономическими возможностями Палестины принять новых поселенцев.

Предполагая, что волнения в Палестине продолжатся и расходы Британии будут неизбежно расти, Черчилль ухватился за предложение Ллойд Джорджа, сделанное им на заседании кабинета министров 9 июня: передать мандаты на управление Палестиной и Ираком Соединенным Штатам. Черчилль хотел рассказать об этом в палате общин, выступая по ближневосточному вопросу 14 июня, но Ллойд Джордж, который еще не поднимал этот вопрос перед Вашингтоном, убедил его подождать. В своей речи Черчилль выступил в поддержку британской ответственности за Палестину и проводимой там политики. «После всего что мы сделали, – заявил он в палате общин, – мы не можем допустить, чтобы арабы продолжали притеснять евреев. Их опасения, что они будут выдавлены с их земель, – вздор. Количество евреев не должно превышать числа, которое может быть обеспечено растущим благосостоянием и ресурсами страны. В этом нет сомнения, хотя в настоящее время Палестина испытывает чрезвычайную нехватку населения».

Выступление Черчилля стало его триумфом. «Одна из ваших лучших речей», – сказал ему Ллойд Джордж. Но в последовавших дебатах парламентарий от консерваторов предупредил: «Как только вы начнете скупать земли с целью поселения евреев, вы немедленно столкнетесь с антисемитизмом, который существует во всем мире». Черчилля это не обескуражило. Через восемь дней, когда премьер-министр Канады спросил его, намерена ли Британия передать евреям контроль над Палестиной, он ответил: «Если когда-нибудь они станут большинством в этой стране, они возьмут его естественным образом».

29 мая мать Черчилля упала с лестницы и сломала лодыжку. Началась гангрена. 10 июня левую ногу пришлось ампутировать ниже колена. «Опасность, безусловно, миновала», – телеграфировал Черчилль Монтегю Порчу, ее третьему мужу. Но через три дня его вызвали к ней с известием, что началось внезапное кровоизлияние. Когда он приехал, она была без сознания и через несколько часов скончалась, так и не приходя в сознание. «Она больше не страдает от боли, никогда не узнает старости, дряхлости и одиночества, – написал Черчилль через неделю одному из друзей семьи. – Надо было ее видеть, когда она упокоилась навсегда, после того, как ее яркая и бурная жизнь завершилась. Она выглядела прекрасно и величественно. После всех страданий она помолодела лет на тридцать. Ее лицо напомнило мне то, каким я восхищался еще ребенком, когда она была в расцвете сил. Мне показалось, что я вернулся в старый мир – мир восьмидесятых и девяностых годов».

Леди Рэндольф умерла в возрасте шестидесяти семи лет. 2 июля ее похоронили на церковном кладбище в Блэдоне, рядом с лордом Рэндольфом. Один из присутствующих родственников написал, что на похоронах «Джек и Уинстон выглядели вдовцами». Черчилль писал Керзону: «У меня нет ощущения трагедии. Только утрата. Она жила полной жизнью. В ней текло вино жизни. Печали и бури отступали перед ней, и в целом это была солнечная жизнь. А мы будем идти вперед».

Через шесть дней после похорон он выступал на Имперской конференции в Лондоне, где изложил свои взгляды на восстановление дружественных отношений между Францией и Германией и возникновение такой Европы, в которой послевоенные обиды и споры будут решаться путем переговоров и соглашений. «Цель, – говорил он премьер-министрам доминионов, – добиться исчезновения страха, антагонизма в Европе и утверждения спокойствия в мире. Британия должна быть союзником Франции и другом Германии. Если она своими действиями не сможет победить враждебность и недоверие этих стран друг к другу, то жизнь целого следующего поколения может оказаться под угрозой возобновления новой войны».

Летом Черчилль снова попытался убедить Ллойд Джорджа заключить мирный договор с Турцией, но премьер-министр был слишком воодушевлен недавними успехами греков, чтобы видеть опасность враждебной Турции. Даже поддержка турками антибританского выступления на севере Ирака не повлияла на него. Клементина уговаривала мужа не ссориться с Ллойд Джорджем. 11 июля она написала: «Уверена, пока он является премьер-министром, вам нужно быть вместе. Это лучше, чем тебе ловить его недоброжелательные взгляды».

Кроме этого Клементина просила его воздержаться от спекуляций акциями и другими ценными бумагами. «Лучше нам не рисковать новым состоянием, занимаясь операциями, которых мы не понимаем и не имеем возможности изучить. Ты полностью поглощен политикой, так будет и впредь. Для досуга у тебя есть живопись, для азарта и риска – поло». «Новым состоянием» она называла поместье Гаррон-Тауэрс на севере Ирландии, которое Черчилль унаследовал от дальнего родственника. Оно приносило ему ежегодно 4000 фунтов дохода в виде ренты. Тем самым это решило финансовые проблемы, которые досаждали ему в предыдущие годы.

В начале августа Мэриголд, которой исполнилось два с половиной года, заболела менингитом. Коллеги по кабинету наперебой выражали пожелания скорейшего выздоровления девочке. «Ей немного лучше, чем раньше, – написал Черчилль лорду Керзону 22 августа, – но мы по-прежнему страшно боимся за нее». А через два дня Мэриголд умерла. Родители были потрясены. «Так печально, – писал Черчилль одному из друзей, – что этой маленькой жизни суждено было угаснуть, когда она была так прекрасна и счастлива и когда все только начиналось».

Мэриголд похоронили на кладбище Кенсал-Грин, в Западном Лондоне. Ища уединения, Черчилль отправился в Шотландию, в замок Данробин, принадлежавший его другу герцогу Сазерлендскому, брат которого, Алистер, недавно скончался в возрасте тридцати одного года от ранений, полученных на Западном фронте. Черчилль провел в Данробине несколько дней, занимаясь живописью и размышляя. 19 сентября он написал Клементине, которая осталась в Лондоне, чтобы быть рядом с могилой дочери: «Очередной великолепный день. Я ходил к реке рисовать. Это гораздо интереснее, чем ловить лосося. Множество мыслей, дорогая моя, про тебя и твоих котяток. Увы, боль по Дакадилли не проходит. Надеюсь, вы все вчера совершили к ней паломничество. Я впервые был здесь двадцать лет назад. Джорди и Алистер тогда были мальчишками. Теперь Алистер похоронен рядом с отцовской могилой. Еще лет двадцать, и я приду к концу отпущенного мне срока, если вообще дотяну. В моем возрасте мысли спокойнее. Я готов ко всему».