Тенеграф - читать онлайн книгу. Автор: Кшиштоф Пискорский cтр.№ 22

Прежде чем она успела его оттолкнуть, Черный Князь сделал шаг вперед и быстрым движением запястья обратил клинок к себе, так, чтобы в противника целилась рукоять.

Легион увидала отверстие внизу рукояти. И крохотный спусковой крючок под выгнутой гардой, на который как раз ложился палец Князя.

Раздался громкий сухой треск, в лицо ей ударили горячие пороховые газы, а тупой удар в правое плечо почти бросил женщину на колени. Князь отпрыгнул, прижимая к груди вывихнутое отдачей запястье. Перебросил шпагу в другую руку и атаковал, чтобы закончить дело.

Даже теперь, будучи дезориентированной, раненной и ослепленной, когда по рубахе ее текла кровь из простреленного плеча, Легион не позволила себя победить. Ведомая скорее инстинктом, чем полагаясь на зрение, она избежала первого укола и парировала следующий.

– Убьем тебя! Убьем и пожрем твою тень! – рыкнула она.

Отпрыгнула и отерла горящие глаза. Но когда зрение вернулось к ней, Князь исчезал уже в конце улочки.

Двадцать лет войны он пережил главным образом благодаря тому, что знал, когда надлежит убегать.

Женщина за ним не гналась. Пала на одно колено, выпустив рапиру. Тяжело дышала и кашляла, чувствуя, как кровь течет ей в легкие. Было у нее немного времени. Левой рукой потянулась к карману, нашитому с внутренней стороны плаща, и вытащила оттуда маленькие флаконы и коробочки с порошками, раскладывая их на земле вокруг себя.

Тем временем Князь бежал улочками Монастырского взгорья. Миновал площадку, где мельком увидал три распростертых на булыжнике тела и высокого фехтовальщика, склонившегося над четвертым. Фехтовальщик услышал шаги, повернулся лицом, которое Черному Князю показалось удивительно знакомым, но он не стал слишком долго над этим задумываться. Бежал из последних сил, пока не оставил за спиною взгорье и лишенные окон стены, отрезающие всех от звездного неба.

Задыхающийся и красный, остановился он лишь на маленькой, воняющей навозом улочке в квартале Контегро.

Только теперь он почувствовал злость. Враги изгнали его из дома в Ралетто, перебили его слуг, вызвали убийцу из-за моря. Может, и не было у него и шанса, но решил он сделать все, чтобы они его запомнили.

Черный Князь выжил, и следующий ход сделает именно он. Пришло время для мести.

Хольбранвер не привык просыпаться в чужой постели, не помня прошлой ночи. Никогда ранее с ним такого не случалось, хотя встретил он уже пятьдесят первую весну. Как видно, судьба решила подшутить над ним на склоне жизни, не только сделав так, чтобы он с трудом и болью мочился, но и посылая на него все, что миновало его в проведенную над книгами молодость: поединки в темных переулках, бессонные ночи, похищения…

Похищение!

Он сел на постели, слишком быстро для своего возраста. Суставы его хрустнули один за другим, словно взвод готовящихся к залпу мушкетеров. Медленно возвращалась ясность мысли. Саннэ! Он пошел за Саннэ на Монастырское взгорье. Как по ниточке, воспоминания эти привели его к чувству страха, когда незнакомцы повалили его на землю и заявили, что он не вернет дочку, что они убьют его весьма неприятным способом. Страх и боль привели к воспоминанию о таинственном пришельце. А оттуда – к схватке, которая взорвалась внезапными взблесками рапир и звоном стали. Схватка – к запаху крови и стонам раненых. А потом память достигла своего предела, мига, когда ученый потерял сознание, видя, как один из разбойников пытается затолкать себе в брюхо выпадающие внутренности, скользкие и лоснящиеся, будто дождевые червяки после дождя.

Как по заказу, Хольбранвер почувствовал боль в темечке, которым он тогда, в конце, ударился о мостовую.

Саннэ.

Не мог он сейчас ей помочь. Хватит и того, что едва не погиб, когда попытался. Если он пропадет, никто не заинтересуется судьбой девочки. Может, продадут ее в рабство. Может, попадет она в один из портовых борделей после того, как отрежут ей язык. Он пощупал куртку и с облегчением удостоверился, что обернутый в тряпку, закрытый в плоской деревянной шкатулке тенеграф все еще находится во внутреннем кармане.

Тот, кто его спас, – кем он был? Преступником? Убийцей? Матрас вонял кровью, старый, замытый след крови виднелся и на досках под кроватью. Но какой головорез станет ходить в бархатном дублете и со шпагой на боку?

Хольбранвер огляделся внимательно, но темная комната мало что говорила о ее хозяине. Большинство людей любили окружать себя предметами, говорившими об их статусе, профессии, достатке; предметы эти свидетельствовали об интересах или истории владельца. Хозяин комнаты к их числу не принадлежал. Отсутствие всякой мебели, пустые стены, отсутствие личных безделушек и памятных вещиц позволяли сделать вывод, что он имеет дело с человеком, что скользит по жизни, не оставляя следов, не привязываясь ни к чему.

Человек искусства?

Если и так, то искусство его – рапира. Хольбранвер вспомнил ее росчерки прошлой ночью. Только люди невероятно хорошие в одной области могли позволить себе не обращать внимание на такие мелочи, как одежда, еда или приличная мебель. Хольбранвер перевидал в жизни достаточно персон посредственных и простых, чтобы знать: те всегда пытаются быть хороши во всем, или по крайней мере создавать такую иллюзию. Чистые дома, похвальба золотыми и серебряными безделушками, послеобеденные разговоры о политике, торговле. Конфликты и войны, выигрываемые в домашней тишине, за столами из дорогого экзотического дерева, в удобных креслах. Чтобы отказаться от всего этого, нужна сила характера, опирающаяся на недюжинный талант.

По крайней мере, так ему всегда казалось, поскольку недюжинным талантом отличался и сам он – как и презрением к делам повседневным.

Он почувствовал еще большую симпатию к своему избавителю.

Осторожно поднялся с постели, пытаясь догадаться, где он, собственно, находится. Сквозь ажурные ставни доносился разнообразнейший уличный шум. Вероятно, все же оставались они в Сериве. Он услышал голос торговки. Значит, это бедный квартал, дворяне не любили торговлю рядом со своими домами. Повозки катятся вниз – выходит, они где-то подле главной аллеи, спускающейся к порту. Справа старый, сильный колокольный звон, извещающий, что до светлой поры остался еще час… Теперь у него не было сомнений. Находились они вверху аллеи Контанезра, в сердце старой Серивы.

Люди из кругов, в которых он вращался, обычно в таких местах не обитали. Он двинулся в сторону двери в конце комнаты, чтобы подтвердить свои догадки. Когда ее отворил, поразило его солнце, а под ногами его внезапно раскрылась пропасть. Увидал он узкие кривые ступеньки – скорее даже лестницу. Вела она в небольшой внутренний дворик, посредине которого худой фехтовальщик танцевал в светлых лучах полудня.

В одних только штанах и обычной рубахе, с длинной простой рапирой в руке, тренировал он финты и внезапные выпады, сражаясь с целой группой невидимых врагов. Старый булыжник, на котором он тренировался, покрывал слой гальки. Фехтовальщик при каждом шаге рассекал ее, не отрывая ног от земли. Чертил путаницу змеиных троп, рисовал карту битвы, составленную из плавных кривых, острых изгибов, векторов, обозначавших внезапные выпады.