Тенеграф - читать онлайн книгу. Автор: Кшиштоф Пискорский cтр.№ 19

– Да.

– Всесильный Свете! Так это ты его…

– Да.

Кто-то в глубине зала внезапно шевельнулся, но троица друзей была слишком занята собою, чтобы это услышать.

– Так где ты сейчас был?

– А как ты думаешь? – И’Барратора снял перчатку и потянулся за стаканом. – У Иоранды. Принес ей немного золота.

– Снова? – засмеялся Д’Ларно. – Что за дурак ходит к женщине, которая однажды уже чуть не прострелила ему кишки? Ждешь, пока она передумает и попытается вторично?

Камина отвесил художнику подзатыльник, а потом произнес:

– Арахон. Я знаю, что это не лучший момент, но ты мне нужен. Есть для тебя работа.

– Я работу не ищу, – проворчал И’Барратора.

– А если это услуга для друга?

– Нет, если прольется кровь. Хватит с меня и того, что было намедни.

В этот момент Камина сделал нечто, чего никто не ожидал. Схватил фехтовальщика за руку и произнес срывающимся голосом:

– Молю, Арахон. Это дело жизни и смерти. Не оставляй меня с этим одного.

И’Барратора и Д’Ларно онемели, поскольку печатник редко позволял себе такие эмоции.

– Скажи-ка, в чем дело, – и тогда подумаем, – отозвался наконец Арахон.

– Некоторое время назад некто прислал мне рукопись мемуаров. Аноним, но наверняка занимающий высокое положение при дворе, поскольку обладает пером опытного дипломата и описывает эпизоды войны как непосредственный свидетель, в том числе первые шаги Герменеза, тогда еще дофина, и совещания у старого короля. Много пишет о противостоянии разных групп во время переговоров, ну и немного о делах послевоенных. О том, как Ламмонды устроили заговор против партии Черного Князя, как склонили его жену, чтобы та выдала его на смерть. И кое-что еще говорит об Андреосе. Много грязных вещей.

– Боишься – не печатай, – И’Барратора пожал плечами. – Я хотел бы тебе помочь, но от гнева эклезиарха я защитить тебя не сумею, особенно если он пришлет к тебе людей Закона.

– Дай мне доворить. Дело в том, что когда первый том был уже в наборе, пришло известие, якобы от того самого анонима. И представь себе, Арахон, оказалось, что это Черный Князь собственной персоной, по крайней мере, так он утверждает! Говорит, что некто сильный сумел его выследить и узнал о планах публикации мемуаров. Враг, правда, не знает, где они печатаются, но вскоре может узнать. Князь – в смертельной опасности. Преследуемый, он сбежал в Сериву. Хочет непременно встретиться с глазу на глаз в безопасном месте.

Д’Ларно присвистнул. Камина продолжил:

– Он не написал этого прямо, но я догадался, что у него есть для меня вторая часть мемуаров. Или, по крайней мере, то, что до этой поры ему удалось написать.

– И все же я не понимаю, отчего ты не пойдешь сам, – сказал Арахон. – Возьми того своего паренька, какую-нибудь шпагу…

– А если они до него добрались? Если выпытали из него место и время встречи? Это может быть ловушка! Даже если я сбегу, то стоит им меня увидеть – и я труп.

– Выпытали? У Черного Князя? – И’Барратора засмеялся и обмакнул губы в вино. – Ты забываешь, Эльхандро, что во время войны он был в плену два года. Тогда ему сломали все пальцы на левой руке, каждый по несколько раз. Он не сдался. Потом, когда вокруг молодого короля принялись крутиться Ламмонды, его посадили под арест в собственном доме, грозили ему смертью. Он сбежал, убив стражников голыми руками.

– Если ты хотел таким вот образом склонить меня ко встрече, то, боюсь, это тебе нисколько не удалось. А если это вообще не мой аноним, а совсем другой человек?

– А что говорит послание?

– Почерк в письме иной, чем в рукописи. Однако это не значит ничего, он мог воспользоваться помощью доверенного писаря. К черту, я ведь всего лишь владелец небольшого дела. Что мне до князей и заговоров! Молю тебя, пойдем вместе на эту встречу. Ты говорил, что ищешь дело без кровопролития. Вот и возьмешь манускрипт, и даже рапиры касаться не придется. А если это засада, ты запросто выскользнешь, я тебя знаю.

– Ладно-ладно. Где и когда вы условились?

– Завтра в полночь на Монастырском взгорье.

И’Барратора отставил стакан.

– Да ты сдурел.

– Думаешь, это я решал? Этот не-пойми-кто просто прислал мне весточку, я даже не знаю, где он остановился.

– Это меняет дело, – произнес фехтвальщик. – Никто не встречается на Монастырском взгорье без причин. Это место хорошо для тайного убийства, а не для разговоров. Не знаю, хочу ли я рисковать и быть убитым выстрелом в спину.

– Арахон, но ты ведь не дашь обхитрить себя каким-то злодеям. А взгорье ты знаешь, как собственный карман.

– Сколько, Эльхандро? Не бери меня на слабо и не делай вид, что ты ничего на этом деле не заработаешь, поскольку рукопись наверняка обошлась тебе в изрядную сумму. А мне нужны деньги. Думаю… думаю о том, чтобы покончить со своей профессией. Купить маленький дом за городом, может, в Маркиалупе. Выехать из Серивы.

Камина почесал макушку.

– Восемь реалов. Если получишь от него второй том мемуаров, то еще удвою.

И’Барратора кивнул. Пожал Камине руку, попрощался холодно с Д’Ларно и вышел, хлопнув дверьми. Друзья проводили его удивленным взглядом.

Мужчина, сидевший неподалеку, – горбатый портовый писарь с крысиным лицом – покинул «Львиную Гриву» минутой позже. Когда он отошел от таверны настолько, чтобы не вызывать подозрений, бегом пустился вниз квартала, в сторону порта, где на посеребренных луною волнах спокойно колыхалась флорентинская галера, носящая гордое название «Морской Змей».

У Хольбранвера было тяжелое утро.

Сперва ему пришлось просить извинения у ректора, потом – у камергера, потом – у самого короля. Странно, что в очереди на извинение не нашлось эклезиарха или посланника Анатозии. Несмотря на это, возвращаясь домой горячей полуденной порою, он ощущал странное удовлетворение. Вроде бы кто-то начал строить копию его машины, а седоголовые мужи серивского университета непрестанно спорили о тенеграфе, сражаясь с упитанными коллегами и бросаясь друг в друга чернильницами. Хольбранвер чувствовал, что сделал он нечто важное. И это его радовало.

Отдавал он себе отчет, что сам никогда бы не сумел найти ответ на беспокоившие его вопросы. После тенеграфа короля он выполнил еще несколько: свой, одного из знакомых, Саннэ – но ни один из них не напоминал тот первый. Смотрели с них обычные персоны и обычные тени, немного измененные, но узнаваемые, несомненно, связанные с хозяевами. На образе тени Хольбранвера была та самая нашлепка на нос, та самая туша – и лишь глаза были какие-то чужие, холодные, далекие. Разочарованный ученый раз за разом просматривал свои заметки, проверял формулы, искал какие-то необычные свойства стекла или алхимических субстанций, использованных в первый раз. Все зря.